Жалость унижает ментов и бандитов - Леонид Словин

Сейчас замминистра говорил именно для их ушей.

— Пока друг друга не подводили…

— А начальник?

— Козлов? Отличный мужик.

Подполковник Козлов, а заглаза просто «Рыжий», выключил диктофон, поднялся. В оконном стекле отразился его еще стройный, хотя и начавший оплывать торс, худые резкие скулы, необыкновенно глубоко посаженные глазницы.

Подполковник включил электрочайник. Теперь можно было выпить кофе и малость оттянуться.

Чего только не несли менты по телефону!

«У вас всегда: то понос, то золотуха»!

Менты болтали с кем угодно — с проститутками, валютчиками; унижались перед спекулянтами, банщиками, кожниками, заказывали из под прилавка дубленки, сапоги; врали женам, начальству. Расплачивались талонами на рапродажу с преподавателями, любовницами…

«Хомуты! Не хотите заботиться о государственной тайне, то хотя бы о собственных шкурах!»

Прослуша очередной блок, Рыжий, как правило, ограничивался справкой «Запись оперативного интереса не представляет».

На этот раз пленка его задела.

Он не заблуждался: подсказка, прозвучавшая в телефонном разговоре двух генералов по поводу Ильина и Авгурова, была организована не случайно.

Но это не играло роли.

Козлов задумался. Перемотал пленку. Начал слушать по второму разу.

Электрочайник вскипел.

Но Козлов думал теперь не о кофе — о разработке, которую замминистра предложил Транспортному КГБ и ему персонально.

Особенно его заинтересовало сообщение об отъезде жены Авгурова в Израиль.

«Что может делать там супруга начальника московского транспортного главка? С чьей подачи ее включили в группу? С какой целью?»

Козлов рассуждал ставшими устойчивыми формулировками последних лет. Дипломатические отношения с государством агрессором, оккупировавшим исконные арабские земли, пока восстановлены не были. Но в сионистское государство исподволь уже отпускали желавших уехать туда на постоянное место жительства,

«Но чтобы делегации!..»

Жернаков попал в точку.

«В самом деле…»

На глазах у всех происходило триумфальное восхождение во власть подозрительного тандема.

«Ильин и Авгуров. Все уверены, что у них мощная поддержка наверху. А вдруг нет?!»

Козлов сам удивился своему предположению.

«Вдруг за ними, в действительности, никто не стоит?!»

Заловив в сети две такие крупные рыбины, удачливый рыбак оперативник мог рассчитывать на перевод в центральном аппарат на высокое место. Руководство Комитета в этом случае тоже получало свои неменьшие девиденты.

Он снова сел за диктофон, но больше уже не слушал.

Все следовало хорошо обдумать, прежде чем втягиваться в разработку, которую ему только что предложили.

«Начинать следует с Авгурова…»

Тот был ниже рангом и работал не в министерстве а в московском управлении — на объекте обслуживания транспортного КГБ.

Дальше разработка выглядела элементарной.

В первую очередь следовало подобрать своего человека из близкого окружения Авгурова…

Особых трудностей это не составляло.

«Обо всем должен знать его земляк-кавказец, который неотлучно находится при нем. Саид Саидов…» — Козлов незаметно для себя перешел к деталям.

Потом прослушка домашнего телефона, наружное наблюдение, секретный обыск квартиры…

Имело смысл рискнуть.

Обстановка подготовки к Съезду благоприятствовала любым проверкам.

«Никто и внимание не обратит!»

Было и другое.

Положение Козлова на службе в последнее время выглядело незавидным. Чуть раньше ему объявили неполное служебное соответствие, а его шефа выгнали на пенсию. Причиной названа была оперативная беспомощность обоих при выявлении вооруженного угонщика самолета…

Он остался без крыши.

Козлов сунул руку в карман, нащупал монету.

Если он решится на эту разработку, придется рассчитывать лишь на себя. Союзников он не найдет — Жернаков со Скубилиным не борцы — кроме привычного скулежа да телефонных жалоб от них ждать нечего…

Выпал орел.

Козлов не стал откладывать. Набрал номер.

В службе, которая вела работу среди туристических групп и делегаций, находящихся за рубежом, у него сохранились кое-какие личные связи еще с той поры, когда он обслуживал высшую государственную элиту…

— Авгурова…

— Можешь подождать минуту?

— Жду.

— Авгурова. Вот она… Действительно в Израиле. Член делегации женщин-миротворок.

