Леди Ариэлла Уоторби - Елена Звездная

— Мой лорд… — запинаясь, начал поверенный.

Но был прерван взбешенным:

— Мне нужен наследник, Ирек. Наследник! И адекватная, вменяемая жена детородного возраста, а просвещать малолетнюю монашку на тему «Откуда берутся дети» я не нанимался!

— Но, лорд, я уверен… она… она знает откуда…

— Да?! — снова рев. — Она меня голым назвала, Ирек! Голым! А я в брюках, сапогах, и голого на мне только грудь, потому что рубашку не застегнул!

Странно, как-то я рубашку не заметила, там оказалось слишком много голой груди, и на ее фоне рубашка потерялась. С другой стороны, зачем он ее расстегивал?! И кстати, я знаю, откуда дети берутся, нам об этом сестра Далони рассказывала и даже приводила цитаты из Божьего Писания.

— Э-э… — протянул господин поверенный.

— О, путь падшего! — устало выругался герцог. — В общем, Ирек, ты ее привез, тебе за нее и отвечать. Я так не могу, я себя… престарелым извращенцем чувствую. Месяц. Если это, так называемое «леди», не перестанет себя вести как… то пошло все к проклятому магу, я верну этот образец добродетели родителям!

Мое сердце пропустило удар.

— Но мой лорд, вы не можете… вы… долг перед родом…

— Во имя проклятого, Ирек! Я могу лечь в постель с любой женщиной ради рода, но это даже не женщина! И мне плевать, какую клятву ты принес у смертного одра моего отца, я не… Я все сказал.

А я все услышала, лорд оттон Грэйд.

Звук шагов, приглушенных мягким ковром, затем грохот двери, которую в ярости захлопнули. Сам поверенный, видимо, так и остался стоять на месте.

Я тоже. Осталась стоять, не сдерживая счастливой улыбки. Кажется, тюрьмой для меня этот величественный замок все же не станет. Кажется, у меня появилась надежда. Кажется, благодать Пресвятого сенью укрывает меня.

Стук в двери и усталое:

— Леди Ариэлла.

— Да, господин Ирек, — вежливо ответила я.

— Леди Ариэлла, у вас… другие покои.

— Ага, — я радостно распахнула двери и восторженно резюмировала, — так вот что вы имели в виду под хорошим поведением! Я все поняла, господин Ирек, обещаю в дальнейшем вести себя еще лучше.

И радостная, я, весело напевая, отправилась туда, где уже были мои вещи. В конце галереи показался вышедший из своей спальни герцог, глянул на меня, развернулся и ушел.

Долго задерживаться в своих новых покоях я не стала — покрутилась перед зеркалом, не удержалась и полежала на постели, а затем, не переодеваясь, отправилась исследовать замок. Для начала я вернулась на террасу, где уже не было ни стола, ни вообще никого. Никого не оказалось и по коридорам, будто вымерли все.

— Леди Ариэлла, — от голоса я вздрогнула, обернулась и увидела ту самую женщину, которая прислуживала за столом, — вы…

— Леди Уоторби, — господин Ирек появился неожиданно, — следуйте за мной!

Женщина мне понравилась — средних лет, чуть полновата, судя по синим глазам и черным волосам, южанка, нос длинноват, пухлые губы, некоторое смущение под моим взглядом и вороватое движение, с которым правая рука была спрятана под передник. И в этом было какое-то несоответствие, что-то едва заметное…

— Надеюсь, вас не испугала моя… давняя травма и… — начала она, отводя взгляд.

— Ариэлла, — представилась я и протянула руку.

С некоторым сомнением женщина протянула свою, представившись:

— Госпожа Маргарет Винслоу.

На ее руке был шрам. Давний, глубокий, с неровными краями. Я осторожно развернула ее ладонь, рассматривая явно последствия пыток.

— Простите, леди, — женщина попыталась отнять руку, — простите, я… обычно ношу перчатки… понимаю, неприятное зрелище…

— Что же здесь неприятного? — Я подняла взгляд на нее. — Это только шрам.

Осторожно отпустила ее ладонь. Госпожа Винслоу нахмурилась, с сомнением посмотрела на мое побледневшее лицо и осторожно спросила:

— Вам плохо?

Смутилась уже я и едва слышно призналась:

— Вас очень жалко… очень.

Звук торопливых шагов и окрик господине Ирека:

— Леди Уоторби! Ваше поведение выходит за пределы дозволенного! Как вы смеете меня игнорировать?!

Даже не взглянув на него, я перевела взгляд на восхитительный в лучах утреннего солнца залив и, совершенно ни к кому не обращаясь, отчеканила:

— Леди не пристало реагировать на в высшей степени оскорбительный тон.

В небе протяжно кричали чайки, где-то там, далеко, послышался выстрел из пушки, а если закрыть глаза и прислушаться, можно было различить шум набегающих на берег волн…

— Леди Уоторби, немедленно поднимитесь наверх! — прокуренный голос господина Ирека прозвучал скрипуче и неприятно. — Иначе, клянусь, я использую розги!

Медленно повернувшись, смерила поверенного внимательным взглядом, затем вежливо проинформировала:

— Считайте это объявлением войны, господин Ирек.

На невыразительном лице промелькнуло искреннее удивление, после чего поверенный герцога резко выдохнул и прошипел:

— Ну, знаете ли! Вы… — под моим пристальным взглядом проглотил готовое сорваться оскорбление и скомандовал: — Ступайте в свои комнаты, леди Уоторби, леди вашего положения не пристало разгуливать без сопровождения! Не забывайте о своем статусе! Наверх!

Молча кивнула, улыбнулась растерянной женщине и, гордо расправив плечи, отправилась в свои покои. Разгневанный поверенный, тяжело дыша и ругаясь на ассаре, шел следом.

Подведя меня к двери, господин Ирек хмуро произнес:

— С завтрашнего дня вам будет предоставлена компаньонка…

— Вы хотели сказать «гувернантка», — не слишком вежливо перебила я.

Дернувшаяся щека и хриплое:

— Вы не настолько молоды, чтобы иметь гувернантку!

Я поправила кружева на пышной юбке, мило улыбнулась и заметила:

— Я не настолько стара, чтобы нуждаться в обществе компаньонки, господин Ирек.

Теперь у поверенного задергалась щека, и в галерее раздался рев:

— Марш в комнату, вздорная девчонка!

Вступать в дискуссию не имело смысла. Развернувшись, я вошла к себе и замерла, обнаружив новый элемент в интерьере — книжный шкаф! Причем книжный шкаф, забитый книгами. С некоторым сомнением оглянулась на господина Ирека и услышала от него:

— Это теперь все ваше.

Вновь окинув взглядом стеллажи с книгами, я не могла не заметить, что все книги имели характерную мягкую обложку и цвет переплета обычно применяемый для литературы, находящейся под жестким запретом в лицее Девы Эсмеры. И не потому, что матушка Эсенс, обучавшая нас словесности, являлась ханжой, а исключительно по причине негативного отношения к пустой литературе. «Желаете приобщиться к красивой истории любви — посетите театр, оцените шедевры мирового искусства, ведь мастерами двигала именно любовь, но не тратьте время на пустые книженции, недостойные даже упоминания!» — нередко говаривала она нам.