Сэндитон - Джейн Остен

Суть дела заключалась в том, что сэр Эдвард, волею обстоятельств вынужденный почти безвыездно жить в своем имении, читал гораздо больше сентиментальных романов, чем было для него полезно. С ранних пор его воображение было захвачено самыми пламенными и предосудительными отрывками из Ричардсона, и со временем подобные произведения, в которых мужчина, невзирая на все преграды, упорно домогается расположения женщины, составили значительную часть его чтения и сформировали его характер. А извращенность суждений, которую следует объяснить природным недостатком ума, привела к тому, что привлекательность, стойкость, находчивость и упорство отрицательных героев затмили в глазах сэра Эдварда все их сумасбродства и злодейства. Подобное поведение, на его взгляд, свидетельствовало об исключительности характера, силе воодушевления и чувств. Оно волновало и воспламеняло его, он неизменно желал такому герою успеха и скорбел над его поражениями сильнее, чем на то рассчитывал автор.

Хотя многими своими представлениями сэр Эдвард был обязан чтению таких романов, было бы несправедливо утверждать, что он не читал ничего другого или что речь его не сформировалась под влиянием более широкого круга современной словесности. Он читал всевозможные эссе, письма, путевые заметки и критические статьи, но подобно тому, как из уроков благонравия он, как нарочно, извлек только ложные принципы, а из истории нравственного краха – влечение к пороку, из стиля наших наиболее почитаемых писателей он перенял лишь мудреные слова и туманные фразы.

Со временем главной жизненной целью сэра Эдварда стало обольщение. Зная о своей счастливой наружности и уверившись в собственной неотразимости, он превратил обольщение в постоянное занятие. Он чувствовал, что создан быть опасным человеком, достойным потомком Ловласа. Он полагал, что даже само его имя звучит обольстительно. Изображая из себя усердного и галантного почитателя красоты, произнося изысканные речи перед каждой привлекательной девушкой, он исполнял лишь малую часть роли, которую себе предназначил. Он почитал себя обязанным – в соответствии со своими представлениям о светскости – при самом поверхностном знакомстве отпускать комплименты и неумеренные похвалы мисс Хейвуд или любой другой девице с малейшими притязаниями на красоту, но обольстить он собирался Клару.

Ее совращение было делом решенным. Этого требовало само ее положение. Клара была соперницей сэра Эдварда в борьбе за благосклонность леди Денем, она была молода, красива и зависима. Сэр Эдвард с самого начала уверился в необходимости такого шага и давно уже пытался с помощью продуманного ухаживания покорить ее сердце, заставить ее пренебречь своими принципами. Клара видела его насквозь и не имела ни малейшего намерения оказаться совращенной, но довольно терпеливо переносила ухаживания сэра Эдварда, чтобы не потерять его привязанности, возникшей под воздействием ее чар. Однако даже более открытое противодействие никак не могло расстроить замыслов сэра Эдварда. У него имелось надежное средство на случай явного презрения или отвращения со стороны Клары. Если она не уступит его чувствам, он ее похитит. Сэр Эдвард знал свое дело. Он тщательно продумал все действия. Если его вынудят к ним, ему, конечно же, придется изобрести что-то новое, еще не приходившее в голову его предшественникам, и он со жгучим любопытством размышлял над тем, не найдется ли в окрестностях Тимбукту одинокого домика, где могла бы поселиться Клара. Увы, расходы по осуществлению этого великолепного замысла намного превышали имеющиеся в его распоряжении средства, и благоразумие обязывало сэра Эдварда предпочесть самый банальный вариант бесчестья и позора, уготованных предмету его страсти, самому эффектному.

ГЛАВА 9

Вскоре после прибытия в Сэндитон Шарлотта, поднимаясь с пляжа на бульвар, заметила у дверей гостиницы только что подъехавший экипаж, запряженный почтовыми лошадьми; при этом количество багажа, который выгружался и заносился внутрь, внушало надежду, что здесь решила надолго поселиться некая почтенная семья.

Обрадовавшись, что сможет принести добрые вести мистеру и миссис Паркер, которые чуть раньше отправились домой, Шарлотта поспешила к Трафальгар-хаусу со всем проворством, на которое была способна после двухчасового сражения с весьма полезным для здоровья ветром, дувшим прямо с моря; но не успела она достигнуть небольшой лужайки, как заметила невдалеке даму, быстро шагавшую за ней следом. Удостоверившись, что дама ей незнакома, Шарлотта, стремясь войти в дом первой, ускорила шаг, однако ей не удалось осуществить свое намерение из-за стремительности, с которой передвигалась дама; последняя пересекла лужайку, когда Шарлотта была на ступеньках и звонила в колокольчик, но в тот момент, как появился слуга, дама уже стояла рядом. Непринужденность дамы, ее «Как поживаешь, Морган?», а также выражение лица Моргана вызвали у Шарлотты мгновенное замешательство, но уже в следующий миг в холле появился мистер Паркер, чтобы приветствовать сестру, которую увидел из окна, и наконец мисс Диана Паркер была представлена Шарлотте. Ее приезд всех сильно изумил, но еще сильнее обрадовал. Нельзя представить себе ничего любезнее приема, который оказали ей хозяева. Как она доехала? С кем? Как замечательно, что путешествие оказалось ей по силам! Разумеется, она остановится у них?

