Превращение в бабочку - Кристин Лестер

Джейн схватила попавшуюся под руку вазочку и запустила ею в стену. Потом уселась на пол среди черепков и беззвучно заплакала. Этим событием, подумала она, можно вполне закономерно окончить сегодняшний день.

Пол сцены сверкал всеми цветами радуги. Огни софитов слепили глаза, а голоса и аплодисменты, вызванные ее появлением, не утихали.

Какой-то незнакомец в белом и в маске вышел на сцену и встал рядом с ней. Ноги Джейн подкашивались от восторга, робости и ужаса одновременно.

— Разрешите еще раз представить вам, — мужчина сделал широкий жест рукой, — нашу дорогую Джейн. Самую красивую, самую обаятельную девушку на свете…

Он говорил еще что-то, но его голоса было почти не слышно, потому что зал взорвался новой волной аплодисментов. Аплодисменты долго не умолкали, а потом сквозь шум снова прорезался голос этого мужчины в маске:

— …И послушаем, что она нам сейчас скажет.

Джейн взяла у него микрофон и низким, соблазнительным голосом, совершенно не похожим на ее собственный, сказала:

— Здравствуйте, я безумно рада оказаться здесь.

Интересно, «здесь» это где? — озадачилась та Джейн, которая видела себя со стороны. Но та, которая стояла на сцене, невозмутимо продолжила:

— За все, что происходит сейчас… за все хорошее, что случилось в моей жизни, я хочу поблагодарить одного человека. — Она перевела дыхание, и та Джейн, которая наблюдала со стороны, почувствовала, как сильно волнуется выступающая на сцене. — Без него я просто ничто…

Джейн проснулась. Воздуху как будто не хватало. Она ловила его ртом, но проглотить не получалось: кислород упорно не хотел поступать в легкие.

Это что, она сейчас стояла на сцене? Судя по всему, да. Это вообще была она? Опять же, судя по всему, да. Но что она делала там под гром аплодисментов — красивая, необыкновенная, такая, какой никогда не была?!!

И самое главное: про кого она так говорила? Неужели… Неужели они снова встретятся?

Джейн уткнулась носом в подушку и долго-долго лежала, боясь пошевелиться, замерев от нахлынувших чувств, пока не уснула…

Утром позвонила Алиса и сухо сообщила, что она не едет в Италию, потому что ее не берут. Джейн поздравила ее с этим и положила трубку. Потом позвонил Кристиан, чтобы уточнить, не передумала ли она по поводу вчерашнего заявления. Джейн ответила, что нет и он может занять это место кем-то еще. По законам жанра третьим на сцене должен был появиться Пол, но почему-то звонков от него так и не поступило.

Джейн словно робот приняла душ, оделась, собрала сумку… Лицо ее было деревянным и бесстрастным, словно у манекена. Не совсем хорошо отдавая себе отчет в том, что делает, она достала все наличные деньги и карты со сбережениями, взяла паспорт, медицинскую страховку, а поверх всего бросила в сумку тот самый розовый купальник, расшитый бисером. Она почему-то была уверена, что это единственное из старых вещей, что пригодится ей в новой жизни. Стоп. В какой еще «новой жизни»?

Это, очевидно, продолжался сон. Джейн двигалась по комнате, думала, рассуждала и в то же время наблюдала за собой со стороны. Ей было даже немного интересно: что же эта девушка сделает дальше?

А дальше девушка отправилась на кафедру, где написала заявление об отпуске на три месяца. Потом вошла в кабинет к Кристиану и положила бумагу на его стол.

— Это не обсуждается. Если будут вопросы — уволюсь.

И вышла. А он так и остался сидеть с открытым ртом.

Потом она поехала в аэропорт и купила себе билет на авиарейс до Неаполя на сегодня.

А потом, как следует вспомнив то, что видела во сне, направилась в салон красоты.

— Мне нужны услуги парикмахера, косметолога, массажиста… маникюр и педикюр, а еще солярий. Вы можете сделать это прямо сейчас? Я не записывалась, мне надо срочно. Плачу наличными.

А при чем здесь наличные? — подумала она, удивляясь сама себе. Молоденькая девушка-администратор смотрела испуганно, словно на нее навели пистолет.

— Да-да. Конечно, — едва слышно лепетала она. — Я сейчас вызову лучших мастеров. В какой последовательности вы хотели бы…

— Мне все равно. У вас есть пять часов, потом у меня самолет, — сурово ответила Джейн.

— Мы… мы постараемся успеть. Се… сейчас.

Наверное, сотрудницы салона красоты подумали, что она, по меньшей мере, беглая преступница. Особенно когда Джейн, проведя все процедуры и расплатившись, сухо и жестко спросила администратора:

— Скажите, где тут поблизости хороший магазин, чтобы можно было сразу переодеться? И еще мне нужна оптика.

