Девочка Беркута (СИ) - Крамор Марика

Медленно стягиваю с себя толстовку, прочь гоня от себя единственную мысль – что будет, если он вернётся?

Сердце бешено колотится, но я заставляю себя смахнуть наваждение, включить душ и взять в руку мыло.

Глава 20

Неожиданно раздаётся громкий стук в дверь.

— Ты закончила?

Я резко вскидываюсь.

— Нет! Я не одета!

— Значит, оденься. Я вхожу через полминуты.

Что за приказной тон?

Уверена, мужчина именно так и сделает. Я наскоро обтираюсь полотенцем после душа и повязываю им бёдра, натягиваю обратно толстовку. У меня какое-то странное предчувствие, но я не понимаю, какое именно.

Колено болит после мыла. Щиплет. Но я, крепко опираясь о бортики ванной, медленно переношу ногу и опускаю ее на прохладный пол.

Дверь раскрывается, и мужчина делает два шага по направлению ко мне.

Приближается и снова берет на руки.

— Ты при мне уже разбила себе бровь и колено. Не хватало ещё нос расквасить. Заканчивай.

— А что? Переживаешь за меня?

— А что... Решилась, наконец, обращаться ко мне на «ты»?

Вопреки резкому тону Беркут бережно опускает меня на диван, завораживая колдовским взглядом. Встаёт на колени возле меня.

Потом смотрит в сторону и дотягивается до белого полотенца на подлокотнике.

Секунда, и он прикладывает прохладную ткань к разодранной до крови коже, а я чувствую резкую боль, аж слепит. С тихим шипением я дергаюсь в строну и с трудом выталкиваю воздух сквозь зубы.

— Потерпи немного, малыш, сейчас пройдёт.

От небывалого интимного обращения мне вдруг стало не так больно. Но спустя мгновение я поняла, что легче теперь не поэтому.

Мужчина отнял руку с полотенцем от моей ноги и теперь заботливо дует на продезинфицированное место. А потом откладывает все лишнее в сторону и переводит на меня взгляд.

Я-то и отвернуться могу, не смотреть и не гореть под его взором. Но не хочу. Просто не хочу уже отворачиваться.

Беркут властно тянется к моим губам в долгожданном касании. От такого великана ожидать необычайной мягкости и трепетности не приходится. Но... выходит именно так. Он словно касается моей души. Нежно... И так... это необъяснимо. Можно только почувствовать. Как будто мы одни друг для друга существуем в целом мире. Нет ничего и никого вокруг...

Он отстраняется первым. Дышит часто. Той рукой, которой он придерживал меня за затылок, мужчина уже собрал в хвост мои распущенные волосы и теперь медленно наматывал их на кулак.

Расслабляет пальцы и отнимает руку, перемещается к моим ногам. Ласково проводит ладонью по голени, а я вздрагиваю от простого касания.

Темный взгляд перетягивает мой растерянный взор.

— Боишься меня? — его глаза, так ярко сверкавшие всего минуту назад, теперь заволокло матовой поволокой.

— Боюсь, — ответ вышел еле слышным, как шелест тёплого ветра.

Я действительно страшусь своего решения. Вернее, не самого решения. А того, что последует за ним. Не сегодня. А завтра. Или послезавтра... И я только сейчас понимаю, что забыла, как дышать.

Внутри творится что-то необъяснимое. Фонтан чувств и эмоций бьет по остаткам логики и приглушённым крикам рассудка только от одного вида крепкой, широкой мужской ладони на моей ноге.

— Яна, запомни. Ты всегда сможешь остановить меня. Если захочешь...

Мужчина наклоняется, едва касаясь жесткими губами кожи рядом с моей разбитой коленкой, и столько нежности в этом движении... он резко вдыхает воздух.

Как мы успели переместиться к нему в спальню и давно ли, я даже не могу себе ответить. Он пьянил меня своими касаниями и взглядами, наполненными восхищением. Несдержанными, окрыляющими, требовательными поцелуями. «Протрезвела» я лишь в тот момент, когда почувствовала на себе вес мужского тела и снова увидела татуировку хищной птицы, гордо и свободно расправившей крылья.

