Люся, которая всех бесила (СИ) - Тата Алатова

Ветров лишь усмехнулся, но не пошевелился, продолжая подпирать плечом стену.

Гражданские издавна не любили видовиков и теперь задавались вопросом, чего, собственно, тут делает целый босс, когда работы для него никакой. Обычная уголовка. Наверняка приперся чисто нервы помотать и изобразить бурную деятельность. Как же, пострадавшая — личность скандальная, и новому начальнику видовиков от нее знатно досталось. Теперь здесь, нагнетает и у занятых людей под ногами путается.

И тут в квартиру вошли трое сотрудников Великого Моржа, деловитые, в форме, с корочками, все как полагается.

Наступила звенящая тишина.

Стало так тесно и так натоптано, что Люся только забралась с ногами на диван, обхватила себя руками и твердо заявила, что еще раз показания давать не станет.

Когда нападавшие получили тростью по мордасам и сдриснули из квартиры, Люся сквозь слезы и истерику первым делом схватилась за телефон и отправила Зорину несколько голосовых сообщений, спешно кидая тезисы для экстры. На владельца интернет-портала «Город не спит» совершено покушение. Нападавших двое. Наверняка их привела в ярость публикация Осокиной в защиту прав умертвий. На волне радикальных настроений они проникли в квартиру с целью причинения физического вреда, пытались запугать Осокину и угрожали ей расправой. Получили отпор и бежали с места происшествия. Будем держать вас в курсе расследования.

Потом пришлось объясняться с Ветровым, который, оказывается, как раз поднимался по подъездной лестнице, не дождавшись лифта, когда идиоты-нарушители давали деру.

Как бы то ни было, рефлексы у Ветрова оказались правильными — если кто-то бежит, их непременно надо догнать, а потом уже выяснять, кто такие и что натворили.

Он изловил одного, подростка-лесовика.

Второго, тоже подростка, но банника, взяли внизу — постаралась вневедомственная охрана. Консьержка вовремя подняла взгляд от вязания на камеры наблюдения, увидела, как недоросли в лифте надевают балаклавы, и нажала тревожную кнопку без промедления.

Вневедомственная охрана вызвала гражданскую полицию, и Люсе пришлось писать показания. Глаза слезились, из носа текло, в горле першило, а физиономия опухла.

Нужно было ехать в больницу для освидетельствования, и от этого становилось еще тошнее.

Капитан Шитов ее состоянием проникся и вызвал медицинскую бригаду на дом.

Подростков оформляли на кухне, слышно было, как они ерепенятся, отказываются называть свои данные и требуют адвокатов.

Явления эфэсбэшников на рядовое происшествие не ожидал никто.

Меж тем сотрудники Великого Моржа объявили, что юные экстремисты у них давно под присмотром и что они их забирают себе, как, собственно, и все дело.

Тут уж взвыла Люся:

— Ничего себе — под присмотром! А какого хрена я от них тростью отбивалась?

— Сильно отбивались? — тут же уточнил один из эфэсбэшников строго, и Люся от возмущения даже подпрыгнула.

— Ну разумеется, кротко и изящно, как и положено интеллигентной женщине, — язвительно ответила она.

— Разберемся, — пообещали силовики и отбыли, забрав с собой подростков, у которых и правда проступали синяки на физиономиях.

Еще не хватало огрести за избиение несовершеннолетних, совсем распереживалась Люся, но капитан Шитов, кажется, прочитал ее мысли.

— Не переживайте так, — сказал он, явно пытаясь утешить, — у одного в рюкзаке нашли нож.

Вот это он успокоил.

Вот прямо сразу стало легче.

— З-зачем это им нож? — спросила она с заминкой и запоздало ощутила, что вот-вот с ней случится наконец истерика. Адреналиновый прилив сил иссякал, наступало время забраться под одеяло и как следует прорыдаться. Возможно, даже с причитаниями, захлебываясь от жалости к невинно пострадавшей себе.

— Следствие покажет, — Шитов, ответственный яг, посмотрел на нее с тревогой: — Людмила Николаевна, а вы в обморок случайно не собираетесь?

— Почему случайно? Очень даже намеренно, — ответила она устало.

Ей надоели посторонние люди, а грязь и бардак в квартире ввергали в отчаяние.

— Идите, — вмешался молчавший все это время Ветров, — я сосед. Пригляжу тут за потерпевшей.

— Что же вы на своей территории такой бардак допустили? — злобно уточнил Шитов, но собрал своих людей и двинулся на выход.

— А бабушка говорила — приличный дом, — Ветров захлопнул за ними дверь, вернулся, поднял с пола перевернутый стул и сел на него. — Странно, что она до сих пор не прибежала, — заметил он себе под нос.

— У нее страх перед большим скоплением людей, — машинально ответила Люся. — Так бывает, когда сына поймали на коррупции, а внука — на уголовке. Вы что, совсем про нее ничего знаете?

Она тихонько переместилась в лежачее положение, натянула на себя плед и подтянула колени к груди.

Ветров невозмутимо смотрел на нее, даже не думая приготовить чай или как-то успокоить.

Просто сидел и неизвестно чего ждал.

У Люси булькнул мобильник — пришло сообщение от Великого Моржа. Этот черствый старик не спрашивал, как она себя чувствует, а прислал несколько ссылок.

Два аккаунта на ее портале — оба с кучей клонов, забанены за угрозы и ругань.

Профили в соцсетях — там тот, который банник, жрал на видео сырое мясо и рассуждал о том, что некоторые люди — животные, а все архи и вовсе должны содержаться в зоопарке.

Ученик элитной, мать твою, гимназии.

Значит, люди Великого Моржа пасли-пасли их, да не выпасли.

Люсю затошнило. У нее не было сил в этом разбираться сейчас, и она только скинула ссылки тому же Зорину.

Этой ночью ее журналисты лягут спать поздно, раскручивая историю и копаясь в интернете. Впрочем, ребятам не впервой.

«Ты как?» — коротко спросил флегматичный Зорин, и она написала ему, что норм.

Завтра, все завтра.

Ветров, терпеливо ждавший, когда Люся выключит телефон, заговорил:

— Любопытно. Любой арх в минуту опасности перекидывается. Это инстинкты. Но прежде я не встречал таких, кто вместо этого бьет нападавших тростью.

— Ну перекинулась бы я, — огрызнулась Люся, — так башмаком бы и придавили!

— Такое нельзя контролировать.

— А обсуждать столь интимные вещи — можно? Это противоестественно.

— Архи очень редки, — гнул он свое, — вас осталось несколько тысяч, не больше.

— Поистребляли разные гады, — согласилась она.

— Могли ли эти сосунки знать, кто вы?

— Павел Викторович, шли бы вы домой. У меня нет никакого желания с вами возиться.

— Коркора, — напомнил он, — именно из-за нее я пришел.

— Вы пришли слишком поздно. Все на сегодня. Прием окончен, — ее голос дрогнул.

Ветров наклонился вперед, ища Люсиного