Императрица поневоле. Книга вторая (СИ) - Павлова Зарина

— Граф Девис, вы сегодня подозрительно молчаливы, — лукаво сказала одна из фрейлин, кажется, леди Миллер.

— Ну что, Леди, — Эрик скупо улыбнулся и поставил чашку с травяным чаем на стол. — Я просто слушал ваши прекрасные голоса.

Девушки переглянулись и захихикали, как маленькие девочки. Хотя, по мнению графа, они и были маленькими девочками. Им всем было не больше двадцати. Как и Императрице. Она взяла к себе во фрейлины ровесниц. Это, разумеется, было хорошим решением. Но сам Граф порекомендовал бы пригласить еще, хотя бы, двух дам постарше.

«Надо будет поговорить с ней об этом», — подумал Эрик, бросая быстрый взгляд на Императрицу.

Сегодня ее образ немного отличался от обычного. Она выглядела невинной и нежной. Но твердый взгляд и прямая спина не давали усомниться в ее статусе. И даже во взгляде фрейлин прослеживалась некое благоговение, направленное на Императрицу.

Чаепитие закончилось довольно поздно. На улице уже было достаточно темно, когда все начали расходиться. Императрица приказала убрать стол уже завтра, чем немало обрадовала горничных, которые тоже явно благоволили ей.

После чего девушка попрощалась с графом и, в окружении девушке и под руку с братом, отправилась в сторону своей комнаты. А граф Девис еще некоторое время смотрел ей в спину, стараясь, как можно дольше не терять Императрицу из виду.

Когда я осталась в комнате одна, то наконец-то смогла расслабиться и подумать. Я старательно выкидывала все мысли о Конраде, пока была окружена другими людьми. Никто не должен был знать о том, как сильно я жажду его внимания. Мне хотелось, чтобы он узнал меня, чтобы кинулся вперед и заключил в объятия. Мне хотелось, чтобы он... проявил хоть какие-то чувства.

Вздохнув, я перевернулась в кровати на другой бок и посмотрела в окно. Лето заканчивалось, поэтому окна были закрыты. Вечерами становилось все прохладнее. Нужно было успеть, до следующего месяца, наладить свою репутацию в обществе. Но как это сделать?

Зарывшись лицом в подушку, я ненадолго дала волю эмоциям. Набрав побольше воздуха в легкие, я приглушенно закричала. Я часто так делала в детстве, когда была уверена, что меня наказали несправедливо. Вспомнив о своей комнате, о доме и о родителях, я тихонько всхлипнула.

Думаю, узнав, что я пережила, многие бы сказали, что я веду себя, как ребенок. Что я должна была зачерстветь и перестать быть слабой. Но мои нервы сдавали. Я чуть не умерла. Снова. Моя репутация катилась вниз. Снова. И я боялась снова остаться одна. Мысль о том, что все, кто меня сейчас окружает, внезапно отвернутся и перейдут на сторону Арсилии, буквально приносила физическую боль.

Пусть я и уговаривала себя не привязываться к ним, но ослушалась своего же слова.

Весь этот ворох мыслей проносился у меня в голове, пока я лежала в кровати.

Перед глазами мелькали то Конрад, то фрейлины, то горничные, а то и люди, которые требовали сжечь меня на костре из-за другой веры. И так я погрузилась в очень тревожный, пробирающий до костей кошмар.

«Смрад на улицах столицы стоял невыносимый. Он доходил даже до замка, отчего по его коридора летал запах сожжённых тел. Я несла сына к лекарю, потому что он отказался приходить ко мне в комнату. Мне было страшно. Мой маленький мальчик так сильно болел. Но в помещение лекарей тоже было много больных. А что если малыш начнет болеть сильнее?

Маленькое тело в моих руках содрогнулось. У сына начался сильный приступ кашля. Он прижался лицом к моему плечу, сжимая кулачки от боли. И только после того, как он обмяк в моих руках, я увидела на своем плече пятна крови».

— Лиззи, — кто-то схватил меня за плечо.

Я распахнула глаза, судорожно вдохнув воздух и сев на кровати. Пот лил ручьем, сердце бешено колотилось, голов шла кругом. Я толком не могла понять, что происходит, молотила руками вокруг в поисках сына и бормотала себе под нос что-то о крови.

— Лиззи, — меня взяли за плечи и слегка встряхнули. Только после этого я пришла в себя и смогла поднять взгляд.

