Подо льдом к полюсу - Джеймс Калверт

Дэнис давно уже размышлял над этой идеей. Он был знаком с работами Лайона на Тихом океане и вскоре стал горячим сторонником похода «Наутилуса» в Арктику. Это, конечно, имело большое значение, ибо командир «Наутилуса» лучше, чем кто-либо, знал, что может и чего не может совершить его корабль. Если Дэнис скажет, что может на «Наутилусе» идти под арктическим льдом, к его мнению прислушаются.

Дэнис приступил к осуществлению идеи подледного плавания «Наутилуса» с присущей ему энергией. Он беседовал с каждым, кто мог хоть чем-нибудь помочь ему, и даже с теми, кто был не в состоянии что-либо предпринять. Когда он ушел из моего кабинета в тот летний день 1955 года, число сторонников похода «Наутилуса» увеличилось еще на одного человека. Я не только был уверен, что «Наутилус» пойдет в полярный поход, но и почувствовал страстное желание участвовать в этом походе.

Дэнис пробудил во мне жажду узнать об Арктике как можно больше, и я обратился к книгам, которые очень скоро познакомили меня с человеком по имени Нансен.

Фритьоф Нансен родился в Норвегии в 1861 году. Как и весь мир, он прочитал в 1880-х годах историю о трагическом плавании парусно-парового судна «Жаннетта», пытавшегося достичь Северного полюса, исходя из предположения, что он находится на континенте, к оконечности которого можно приблизиться, следуя из Берингова пролива сначала в северном, а затем в западном направлении. Это предположение оказалось совершенно необоснованным и послужило причиной трагического по своим последствиям заблуждения. В сентябре 1879 года «Жаннетту» затерло льдами в сравнительно низких широтах. На протяжении почти двух лет судно беспомощно дрейфовало, а потом было раздавлено льдами и затонуло. Рассказ о тяжелых испытаниях и героизме экипажа судна, пытавшегося под руководством своего командира капитан-лейтенанта Джорджа Де-Лонга добраться по льду до дельты реки Лены в Сибири, вызвал горячее сочувствие всего мира. Лишь немногим удалось дойти до материка и рассказать об ужасных страданиях и лишениях, перенесенных экипажем этого судна. Сам Де-Лонг скончался вскоре после выхода на материк, раньше, чем кто-либо из оставшихся в живых членов экипажа сумел добраться до ближайшего населенного пункта.

Одна деталь этой трагедии, ускользнувшая от внимания большинства узнавших о ней людей, явилась толчком для пытливого ума Фритьофа Нансена.

«Жаннетта» затонула в районе Новосибирских островов (Северный Ледовитый океан) 12 июня 1881 года. Осенью 1884 года Нансен прочитал в норвежских газетах, что обломки «Жаннетты» были найдены на побережье Гренландии, то есть более чем в 2000 миль от места гибели судна! Что же произошло? Нансен сделал из этого вывод о том, что ледяной покров Северного Ледовитого океана движется. Под влиянием океанского течения льдины, на которых были разбросаны обломки судна (среди них обнаружен список провизии, подписанный самим Де-Лонгом), по-видимому, сначала дрейфовали по Северному Ледовитому океану, а затем их вынесло в Гренландское море.

Нансен полагал, что это явление можно использовать для достижения полюса и, что еще важнее, для исследования окружающих его обширных и еще не изведанных районов. В дневнике Де-Лонга, опубликованном его супругой, Нансен прочитал, что толщина льдов, которыми было затерто судно, не превышала двух-трех метров. Эти дополнительные данные подсказали Нансену, что полярный ледяной покров представляет собой не скованные морозом тяжелые и неподвижные льды, а сравнительно легкую, ломающуюся и двигающуюся под влиянием ветра и течений ледяную массу. Нансен заключил из этого, что, построив достаточно прочное судно, он может ввести его в паковый лед в районе Сибири и дрейфовать затем во льду до тех пор, пока судно не вынесет к Атлантике.