Она решила пока не затевать возню с линзами, а на первые дни купить новые очки. Не ходить же в этих!

Ей объяснили, куда идти, и Джейн подумала, что надо быстрее сматывать удочки, пока кто-нибудь особенно бдительный с перепугу не позвонил в полицию. Объяснять какому-нибудь дотошному стражу порядка, что она — это она и фото в паспорте тоже ее, она не хотела. Интересно, а что скажут таможенники, когда вместо облезлой гусеницы увидят прелестную бабочку? Впрочем, может, они не будут сильно придираться…

Про гусеницу и бабочку придумала парикмахерша. Едва закончив свою работу и уложив подстриженные и перекрашенные волосы Джейн в элегантно небрежный пучок на затылке (именно такой она видела во сне), мастерица отошла назад и, всплеснув руками, воскликнула:

— Вы просто… вы просто превратились из гусеницы в бабочку!

— Спасибо, — поблагодарила польщенная Джейн и встала перед зеркалом во весь рост.

В принципе нет нужды описывать то, что она там увидела, потому что этот образ был с астрономической точностью скопирован с той девушки во сне. Джейн даже не удивилась, решив оставить эмоции до поры до времени. Сейчас не до них.

Все так и есть: загорелая кожа, белые волосы, перемежающиеся с рыжеватыми, солнечными прядями… ухоженные руки, хороший цвет лица… У нее даже выражение глаз изменилось: Джейн смотрела увереннее и жестче.

Она повернулась к парикмахерше:

— Я вам очень благодарна, а теперь мне надо идти.

Образ был еще не завершен. Потому что о существовании стройного загорелого тела никто, кроме сотрудников салона красоты, не знал: на ней был надет длинный бесформенный сарафан и жуткие сандалии красного цвета, в которых ноги напоминали лапы гуся. Теперь она прекрасно понимала, что имела в виду Алиса, когда говорила: «Сними этот ужас, иначе я с тобой не пойду!» Сейчас Джейн и сама с собой отказалась бы идти в таком виде. Но в отличие от Алисы у нее не было выбора.

Перво-наперво она устремилась в магазин оптики. Выбрав и купив что-то узкое, кокетливое и почти не заметное на лице, она помчалась в магазин одежды. Времени уже в обрез. Впрочем, регистрацию она пройдет быстро. У нее только ручная кладь. Все необходимое она купит в Италии…

Когда она принялась перебирать вешалки, к ней подошла высокомерная продавщица:

— Мисс хочет что-то купить?

— Да, мне нужно переодеться. Полностью.

— Э-э-э… Имейте в виду, что это очень дорогой магазин.

Джейн внимательно посмотрела на нее. Осаживать продавщиц — целая наука. В свое время она очень любила этим заниматься. Впрочем, не сейчас. Сейчас нужно беречь силы и спокойствие.

Она вскинула брови:

— Наберите побольше вещей моего размера и несите в примерочную. И поторопитесь.

О боже, что она говорит?! Пугаясь самой себя, она прошагала за шторку. Джейн говорила и действовала, как должна, по ее разумению, говорить и действовать та сексуальная блондинка с высокой красивой грудью и стройными ногами из ее сна. Сейчас блондинку сильно оскорбили. И она была вынуждена не очень вежливо защищаться.

— И захватите обувь. Мне нужен высокий каблук.

Ошарашенная продавщица копошилась возле штанги с вешалками, испуганно поглядывая на Джейн. Очевидно, она тоже приняла ее за беглую преступницу. Однако выполнила свою работу и через пять минут вошла в примерочную, нагруженная платьями, брюками и блузками.

— Думаю, обувь мы подберем непосредственно к наряду, — проговорила она, недоверчивым взглядом изучая сарафан Джейн. Но, увидев дорогой маникюр и очки в дорогой оправе, заметно успокоилась: мало ли что случилось с девушкой и почему она вынуждена носить одежду с чужого плеча.

Через тридцать минут, уже опаздывая к началу посадки, Джейн выбежала из магазина и, рискуя с непривычки подвернуть ногу на высоких каблуках, помчалась что есть духу к стойке регистрации. В руках ее было два пакета: в одном лежало короткое темно-синее вечернее платье, которое она просто не смогла оставить в магазине, потому что оно было сшито будто специально для нее. В другом — туфли на низком каблуке.

На Джейн было летнее платье из тонкого трикотажа и сверху — длинный кардиган из той же ткани. Завершали образ баснословно дорогие туфли из нежно-бирюзовой замши в тон платью. Ходить на каблуках Джейн просто не умела, и поняла это сразу, но туфли все равно были нужны. Они стали именно тем главным и последним штрихом ее нового облика, когда она вдруг со страхом и восхищением поняла, что обратного пути нет. Джейн Эрмингтон — серой мыши и облезлой гусеницы — больше не существует.