Возвращение блудного бумеранга - Дарья Калинина

Давид окончательно поник.

— Да, вы правы! А я осел!

— Кретин!

— Негодяй!

— Предатель!

Этого Давид уже не стерпел.

— Эх! — произнес он со страшным вздохом. — Я к вам как к людям пришел, а вы…

Подругам стало совестно. Ну что они, в самом-то деле, набросились на хорошего человека. Ну, смалодушничал, ну усомнился в своей жене, с кем такого не бывает. Ведь не побежал же Давид к ментам, а в себе оставил свои сомнения. А ведь были у него эти сомнения. Были! И серьезные, раз уж он так трепетно мучался.

— Давид, — позвала отвернувшегося мужика Леся. — Мы не хотели тебя обидеть.

— Знаю.

— Ты нам скажи, что у тебя за основания, чтобы подозревать Аню? У тебя ведь есть эти основания? Ты же не просто так к нам пришел?

Давид глубоко вздохнул, но все же ответил.

— Ненавидели они друг друга.

— Кто? Твой дядя и Аня?

— Да. Просто находиться рядом не могли. Сразу же воздух между ними от невысказанных слов накалялся.

— Так они все-таки общались?

— А как вы думали? Одна семья.

— Мы так поняли, что твой дядя отказывался даже находиться с Анькой под одной крышей.

— Ну, положим, это не совсем так. Просто они ссорились постоянно. Первые полчаса они еще как-то друг друга терпели. Но потом обязательно что-то такое случалось, и они снова ругались. И кто-то из них уходил. А иногда и оба сразу.

— И что? Никак не могли найти общий язык?

— Они просто не старались!

Давид снова вздохнул:

— Может быть, и так. Только мой дядя начинал провоцировать Аню на ссору, а она легко ему поддавалась. И сколько я ни твердил, чтобы она старого дурака не слушала, она все равно вспыхивала и устраивала скандал.

— А твой дядя?

— Мне кажется, он каждый раз нарочно доводил Аньку до белого каления. Конечно, я ничего не говорю, Аню легко вывести из себя. Но он это делал нарочно! Я в этом совершенно уверен!

— А зачем? За что он ее так ненавидел?

На какое-то время Давид замолчал. Молчал он так долго, что девушки уже даже начали думать, что он им так ничего и не расскажет. Но внезапно Давид пошевелился и сказал:

— Да, была там у меня история с одной девушкой.

— Рассказывай! Твой дядя хотел, чтобы ты на ней женился?

— А откуда вы знаете?

— Сама Аня ментам об этой истории рассказала.

Давид схватился за голову.

— Ой, глупая! Зачем она это сделала?

— Видимо, думала, что об этом все знают.

— Знают, — согласился Давид. — Ну и что? Молчать будут. Не их это дело.

— Плохо ты людей знаешь. Иных хлебом не корми, дай ближнему своему гадость сделать. Могли и донос на тебя настрочить.

— Все равно, — переживал Давид. — Не надо было говорить.

— Ладно, что сделано, то сделано. Колись, что за девушка?

— Дочка моего дяди.

— Твоя сестра?

— Почему? Нет, не родная дочка. Дядя удочерил Нелли, когда той было всего десять лет. Она — дочь его старого друга. Тот умер. Жена его тоже. Поэтому девочка осталась круглой сиротой. Родни у нее не нашлось. И дядя Нико взял девочку к себе.

— Такое бывает? — удивилась Кира, которая искренне считала, что самые большие и дружные семьи живут на Кавказе.

Нет, это просто невероятно, чтобы на Кавказе маленькая девочка осталась бы настолько одинокой, что ее вынужден был удочерить в принципе чужой ей дядя. Просто в голове не укладывается, как такое могло случиться.

— Неужели у этой Нелли не было ни родной тетки, ни бабушки, ни дедушки? Ни взрослых братьев или сестер?

— Были у нее и дедушка, и бабушка, и тети-дяди. Но все они не захотели взять малютку к себе.

— Почему?

Некоторое время Давид снова молчал.

— Вы будете смеяться.

— Вовсе нет. Вот уж не повод для смеха!

— Скажете тогда, что я кретин.

— Не станем мы такое говорить. Обещали ведь уже!

Давид набрал в грудь побольше воздуха и произнес:

— Конечно, это, может, и ерунда, только… Только в родне у Нелли были ведьмы. Поэтому никто и не хотел брать девочку к себе.

Вот это да! Вот это поворот! Бывшая невеста Давида и падчерица убитого дяди Нико была ведьма. Это что — сказка? Или Давид над ними смеется?

