Оникс - Дженнифер Арментроут

Саймон открыл рот, но один из парней его опередил:

— Дай-ка я сам догадаюсь. Она пытается снова запрыгнуть на борт?

Несколько парней усмехнулись, толкая друг друга локтями.

Я удивленно заморгала, взглянув на Саймона.

— Прошу прощения?

Скулы Саймона приобрели ярко-красный оттенок, в то время как Билли двинулся вперед, опустив руку на мое плечо. Запах его парфюма чуть не сбил меня с ног.

— Послушай, крошка, Саймон больше не интересуется тобой.

Один из парней засмеялся.

— Как говорит моя мама, зачем покупать корову, когда молоко бесплатно?

Волна ярости опалила мои вены. Что, черт возьми, Саймон наговорил этим отморозкам?

Я сбросила с плеча его руку.

— Молоко не бесплатное. Оно вообще никогда не было для продажи и уж точно не для тебя.

— Это совсем не то, что я слышал. — Билли ткнул Саймона кулаком в плечо. — Так ведь, Каттерс?

Глаза всех друзей Саймона остановились на нем. Он сдавленно рассмеялся и отступил назад, перекидывая через плечо рюкзак.

— Да, так, меня и второй стакан не интересует. Объясняю ей это, но она ничего не хочет слышать.

Мой рот распахнулся.

— Лживый сукин с…

— Что здесь происходит? — окликнул нас тренер Винсент с другого конца коридора. — Разве вы все не должны быть уже в классе?

Смеясь, парни врассыпную направились вниз по холлу. Один из них развернулся, показывая рукой жест «позвони мне», в то время как другой совершал крайне оскорбительные движения, задействовавшие его руку и рот.

Я очень хотела врезать во что-нибудь кулаком. Но не Саймон был сейчас моей самой большой проблемой. Я снова посмотрела в сторону шкафа, и мой желудок сжался от тревожного предчувствия. Дверца снова открылась сама собой.

Глава 4

Вернувшись со школы домой, я не успела застать маму. Все потому, что сегодня ее смена в Винчестере начиналась раньше обычного. Я, конечно, надеялась на то, что она все же задержится, потому что мне очень хотелось поболтать с ней немного, чтобы хоть как-то отвлечься от размышлений об инциденте с замком, но я забыла: сегодня была среда — тот самый день недели, который назывался в нашей семье «Позаботься о себе сам».

К вечеру я начала опасаться, что ноющая боль в области глаз поселилась в моей голове на постоянной основе, словно под веки попало инородное тело. Эти ощущения начали проявляться после того, как я увидела открывшуюся дверцу, и ничто не предвещало того, что боль вскоре стихнет.

Пытаясь чем-то себя занять, я засунула в сушку кипу белья, после чего обнаружила, что под рукой не оказалось антистатика. Обыскав весь шкаф с химическими средствами для дома, я тоже ничего не обнаружила. Сдавшись, я решила, что единственное, что могло бы хоть как-то спасти остаток дня, — это сладкий холодный чай, который я видела сегодня утром в холодильнике.

Звук разбившегося стекла был подобен грому.

Вздрогнув от испуга, я помчалась со всех ног вниз, уверенная, что кто-то снаружи разбил одно из окон. Хотя… кто бы это мог быть, если учесть, что в нашем дворе крайне редко появлялись посторонние? Не агенты же МО — Министерства Обороны вдруг решили взять на абордаж наш дом?.. При одной только мысли о подобном раскладе мое сердце подпрыгнуло к самому горлу, в то время как взгляд остановился на стойке, находившейся под распахнутым кухонным шкафом. Осколки одного из высоких матового стекла стаканов лежали на столешнице.

Кап. Кап. Кап.

Нахмурившись, я нервно огляделась по сторонам, не в состоянии вычислить источник звука. Разбитый стакан и капающая вода…Тут меня словно молнией поразило. Развернувшись, я распахнула холодильник.

На верхней полке лежала перевернутая емкость с чаем. Крышка была открытой, и коричнево-золотистая жидкость равномерно стекала по полке, просачиваясь вниз. Я снова посмотрела на стойку. Мне хотелось чаю, что подразумевало использование стакана и… да, непосредственно, самого чая.

— Без вариантов, — прошептала я, отступая на несколько шагов назад. Не может быть, чтобы желание выпить чаю вызвало такую реакцию.

Но как еще это можно было объяснить? Вряд ли под кухонным столом укрывался пришелец, скуки ради передвигавший по кухне предметы.

Хотя на всякий случай я все-таки заглянула вниз, чтобы быть до конца уверенной.

Дважды за день случалось нечто, что заставляло вещи передвигаться. Чистое совпадение? Два раза в течение одного и того же дня?

Чувствуя почти суеверный страх, не гнувшимися пальцами я взяла полотенце и принялась ликвидировать беспорядок. Замок шкафа… Он открылся, прежде чем я успела до него дотронуться. Это никак не могло быть связано со мной. Делать подобные вещи могли… пришельцы. Не я. А вдруг где-то произошло небольшое землетрясение или что-то типа того… небольшое землетрясение, опрокинувшее только стакан и емкость с чаем. Сомнительно.

Запуганная больше, чем хотела бы признаться даже самой себе, я дрожащими руками вцепилась в книгу, лежавшую на подлокотнике дивана.

Мама терпеть не могла, когда книги были разбросаны по всему дому. На самом деле, они были разбросаны не по всему дому, а только в тех конкретных местах, где могла находиться я — то есть на диване, в кресле, на кухонной стойке, в прачечной или даже в ванной комнате. Всего этого можно было бы избежать, если бы мама перестала упрямиться и, наконец, заказала широкий, вместительный и, желательно, достигавший до самого потолка книжный шкаф.

Тогда я прибегла к единственному способу, пришедшему мне в тот момент в голову, чтобы в экстренном порядке переключить свои мысли на что-либо другое. Я начала читать. Однако и это не сработало. Отчасти из-за самой книги, в основе которой красной нитью лежала история любви с первого взгляда, ставшей моим проклятьем. Девушка, увидев парня, влюбилась в него практически моментально. И тут понеслось: души, предназначенные друг другу судьбой; умопомрачительные, заставляющие замирать сердце чувства, возникшие между главными героями неожиданно и совершенно непрошено. Он все время отталкивал ее от себя по какой-то только ему известной, паранормальной причине. А она продолжала его любить, и в конце концов он признал свои чувства.

Кого я обманывала? Я была неравнодушна к подобным перипетиям. Дело было вовсе не в книге. Причина была во мне. У меня не получалось абстрагироваться, чтобы как следует погрузиться в сюжет. Понимая, что дальше читать не имело никакого смысла, я взяла с кофейного столика закладку. Я никогда не загибала уголки страниц — для любого книголюба подобные действия приравнивались к вандализму.