Мисс Диана Паркер, стройная, среднего роста женщина лет тридцати четырех, скорее хрупкая, чем болезненная, с приятным лицом и очень живыми глазами, непринужденностью и прямотой манер напоминала брата, хотя тон ее был более решительный и менее кроткий. Она незамедлительно обрисовала положение дел, поблагодарила за приглашение, но «это совершенно невозможно, они приехали втроем и собираются пробыть здесь некоторое время и снять комнаты».

– Втроем! Не может быть! И Сьюзен с Артуром! Сьюзен тоже смогла приехать! Какая приятная новость!

– Да, да, мы в самом деле приехали втроем. Ничего не поделаешь. Другого выхода не было. Потом я все расскажу. Но, дорогая Мэри, пошли кого-нибудь за детьми, мне не терпится их увидеть.

– Как Сьюзен перенесла дорогу? А Артур? Почему они не пришли вместе с тобой?

– Сьюзен перенесла дорогу великолепно. Она не сомкнула глаз ни накануне отъезда, ни прошлой ночью в Чичестере, а так как ей это не свойственно, скорее мне, я за нее сильно тревожилась; но Сьюзен держалась молодцом, обошлось без истерики, вплоть до того момента, как перед нами предстал старый добрый Сэндитон. Впрочем, и тут приступ был не слишком сильный, когда мы подъехали к гостинице, он почти закончился, и Сьюзен смогла благополучно выйти из кареты с помощью одного только мистера Вудкока, а когда я уходила, она уже распоряжалась относительно багажа и помогала старому Сэму распаковывать вещи. Она шлет наилучшие пожелания и безмерно сожалеет, что по причине своей немощи не в силах навестить вас сразу же по приезде. Что до бедного Артура, то он был не прочь к вам прийти, но нынче такой сильный ветер, что я подумала: не стоит ему рисковать, не то у него разыграется люмбаго. Я помогла ему надеть пальто и отправила на бульвар поискать нам комнаты. Мисс Хейвуд, должно быть, видела нашу карету около гостиницы. Я поняла, что это мисс Хейвуд, как только увидала ее перед домом.

Том, дорогой, я так рада, что ты уже не хромаешь! Позволь мне пощупать твою лодыжку. Прекрасно, все в полном порядке. Сухожилия почти не повреждены – едва прощупываются. Теперь каким образом я здесь оказалась. Я сообщала тебе в письме о двух многочисленных семействах, которые я надеялась к вам послать, – одно из пансиона, и другое – из Вест-Индии.

Мистер Паркер придвинул свой стул поближе к сестре, нежнейшим образом взял ее за руку и ответил:

– Да, да. Как ты деятельна и добра!

– Семейство из Вест-Индии, – продолжала она, – представляющееся мне наиболее предпочтительным – так сказать, лучшим из хорошего, – это миссис Гриффитс со своими домочадцами. Лично я с ними не знакома. Вероятно, ты слышал от меня о мисс Кэппер, близкой подруге моей ближайшей подруги Фанни Нойс. Так вот, мисс Кэппер состоит в тесной дружбе с миссис Дарлинг, а та находится в переписке с миссис Гриффитс. Как видишь, цепочка между нами совсем короткая, и каждое звено на месте. Миссис Гриффитс, заботясь о здоровье своего семейства, хотела бы поехать к морю, в какое-нибудь тихое местечко на побережье Суссекса, и попросила в письме свою подругу миссис Дарлинг высказать на сей счет ее мнение. Когда миссис Дарлинг получила письмо от миссис Гриффитс, у нее как раз гостила мисс Кэппер, и она попросила у той совета. А мисс Кэппер в тот же день сообщила об этом в письме Фанни Нойс, а Фанни, которая принимает в нас живое участие, мгновенно взялась за перо и изложила мне все обстоятельства дела, кроме имен, которые стали известны лишь позднее. Мне оставалось только с той же почтой ответить на письмо Фанни, и настоятельно рекомендовать Сэндитон. Фанни опасалась, что для такой семьи у вас не найдется достаточно большого дома. Но кажется, я злоупотребляю вашим вниманием. Сейчас увидите, как все устроилось. Из той же переписки я с удовольствием узнала, что миссис Дарлинг уже рекомендовала Сэндитон семейству из Вест-Индии, которое намерено туда отправиться. Тогда-то я тебе и написала. Но два дня назад – все правильно, позавчера – я снова узнала от Фанни Нойс, что она узнала от мисс Кэппер, получившей письмо от миссис Дарлинг, что миссис Гриффитс выразила некоторые сомнения относительно Сэндитона. Я ясно выражаюсь? Прежде всего я хочу внести в это дело ясность.