— Если и сказка, то очень страшная. Родители Нелли, как я вам уже сказал, погибли. Отец у нее был уважаемый и богатый человек. Бизнесмен. А вот про его жену никто толком ничего сказать не мог. В семье шептались, что она точно ведьма. Пришла, неизвестно откуда. Непонятно каким образом влюбила в себя серьезного положительного молодого человека, который ради нее забыл обо всем и обо всех. Даже пошел на конфликт с семьей, порвал с ранее просватанной за него девушкой, но на матери Нелли все равно женился.

Кира хмыкнула:

— Похожая история случилась и у тебя с Анькой.

— Моя семья Аню приняла с распростертыми объятиями! Один дядя выеживался!

— А что Нелли? Ты рассказывал про ее детство.

— Ну да! Я и говорю, что Нелли рано осталась сиротой. А история со смертью ее матери — весьма темная. А почему покончил с собой ее отец, до сих пор никто не может понять.

— Он покончил с собой?

— Так записали в официальном протоколе.

После смерти родителей маленькую сиротку сначала взяла к себе бабушка. Не хотела она в своем доме отпрыска ведьмы, как называли в семье погибшую невестку, да что поделаешь? Ведь ребенок же, не чужой он им. Вот и взяли. Но не прошло и года, как бабушка маленькой Нелли тяжело заболела. А перед смертью поклялась, что до могилы довела ее именно внучка.

— Не знаю, как она это сделала, — плакала бабушка, — но она дьявольское семя! И помяните мое слово, принесет нашей семье еще много бед.

После бабушки эстафету несчастий приняла ее дочь. Тетка Нелли. Умереть она не умерла, однако, муж от тетки ушел, прихватив все свои капиталы. Так что той не на что было жить даже самой. Не то что воспитывать племянницу.

— Из-за нее все беды! — билась в истерике брошенная тетка. — Будь она проклята, ведьминское семя!

Больше никто из родни брать к себе сиротку не захотел. То ли побоялись ответственности, то ли поверили словам родственниц. И перед Нелли замаячил призрак детского приюта. Но внезапно возник дядя Нико и все урегулировал.

Нелли осталась жить с ним. Ее семья вздохнула с облегчением. А дядя Нико жил себе и жил, никогда не задумываясь о том, ведьма ли его приемыш или обычная маленькая девочка с изломанной судьбой и сложным характером.

— А что было дальше?

— Дальше Нелли выросла и изъявила желание жить своей собственной жизнью.

И вот тут дядя Нико ударился в панику. Нелли была обладательницей весьма крупного состояния. Ее отцу, как уже говорилось, принадлежал бизнес, сеть магазинов и несколько крупных участков земли, выкупленных им у сельсоветов. На его земле выращивали тутовник, разводили тутового шелкопряда для производства натурального шелка. Растили томаты, перец и баклажаны. Было у него и собственное бахчевое хозяйство, которое в сезон также приносило неплохой доход.

Дядя Нико все эти годы управлял этим хозяйством от лица приемной дочери. И поневоле привык считать, что эти земли отчасти принадлежат и ему самому.

— Это понятно, — кивнула Кира. — Над чем трудишься, к тому и прикипаешь душой.

— Но это ведь была не его земля, а Нелли!

Видимо, нечто подобное сказала отчиму и сама Нелли. Потому что дядя Нико стал носиться с идеей ее брака со своим племянником. Давид был в то время единственным подходящим холостяком в их семье. И дядя Нико считал, что с помощью Давида он сумеет совладать с Нелли.

Для Давида дело осложнялось еще и тем, что Нелли, казалось, стала испытывать к нему нежные чувства. Сам молодой человек ничего такого по отношению к дядиной кандидатуре не испытывал. Он любил Нелли как сестру. Не слишком родного, но все же своего, близкого человека.

— Но я никогда не смотрел на нее как на свою будущую жену. В этом смысле она меня не привлекала.

— Почему?

Давид замялся с ответом. Но подруги не отставали. И выяснилось, что Нелли не слишком нравилась ему внешне. Зубки у нее были плоховаты. Волосы жидкие. На физиономии прыщи. И сама она была тощая, долговязая и совершенно плоская, несмотря на то что ей уже исполнилось восемнадцать и она должна была иметь хоть какие-то женские формы.

Одним словом, Давид решительно отказался от предложения дяди. При этом он сам не мог точно объяснить, почему так яростно противился этому браку. У него на тот момент еще не было никого на сердце. А Нелли хоть и нехороша собой, но была богата, нежна, ласкова и не скрывала, что Давид ей нравится.

— Но меня она пугала, — признался Давид. — Было в ней нечто такое, что заставляло меня снова и снова вспоминать историю гибели ее матери и отца. Что-то темное угадывалось в этой девушке.

— И ты отказался от женитьбы?

— Решительно! Правда, дядя не сразу поверил в мою решимость. Наверное, думал, что я образумлюсь.