Нансен предложил этот оригинальный план в 1890 году, но большинство авторитетов того времени по изучению Арктики осмеяли его. Несмотря на это, Нансен построил такое специальное укрепленное судно, дал ему имя «Фрам» и в начале лета 1893 года вышел на нем из Норвегии в полярный поход. Пройдя вдоль северных берегов России, он в соответствии с намеченным планом ввел «Фрам» в паковый лед в районе Новосибирских островов. «Фрам» был небольшим судном прочной конструкции с округленными обводами корпуса, рассчитанными на уменьшение давления льдов. Предполагалось, что льдины скорее поднимут судно вверх, чем зажмут и раздавят его. В течение трех лет судно дрейфовало почти в точно предсказанном Нансеном направлении. Весной 1896 года «Фрам» вышел изо льдов севернее Шпицбергена и через несколько дней с триумфом возвратился в Норвегию. Но Нансена на нем не было. В марте 1895 года вместе с одним из своих спутников он покинул борт судна и пытался достичь Северного полюса пешком. Недостаток продуктов питания заставил их повернуть обратно, не достигнув цели. После рискованного и полного приключений перехода, совершенного ими на санях и каяке[19], Нансен и его спутники благополучно достигли островов Франца-Иосифа. На одном из судов они перешли в Норвегию, прибыв туда всего на восемь дней раньше «Фрама».

Нансен описал свой поход в замечательной книге под названием «Фрам» в полярном море». Эта книга захватила меня не только своим волнующим содержанием, но и тем, что на каждой странице проглядывает характер автора. Ежедневно с педантичной точностью он записывал самые разнообразные наблюдения, которые могли сделать вклад в изучение Арктики. Каждая запись носит отпечаток его сильного характера.

Значительной частью того, что нам известно об Арктике, мы обязаны Нансену. Он подтвердил свои же предположения о том, что толщина плавучих льдин невелика и составляет в среднем около трех метров. Используя простейшие прототипы акустической измерительной аппаратуры, он установил, что бассейн Северного Ледовитого океана необычайно глубок; в некоторых местах глубина достигает двух миль. Он производил регулярные наблюдения температуры воздуха и установил, что средняя температура в летний период составляет ноль градусов, а в зимний — тридцать два градуса ниже нуля. Нансен тщательно записал все свои наблюдения над жизнью животного мира Арктики — медведей, тюленей, лис и чаек. Его наблюдения отличаются аккуратностью и точностью, а выводы — объективностью.

Глава 4

По истечении двух лет учебы и работы под руководством адмирала Риковера я был назначен командиром третьей по счету атомной лодки США — «Скейт». И вот теперь, в 1958 году, мы совершали свой первый полярный поход. Наша цель — далекий север, если возможно — Северный полюс, а если все будет удачно, то мы должны были пройти подо льдом даже дальше.

Наше плавание, по крайней мере внешне, началось, как и все другие. В соответствии с намеченным планом и по соображениям специального характера мы вышли из Нью-Лондона в одну из тихих, теплых и лунных июльских ночей. Легкий ветерок, овевавший мостик «Скейта» на переходе по фарватеру спокойной Темзы, напоминал скорее о тропиках, чем об Арктике. На темных берегах мелькали ярко освещенные корпуса судостроительной верфи «Электрик боут дивижн». Меньше года назад «Скейт» был спущен здесь на воду и оборудован всем необходимым для передачи флоту.

Через несколько минут мы вошли в темные воды пролива Лонг-Айленд. Казалось, что на корабле царит полное спокойствие. На самом деле все были возбуждены и полны ожиданий. Девяносто семь членов экипажа и девять гражданских специалистов, согласившихся разделить опасность перехода, чтобы оказать нам техническую помощь, гудели как улей, высказывая самые различные предположения. Я еще не оглашал приказа целиком, но каждый имел общее представление о характере похода, и этого было вполне достаточно для самых горячих обсуждений.

Вскоре побережье штата Коннектикут превратилось в расплывчатую темную линию за кормой. Я стоял на ходовом мостике с вахтенным офицером, лейтенантом Дейвом Бойдом, который в течение нескольких месяцев занимался получением специального снаряжения и оборудования, необходимого для арктического плавания. Он ездил в Вашингтон, Филадельфию и даже на Западное побережье, для того чтобы достать требующиеся карты, специальное, навигационное оборудование, обмундирование для плавания в северных широтах и другие вещи, которые были необходимы или могли понадобиться в таком плавании. Он набрал большое количество книг, брошюр и учебных фильмов по Арктике и так загромоздил ими каюту, что жившие с ним два других офицера грозили выбросить его вместе с имуществом.

Стоя на мостике, мы с Дейвом прислушивались к шепоту скользящих по бортам лодки волн и с наслаждением вдыхали теплый морской воздух. Дейв сосредоточенно хмурился. Он вспомнил, что перед выходом в море никак не мог добиться устранения дефекта в монтаже одного из наших эхоледомеров.

— Мне совсем не нравится, что мы вышли, не устранив этого дефекта, — сказал Дейв.