Роберт сидел на краю моей кровати, держал меня за плечи и смотрел с таким беспокойством, словно я вот-вот разобьюсь, как хрустальная ваза.

— что. — хриплым голосом попыталась спросить я, но закашлялась из-за того, что в горле пересохло.

— Ты кричала во сне, — спокойно сказал брат, аккуратно убирая сырую прядь смоего лба. — А так как я твой брат, я имел право войти и вмешаться. Я очень рад тому, что стал твоим эскортом.

— Я тоже, — тихо ответила я, опуская взгляд и вспоминая свой сон.

Мои пальцы судорожно сжались. Я словно наяву помнила тепло и вес своего ребенка. Я помнила, как доверчиво он прижимался ко мне. Как обнимал своими маленькими ручками за шею. И как его тело сотрясалось от неудержимого, жестокого кашля.

— Что тебе снилось? — осторожно спросил Роберт, опуская мои плечи.

— Я толком не помню, — пробормотала я, стараясь выкинуть страшные картинки з головы. — Просто какой-то кошмар.

— Неудивительно, — покачал головой Роберт — Ты же недавно чуть не умерла.

Может. мне стоит позвать сюда Стефана? Он проверит твое состояние. Или лекаря?

— Нет не стоит Спасибо, — я слабо улыбнулась. — Я в порядке. Просто мне нужен хороший, здоровый сон.

— Ну, хорошо, — брат встал с кровати и направился к выходу. — Если что, я рядомЗови меня в любое время.

— А когда ты пойдешь спать? — я нахмурилась.

— часа через два. Не волнуйся, я буду спать, — улыбнулся мне брат и вышел из комнаты.

Я тяжело вздохнула, провела ладонью по мокрому лицу и посмотрела на тумбочку рядом с кроватью. К счастью, на ней стоял стакан с водой. Сария начала его оставлять после того, как узнала, что я иногда просыпаюсь по ночам.

Мысленно поблагодарив горничную, я взяла стакан и с наслаждением сделала глоток освежающей воды. Мне хотелось встать и принять ванну, но вызывать горничных сейчас было бы несправедливо. Они и так работали, как пчелки. Им, конечно, стало легче, после того, как фрейлины призвали своих горничных. Но работы все рано было много.

Умыться все же следовало.

Я встала с кровати и прошла в ванную комнату. Голова немного кружилась. встав у умывальника, я первым делом посмотрела в зеркало. В свете луны, проникающей сквозь плотные тюли, я внимательно оглядела свою ночную сорочку. На дорогой, белой ткани, не было ни единого следа крови. Я почувствовала и радость, и разочарование. Это напомнило мне, что моего маленького сына сейчас не было рядом со мной. И больше никогда не будет. Но он не будет страдать.

— Все хорошо, — тихо сказала я, смотря на себя в зеркало.

После чего я умылась и вернулась в кровать. В ту ночь меня больше ничего не тревожило. Я ворочалась около получасу, когда меня наконец-то сморил сон, в котором не было ни боли, ни моего сына.

Утром я проснулась, когда в мою комнату вошли горничные. Они всегда вели себя тихо, но в этот раз кто-то сдавленно охнул. Я нехотя открыла глаза и увидела столпившихся у дивана девушек. Они что-то обсуждали и смотрели на диван. Из-за его спинки, я не видела, что там было. Любопытство победило, поэтому я с трудом, но села.

— Что там такое? — пробормотала я, потирая глаза.

— Ох, Ваше Высочество, — к моей кровати тут же подскочила Сария. — Там спит ваш брат, сэр Роберт.

— Что? — я встала, подошла к дивану и действительно увидела своего старшегобрата. — Ты чего тут делаешь?

— Тебя охраняю, — побормотал Роберт, переворачиваясь на бок.

— Ты спишь, а не охраняешь, — нахмурилась я.

— Вообще-то, я слышал любой шорох, который был около тебя, — недовольно произнес Роберт, наконец-то открыв глаза и сев.

Его волосы растрепались, одежда слегка помялась, и это делало его каким-то домашним, что ли. Я невольно улыбнулась и потрепала его по голове.

— Ой, перестань, — Роберт встал и потянулся. — Я пойду, переоденусь и вернусь.

Буду ждать за дверью.

— Хорошо.

На душе почему-то стало легче. Даже мысли о сне, который приснился мне в первой половине ночи, пропали бесследно. У меня есть люди, которым я небезразлична. Мама, папа и братья. Вот ради кого я вообще все это затеяла. Вот ради чего я вернулась в прошлое.