Любовь к шпиону - Барбара Картленд

— Как ты можешь быть таким жестоким! — воскликнула леди Сибила. — Почему ты не мог хотя бы пообедать со мной перед отъездом?

—Я поздно вернулся и, откровенно говоря, очень устал, — ответил маркиз.

— Слишком устал, чтобы встретиться со мной? — уточнила она кокетливо и шагнула ближе, заглядывая ему в лицо снизу вверх.

Он очень хорошо знал этот взгляд. Ее губы соблазнительно приоткрылись.

—Я люблю тебя, Ирвин, — выдохнула она, — ты ведь знаешь это. И я не могу позволить тебе бросить меня.

Она ждала, что маркиз обнимет ее. Когда же этого не произошло, она требовательно спросила:

— Что заставляет тебя так спешить в Берлин? Может, какая-нибудь женщина?

Маркиз улыбнулся:

— На это я могу ответить честно: ни с какими женщинами в Берлине встречаться я не собираюсь.

— Тогда позволь мне поехать с тобой, — умоляюще произнесла леди Сибила.

Она говорила едва слышно, и маркиз смотрел на нее с изумлением. Потом он сообразил, что это некая ловушка.

Если он поедет с леди Сибилой, то по возвращении будет обязан сделать ей предложение. Он решительно отстранился и шагнул к камину.

—Думаю, ты понимаешь, Сибила, что будет весьма неразумно с нашей стороны ехать куда-либо за границу вместе. Я должен буду встретиться с кайзером по поручению принца Уэльского.

— Я тебе не верю, — ответила женщина. — Ты никогда прежде не вел себя подобным образом. И я хочу, чтобы ты остался хотя бы до завтра-послезавтра.

Маркиз не ответил. Сибила быстро подошла и обвила руками его шею.

—Я люблю тебя, люблю! — выдохнула она. — И никуда не отпущу.

Она прижалась ртом к его губам и прильнула к нему всем телом. Маркиз чувствовал, как стучит ее сердце, но в этот момент он отчетливо понял, что эта женщина его больше не интересует. Ему был скучен весь этот разговор.

Страстная настойчивость ее губ и трепет охваченного возбуждением тела, к его собственному удивлению, не вызвали в нем ничего, кроме желания избавиться от нее как можно скорее.

Осторожно, не желая причинить женщине дополнительную боль, он убрал ее руки со своей шеи и, отстранившись, произнес:

— Сейчас ведь раннее утро. Не время для проявления чувств, Сибила. Мне пора, иначе я приеду в Гамбург с опозданием и не успею на поезд до Берлина. Ты очень красивая, ты очаровательная женщина, и я убежден, что в мое отсутствие с десяток разных кавалеров скажут тебе то же самое.

Леди Сибила не отвечала, а просто стояла и смотрела на него широко раскрытыми глазами.

Она была достаточно умна, чтобы без лишних слов понять, что сейчас происходит.

Он прощается, и не только на время поездки, а навсегда.

Поддавшись порыву, она бросилась следом, когда он повернулся к двери.

— Подожди, Ирвин! Мне нужно кое-что сказать тебе, нам надо поговорить!

— Прости, Сибила, но мне пора. Береги себя, — прозвучало в ответ.

Он вышел, оставив дверь открытой.

Леди Сибила слышала, как он идет по коридору, направляясь в холл.

Она сердито фыркнула и топнула ногой, осознав, что упустила мужчину, который значил для нее больше, чем любой другой человек на свете, — мужчину, за которого она намеревалась выйти замуж.

«Что произошло? — спросила она себя. — Что заставило его так неожиданно перемениться?»

Ей хотелось догнать его, умолять остаться хотя бы на один-два часа, но она понимала, что это бессмысленно.

Не может же она устраивать сцены в присутствии слуг! Если бы даже она позволила себе подобное, то наверняка только разгневала бы маркиза.

Она снова в бессилии топнула ногой.

Потом подошла к зеркалу в золоченой раме, висевшему над комодом, посмотрела на свое отражение, мысленно спрашивая, как он мог отвергнуть такую красавицу. Ведь она была уверена, что он полностью в ее власти и предложение руки и сердца с его стороны — это лишь вопрос времени.

Сибила потратила уйму денег, непозволительную для себя, зная, что, когда они поженятся, маркиз с легкостью оплатит все ее счета.

Теперь она не только потеряла его, но и оказалась в серьезных долгах.

—Я ненавижу его! Он так мерзко поступил со мной! — бушевала она и тут же принялась придумывать, что бы такое сделать, чтобы он понял, какую боль причинил ей.

Теперь она присоединилась к длинной веренице женщин, которые признавали, что маркиз бросил их и разбил им сердце. Этим женщинам суждено еще долго сожалеть о том, что они не могут быть рядом с Ирвином.

—Я ненавижу его, ненавижу! — сердито воскликнула леди Сибила.

Потом, словно желая выплеснуть эмоции, она схватила со столика у стены статуэтку из дрезденского фарфора и швырнула ее на пол.

Женщина смотрела на разлетевшиеся осколки, представляя себе, что точно так же маркиз поступил с ее сердцем.

Высоко вздернув подбородок, она покинула комнату, а когда вышла в холл, обнаружила, что маркиз уже уехал.

Леди Сибила прошла мимо лакеев, которые понимающе переглянулись между собой. Дворецкий проводил ее светлость к экипажу и вежливо поклонился, когда тот отъехал.

«Еще одна отбыла ни с чем, — подумал он. — По правде говоря, она не подходила моему хозяину».

Яхта «Морской конек» стояла на якоре возле здания парламента. Когда маркиз взошел на борт, капитан искренне произнес:

—Я рад приветствовать вас на борту, милорд.

— Спасибо, капитан, кажется, погода сегодня подходящая для путешествия, — сказал маркиз.

Спустя несколько минут двигатели заработали и «Морской конек» вышел на середину Темзы.

Маркиз любил свою яхту и подумал, что ему следовало бы больше времени проводить в море. В прошлом году его судно прекрасно показало себя в Каусе, только яхта кайзера могла сравниться с «Морским коньком» по скорости и маневренности.

Поднимаясь на мостик, маркиз думал об Уотсоне. Где его искать в Берлине? Если немцы действительно похитили его, что казалось весьма вероятным, то сейчас он может быть спрятан где угодно.

Разве только кайзер решился держать его при себе.

Маркиз был уверен, что немцы предпочли бы заполучить детали орудия, узнав, что оно превосходит по мощи вооружение их собственных кораблей. Тем не менее вся эта история казалась ему слишком надуманной, чтобы быть правдой. Каким бы хвастливым и заносчивым кайзер ни был, он не мог пасть так низко, чтобы похищать подданного другого государства.

Это был бы поступок недостойный императора.

Но если нет никакого похищения, где же тогда Уотсон?

Если бы, например, ему пришлось срочно отбыть к умирающему родственнику, почему он не связался с кем-нибудь после своего исчезновения?

Маркиз был абсолютно уверен, что Уотсон разделял его энтузиазм по поводу этого изобретения. Ведь он действительно изобрел мощное оружие, которого нет ни у одной страны мира.