Частные случаи - Гаянэ Павловна Абаджан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дальше Сан Саныч слегка вернулся к изначальной теме лекции, о поведении клиентов:
— Она же как умная клиентка говорит: "Есть же стадии горевания, депрессии, меланхолического расстройства, стадии истерики. Вот я дала себе всё это сделать, чтобы потом в здравом состоянии решать проблемы." На самом деле она вытесняла и вытесняет только одну вещь: муж у неё — мент бывший. За её деньги она сделала его нотариусом. За её — не за его! То есть всё полностью за счёт её семьи. Конечно мужик — тоже дурак, он начал ни с того, ни с сего… Вот он переспал с кем-то из секретарш, — Сан Саныч обвёл аудиторию взглядом, — И он сразу- бац- оплачивает ей контракт на юрфаке, неадекватные расценки. За то что он с этой девочкой три- четыре раза переспал, он ей сразу контракт на обучение оплатил.
И Сан Саныч перешёл к описанию тяжёлой кармы нотариальной работы:
— Он будучи ментом в криминал не ушёл, а она его перетащила в нотариат, заплативши бешеные бабки, иначе нотариусом в принципе не станешь, и офис купивши и всё-всё-всё… Но раз так- раз он не стал криминальным ментом, то он естественно должен был все- все сексуальные извращения реализовать, все до единого. Не может быть иначе, — Сан Саныч часто употреблял в речи эти абсолютные утверждения, дабы слушатели не сомневались ни на йоту в озвученных им схемах, — И все эти извращения в каждом из нас есть. У нас есть стремление к ролевым играм, у нас всех есть смесь гомосексуальности, агрессивности… Всё это есть. Но если нам дать какую-то сферу, в которой нет реализации, — лектор перевёл дух и вернулся к описанию тяжёлой нотариальной доли:
— Потому что чтоб понимать, нотариус — это ежесекундный соблазн тяжелого криминала, это залоги, это откаты на квартирах, то есть это гораздо более криминальная профессия, чем любой инспектор уголовного розыска, неимоверно криминальнее. Это криминальные схемы с банками, это риелтерские пирамиды, это полностью всё. Из-за того что они постоянно находятся на этой грани, всё в семье начинает рушиться. Поэтому, в этой ситуации, в этой семье с нотариусом… Ни один нотариус… То есть для нотариуса расценки пять — десять тысяч в год отдать, это — тьфу. Отдать, чтобы сидеть на своём месте. Это не процент, это жалкая доля процента, — речь лектора, когда он дошёл до темы больших денег стала сбиваться, и он очередной раз выбрался из криминальных дебрей к чистой психологии:
— В чём её защита? Она постоянно пытается найти что-то: "Ну ведь всё равно может быть хорошо. Ну, да, я видела всех его однокурсников — все невменяемые, все неадекватные. Да, все. Но ведь он же может быть хорошим." И так до тех пор пока она не узнала, что… Сказала: "Да, я умылась всем этим дерьмом. И вот теперь, собственно говоря, а что делать? Как делать?" Было неизбежным потому что она точно так же из семьи, где отец подполковник или что-то в этом духе, оттуда же из милиции, почему её и впихнули на юрфак. Сценарий должен был быть отыгран. В любом случае она видела мужа начиная со студенчества… "Куда делись деньги? Ну как же? Я отрабатывал дизайн чебуречной, я же платил дизайнерам за то, чтобы они создали вид как она будет выглядеть, чтоб отработать структуру стен." Плана правда всё равно нет, то есть всё ушло на оплату девочек и широкую жизнь. Теперь она пытается удержать семью, чтобы хоть что-то сохранить.
И вместе со звонком с лекции Сан Саныч напоследок объяснял: "Вот это идентификация с агрессором, идентификация это всегда бессознательно, в отличие от проекции. При проекции: "Я хочу быть таким потому что я человека понимаю. Я проецирую на него свои мысли. А при идентификации я ловлю себя на том, что я веду себя так как он. Вот это принципиальное отличие."
Пока Сан Саныч множил для науки её казус, Светлана искала как заштопать свою жизнь, и по студенческой привычке штудировала литературу, предоставив наконец добравшемуся до своего кабинета мужу обслуживать всех собравшихся клиентов. Хандрить надо по очереди, и сейчас настала её.
=============== 7 часть =============
"Вы можете составить счастье целой жизни и оно вам ничего не будет стоить" ля-ля ля-ля, — думала Света, сидя в автомобиле после визита к Сан Санычу, — "У мужика, конечно, крыша ку-ку. Но с ним хоть поговорить можно на одной волне".
Она переобулась в кроссовки, завела машину и поехала домой, где без лишних слов приняла ванну и забылась глубоким сном.
Ей снилась почему-то Ниночка. Конечно, снилось разное, начиная от Иконы у которой она расставила все оставшиеся свечи… Вообще, всё мелькало и кружилось, но утром чётко вспомнилась только Ниночка обряжённая в её мантию.
Сегодня Светлана решила сделать себе выходной и Сергей Олегович отправился на работу сам.
Света вышла в ближайший супермаркет и решила самостоятельно скупиться на пару недель. Толкая давно уже переполненную тележку впереди себя, она обнаружила, что третий раз проходит мимо всех касс, якобы выбирая в какую из них стать в очередь, а на самом деле разглядывая кассирш, пытаясь вычислить ту, которая по рассказам Сергея и измазала в шоколад её пляжное парео, изображая полинезийскую туземку, влюблённую в моряка. Моряком был конечно же Сергей. "Повеселились на славу!" — думалось Светлане, — "Мне так не жить. Я могу изображать только… Вот кого я в его сознании… Домработница? Секретарша? Боевая подруга? Кто я в его сетке?"
Наконец рассчитавшись, она отправилась домой, налила себе винца, включила тупой фильм об Эммануэль, слегка приглушив звук, чтоб не слушать реплики всех этих озабоченных персонажей, взяла блокнот и по настоятельному совету психологов, разлиновав лист на две стороны задумалась над списком "за/ против" немедленно развестись.
Список особо не клеился. "Почему я не могу собрать доводы?" — страдала Светлана. И поняла, что единственная к тому причина — у неё нет другого. "Вот бы послать его нафик и улететь на месяц
