Пройти сквозь стену - Н. Аббре

Интересно, а мать его кто? — подумала Марина и не могла придумать, но решила, что до комнатных цветов она больше опускаться не будет, все-таки она не коза. Марина посмотрела на окно, вверху на полочке стояли кактусы. Она улыбнулась: нет, она не верблюд!

Ужин прошел в дружеской обстановке и без упреков.

Марина вышла из квартиры Олега одна, достала из кармана пакетик с лепестками герани и выбросила в урну.

— Неужели я буду, есть герань, — проворчала Марина и медленно пошла к себе домой.

Дома Марина вынула из школьной сумки копыта, повертела их в руках и положила в шкаф. Всю эту бутафорию с буренкой она придумала давно, после посещения детского спектакля, но использовала впервые. Была у нее светлая мысль стать актрисой, и еще она слышала, что с ее ростом приходиться играть мальчиков и животных. Быть буренкой Марине расхотелось, а чтобы быть ею на сцене и речи быть не могло. Нет, она лучше пойдет в медицинское училище!

На следующий день Олег все подмигивал Марине, мол, знает такое… А чего он знает? Ровным счетом ничего! Что она цветы с клумбы ела? Да ни за что! Если только на спор и за большие деньги. Они зашли на спортивную площадку, где Олег показал какой он классный парень на школьных тренажерах, весьма грубого изготовления. Он так старался, что сорвался, из его голой ноги побежала кровь ручьем.

— Марина, ты хотела быть медсестрой, забинтуй! — прокричал Олег.

Она с ужасом смотрела на кровь, на разорванную рану:

— Нет, я уже расхотела быть медсестрой!

— Принеси подорожник, он растет на газоне!

Марина нехотя сорвала еще небольшие по величине листья подорожника, и стала прикладывать их к ранке, которая оказалась глубокой и кровопролитной…

Глава 3

…Умные фотографы совместили портрет Марины с фотографией толстушки ста пятидесяти килограммов. И теперь каждый мог видеть два ее портрета во весь рост, какой она была и, какой стала. И, естественно все это чудо — заслуга прибора под названием Аппетит! На фирму потянулись братья и сестры всевозможных обществ, кому за сто килограмм. Люди хотели получить прибор Аппетит — исцелитель от недуга под названием — ожирение обыкновенное. Всем хотелось гладить шнурки для обуви и их шнуровать.

Олег только освоился с прибором Сердечко, как его уже захотели пристроить к работе с прибором Аппетит. У него появилась целая сеть знакомых женщин, испытывающих на нем любовные приборы. Он зверел от направленных на него импульсов многочисленных приборов Сердечко, от самых разных женщин. Его уже зачислили в штат фирмы, где он числился менеджером по продажам. Он купил себе первые Жигули, но вскоре купил иномарку. Внешний его облик лучился от удовольствия, его огромные глаза на утонченном лице действовали на женщин хуже дурмана, они смотрели на него и покупали приборы Сердечко, в надежде заполучить красавца себе по чистой любви. Но Олег не был мальчиком по вызову, и женщины на приборах нового поколения получали сигнал о перенастройке объекта. Такие же сигналы получали мужчины, настроившие свои приборы на Марину. В фирме это объясняли просто: нельзя перезагружать сотрудников фирмы.

Олега, как и Марину, изобразили в двух видах: непомерно полным и таким, каким он был на самом деле — стройным, грациозным, с небольшой мускулатурой. Полные женщины табунами пошли на призыв фирмы, им обязательно надо было поговорить с Олегом о тяготах похудения по прибору Аппетит. Его язык от разговоров уставал. Вопросы и ответы записали на диск, и он стал приложением к прибору Аппетит.

Забавно, но через некоторое время стали появляться похудевшие клиенты. Они были счастливы! Их теперь раздражала висевшая без надобности кожа, потерявшая свою жировую начинку. Владимир Дмитриевич призадумался, дело в том, что его машину Марина забрала себе, и ему срочно нужна была приличная машина. А тут перед ним постоянно трясут кожей бывшие, полные люди, а она болтается, как белье на веревке. Эта кожа стала ему сниться. Ой, нет пределу человеческому совершенству!

Владимир Дмитриевич прекрасно знал, что стоило поддерживать фигуру Марины, да она уже сама подсела на прибор Аппетит, устав от диет, постоянного массажа и редких занятий в тренажерном зале. Он думал над тем, чем можно сжать клетки кожи, висящей без надобности. Он знал о механических, электрических, вибрирующих массажирующих приборах. Но человек ленив по сути своей, ему нужно чудо без боли и трения.

Он сжался от страха, от мысли…

И страх прошел! Вот оно чудо!

Нужен круглый прибор, излучающий импульсы страха!

Сказано — сделано. Прибор с удовольствие выпустили, лечение страхом отвислой кожи было в новинку и выполнялось безболезненно. Ха-ха-ха! Пришлось открыть зал для тех, кто не мог купить приборы, люди хотели стадности в лечении. Клиентам предоставили такую возможность, они худели группами от Аппетита и прибора Страха, после этого выкупали приборы Сердечко с завидной быстротой.

Владимир Дмитриевич купил себе дачу, да не простую, а золотую, шикарную одним словом. И встал вопрос о сигнализации или охране. Он поставил по периметру забора прожектора, они крутились и вращались, пугая посторонних. И все это управлялось само собой по системе аппаратуры 'Блиц' и, информация передавалась куда надо, при нарушении дачных границ.

И захотелось ему…

Но для исполнения его очередного желания двух пагубных привычек — любовь + еда было мало. Люди еще любят пить и не всегда воду. Владимир Дмитриевич задумался, как с помощью очередного прибора представить человеку, что он напился: пива, вина, водки. Прибор выпустили в виде штопора, с поющими элементами. Кончик штопора касался пальца левой руки. В правой руке находился сам штопор. Получался замкнутый контур.

На ручке штопора выставлялось название вино — водочного объекта, звучала музыка, по рукам ко рту бежали импульсы напитка, во рту возникало ощущение холодного пива, человек его пил, пил, пока не прекращалась мелодия. Появлялись звуки бульканья пива в желудке. Таким простым образом, пивные животы стали уменьшаться, черный, несгораемый жир живота не получал подпитки и исчезал.

Прибор Шальное Пиво пошел в продажу, но большим спросом пользовался прибор под названием Коньячный Поцелуй. Все шло отлично, но Марина стала замечать следы усталости на лице, это постоянная гонка с новыми приборами ее утомила. Марину не радовали деньги Владимира Дмитриевича и замученные взгляды Олега. Она перестала приводить себя в должный вид, она не выносила людей. Марина кричала и раздражалась по любому поводу. Она стала истеричной и неуправляемой, и приобщилась к одному прибору — Коньячный Поцелуй. Марина постоянно лежала со штопором в руке и не получая коньяк, пьянела от его осязания, которое обеспечивал прибор. Она спивалась на одних импульсах прибора.