— Поможешь?

Коллега понял намсек, заверил:

— Все будет в порядке. У меня там человек в делегации. Дама весьма солидная, легко налаживает контакты. Я с ней как раз сегодня выхожу на связь…

«Понеслась…»

Разработка стартовала.

Фигурант новоиспеченной разработки КГБ — полковник Авгуров темноглазый, ухоженный, восточных кровей мужчина — тем временем возвращался с совещания в МВД СССР.

На заднем сидении в машине вместе с ним находился и начальник вокзальной милиции Картузов, благополучно отыгравший генеральную репетицию и роводивший генерала Скубилина в Управление.

Картузов подъехал специально для разговора.

Водитель Авгурова, был человек проверенный, его уже несколько раз пытались завербовать и свои, и КГБ, но он держался. Кроме них в машине был еще значившийся старшим опером ОБХСС — Саид Саидов, дальний родственник Авгурова — его телохранитель и адъютант.

Картузов знал обслугу Авгурова — при ней можно было разговаривать спокойно.

Саид был молод, прямодушен. В свое время сильная рука родственника перевела его в столицу, помогла закончить Высшую Школу милиции, получить диплом. Она же и поставила на должность.

В адъютанте Авгурова сочетались амбиции спортсмена, выпускника школы олимпийского резерва, мастера спорта, с присущей горцам открытостью и патриархальным почтением к старшим — всем, кому за тридцать.

Сегодня протеже Авгурова был чем-то расстроен — остроглазый Картузов это сразу заметил:

«Неприятности…»

Но расспрашивать не стал, ограничился привычным:

— Как жизнь молодая?..

— Спасибо, товарищ подполковник… — Горцу было лестно внимание старших. — Все нормально.

«Не хочет расстраивать Хозяина…»

Картузов встречал у Министерства, на Житной. Авгуров поздоровался за руку. Поправил кашне. В отличии от других начальников, Авгуров приезжал в министерство в штатском.

Руководство ему мирволило.

Держался он со всеми одинаково. Авгурову не надо было демонстрировать уровень собственного интеллекта. Это подразумевалось.

«Доктор наук. Профессор права… — Картузов раз и навсегда признал его превосходство. — Получит генерала, пойдет далеко…»

В свое время Авгуров с партийно-правительственной комисией Авгуров выезжал в Узбекистан, громил байско-феодальные устои, оставшиеся от прежнего руководства. Новый Первый секретарь лично его знал, всячески подчеркивал свою приязнь.

— Как вы? — поинтересовался Картузов. Авгуров последнее время слегка грипповал.

— Держусь. Все-таки вы будьте от меня поодаль…

Между ними все было ясно.

Если Авгурова назначат на место Скубилина, Картузов пойдет к нему замом. Потом можно будет подумать, как и самому подняться на ступеньку выше. А там это было уже генеральское кресло.

Главным сейчас было — без сучка и задоринки продержаться в период Съезда. Тут цели обоих противоборствующих группировок — и Ильина, и Авгурова, и Скубилина с Жернаковым, — полностью совпадали.

В машине осторожно коснулись собственных дальнейших шагов.

— Люди только и ждут съезда или выборов, чтобы свести счеты… мягко начал Авгуров.

Картузов взглянул вопросительно. Они уже подъезжали к вокзалу. Картузову надо было возвращаться в отдел, а Авгуров все не спешил. И вот!

— На генерала Скубилина пришла жалоба… О его даче.

— Он же ее продал! — Как бывший водила Скубилина Картузов вроде знал все.

— Дело связано именно с продажей. Но в чем именно там дело, никто толком не знает. Покупатель — инвалид войны, был на приеме у министра обороны. Теперь вот написал на Съезд…

Картузов смекнул, чего от него хотят.

— Вы считаете, стоит подъехать туда?..

— Я как раз хотел вас об этом просить. Нельзя упустить шанс… Адрес вам дать?

— Я прекрасно знаю те места!

— Сейчас важен каждый наш и их шаг. Малейшая ошибка с чьей бы стороны она бы не произошла, может решить игру…

Водитель уже тормозил. Он был научен — к вокзалу подъезжать не стал, свернул на Кожевническую. Остановился. Взаимоотношения начальника отдела милиции и заместителя начальника Управления не должны были стать предметом обсуждений.

— До встречи… Да! — Уже на тротуаре Картузов вспомнил. — Супруге привет!