Я замерла и в панике уткнулась в его широкую грудь руками, немного отталкивая, а он в ответ чуть приподнялся на локтях.

— Что? — заглядывает в мои встревоженные глаза. Я чувствую, что он сам напрягается. Но вопрос задан спокойно. Без раздражения и нетерпения.

— Скажи мне... Как тебя зовут?

Глава 21

Беркут вновь наклоняется и расслабленно выдыхает мне в губы.

— Знаешь, порой мне кажется, что я начинаю забывать своё настоящее имя, — и вновь поцелуй. Не могу назвать его страстным, потому что он скорее чувственный, пленительный. Неторопливый... — Роман.

Это имя сразу автоматически записывается на подкорку. Понимаю, что я точно его уже не забуду. Никогда.

— Можно я буду называть тебя просто... Рома? — почему-то произношу шепотом. Наверное, потому что мне слишком важен ответ.

— Тебе можно все, Яна, — мужчина также понижает голос.

Его рука накрывает мое плечо и плавно скользит вниз по ключицам, ещё ниже...

А я чувствую свою скованность. Ощущаю себя крайне неуверенно.

— Подожди... — тут же перехватываю его ладонь. — Я... стесняюсь немного.

— Ты очень красивая девушка, — он изрекает негромко, успокаивающе, и на каждом последующем слове нежно целует в шею. — Соблазнительная, нежная, изумительно-прекрасная... тебе нечего стесняться.

— Ром, у меня не было ещё никогда.

— Чего не было? — он мгновенно вскидывается и поднимает голову, а в глазах его мелькает понимание. И Беркут ошарашенно уточняет. — Мужчины не было?

Коротко киваю в ответ.

— Ты же говорила, тебе двадцать лет... Обманула?

— Нет. Это правда. Две недели назад исполнилось. Просто... так получилось.

Он прижимается к моему лбу своим, но от меня не отстраняется. Я слышу его тяжелое дыхание и понимаю, что он сейчас принимает какое-то внутреннее решение.

— Ты ведь завтра уже пожалеешь, Яна. Я не мальчик, что будет петь тебе серенады под окном. Ждала, наверное, особенного?

— Да. И дождалась.

Он властно впивается в мои губы. Дышать становится тяжело. Мужской напор и сила сметают внутренние сомнения полностью: никогда не пожалею. И только один вопрос задать сложнее всего.

Мягко провожу пальцами по его волосам и заставляю разорвать поцелуй. А жесткие губы спускаются ниже...

— Мы ведь будем предохраняться, правда?

— Конечно. Будем.

Когда он коснулся кожи живота, я тихо рассмеялась и выгнулась Роме навстречу. На его вопросительный взгляд тут же пояснила:

— Борода. Ты как ёжик, колешься.

— Услышал.

Мы долго не могли насытиться друг другом. Такой прекрасной ночи... не знаю, что может быть лучше.

Я надеялась, что острой боли не будет, только неприятные ощущения. Но все же я ошиблась. Мой первый раз не прошёл безболезненно. Я даже стиснула зубы, чтобы не закричать, и впилась ногтями в могучие плечи Ромы.

Мужчина, как будто почувствовав мое состояние, тут же остановился и немного отстранился.

— Я пытался помягче. Очень больно?

Лгу в ответ, что совсем нет. Странно при таких обстоятельствах говорить правду. Он ведь не виноват. Но все равно тревожится за меня.

С каждым его движением сердце пропускает удар за ударом. Когда внутреннее томление нашло, наконец, выход, мне показалось, что мир взорвался яркими красками на двоих, а после мой первый любовник долго ещё держал меня в своих объятиях и не отпускал.

Наутро я проснулась раньше обычного, но Беркута в комнате уже не было. И это очень опечалило. Как я умудрилась так быстро вырубиться...

День только начинается, пора вставать. Я чувствую небольшую тяжесть в теле, низ живота неприятно тянет. Как только откинула с себя одеяло, в глаза бросились следы крови, а краска прилила к щекам.

Почему-то очень стыдно. Когда оперлась об ушибленную ногу, поняла, что буду прихрамывать. Наступать неприятно.

Я собрала испачканное белье, чтобы прямо сейчас постирать его, и вышла из комнаты.