Assassins Creed. Черный флаг - Оливер Боуден

Как всегда, эль развязал мне язык, сделав смелее. Эль и сознание того, что я завоевал сердце его дочери. Оно и сейчас принадлежало мне. Кэролайн любила меня, иначе не отринула бы прежнюю жизнь и не поселилась в убогой пристройке. Даже такой человек, как Эмметт Скотт, должен был это признать.

– Эдвард, мы с тобой оба люди неглупые, – без обиняков произнес он.

Внешне могло показаться, что он решил управлять ходом нашего дальнейшего разговора. Однако выпитый эль не мешал мне видеть его насквозь. Видеть истинную суть этого человека: пронырливого, напуганного человека, знавшего обман и предательство собратьев по ремеслу. Он наверняка не церемонился с теми, кто стоял ниже его на социальной лестнице. Вероятно, бил слуг, а может, и жену. Ему бы хотелось, чтобы такие, как я, лебезили перед ним, как мои родители на свадьбе. (Воспоминание об их угодливости и сейчас отозвалось во мне вспышкой гнева.)

– А что, если мы с тобой, как настоящие дельцы, заключим сделку?

Я сделал большой глоток, не спуская глаз со своего собеседника, который тоже смотрел на меня в упор.

– И какую же сделку желает предложить мне мой тесть?

Лицо Эмметта посуровело.

– Ты бросаешь Кэролайн. Можешь выгнать ее из дому. Придумай все, что захочешь. Ты ее освобождаешь и отправляешь ко мне.

– А если я соглашусь?

– Я сделаю тебя богатым.

Я залпом допил остатки эля. Эмметт вопросительно посмотрел на пустую кружку. Я кивнул. Он велел принести еще. Новую порцию я выпил едва ли не залпом. Окружающее пространство стронулось с места и поплыло.

– Сказать, куда вы можете засунуть свое предложение? – спросил я.

– Эдвард, – ответил Эмметт, подаваясь вперед, – мы оба знаем, что ты не в состоянии обеспечить мою дочь. И еще мы оба знаем: потому-то ты сейчас и сидишь здесь в полном отчаянии, что не можешь ее обеспечить и даже не знаешь, как это сделать. Да, ты ее любишь. В этом я не сомневаюсь, поскольку когда-то и я был таким же, как ты, – ни на что не годным.

– Ни на что не годным? – стиснув зубы, переспросил я.

– О да, – усмехнулся Эмметт, отодвигаясь от меня. – Сам знаешь, что это правда. Парень, ты ведь всего-навсего фермер, разводящий овец.

– А куда подевался Эдвард? Я-то думал, вы говорите со мной как с равным.

– С равным? Тебе никогда не стать равным мне, и ты это знаешь.

– Ошибаетесь. У меня есть план.

– Слыхал я про твои планы. Каперство. Мечтаешь отправиться в далекие моря и сколотить себе состояние. Нет этого в тебе, Эдвард Кенуэй.

– Есть.

– Ты не обладаешь моральной устойчивостью. Пойми, парень: я предлагаю тебе выход из ямы, в которую ты сам себя закопал. И советую очень серьезно подумать над моим предложением.

Я допил остатки эля и сказал:

– Как насчет того, чтобы обдумать ваше предложение еще за одной кружкой?

– Пожалуйста.

Передо мной, как по волшебству, появилась новая кружка. Я начал переливать ее содержимое в себя, лихорадочно обдумывая предложение своего тестя. Он был прав. Самое жуткое, что я чувствовал за время нашего разговора, – это сознание его правоты. Черт бы побрал этого Эмметта Скотта, но он был прав. Я любил Кэролайн, однако не мог обеспечить ей не то что богатую, а даже мало-мальски сносную жизнь. И если я всерьез думал о счастье Кэролайн, мне стоило согласиться на предложение ее отца.

– Она не хочет, чтобы я уплывал, – после нескольких минут молчания признался я.

– А ты-то сам хочешь?

– Я хочу, чтобы она поддержала мои планы.

– Этого она никогда не сделает.

– Я не теряю надежды.

– Если слова Кэролайн о любви к тебе соответствуют действительности, она никогда не отпустит тебя.

Я был уже сильно пьян, но даже в таком состоянии понимал всю логичность рассуждений Эмметта. Я знал, что он прав. И он это знал.

– У тебя, Эдвард Кенуэй, есть враги. Много врагов. Некоторые из них весьма могущественные. Как ты думаешь, почему они до сих пор не отомстили тебе?

– Никак испугались? – с пьяной ухмылкой спросил я.

Эмметт Скотт нахмурился:

– Они ни капли не испугались. Они оставили тебя в покое из-за Кэролайн.

– Если я приму ваше предложение, что им помешает разом напасть на меня?

– Ничего, кроме моего покровительства.

В этом я сомневался.

Я становился все пьянее. Мой тесть делался все подавленнее, но уходить пока не собирался. Его присутствие напомнило мне, каким скудным стал мой выбор.

Я попытался встать и уйти, однако ноги меня не держали. Боясь упасть, я уцепился за край стола. Отец Кэролайн подхватил меня и брезгливо поморщился. Я и глазом не успел моргнуть, как он повез меня домой. Им двигала отнюдь не забота о моей безопасности. Ему хотелось увидеть лицо дочери, когда взглянет на своего пьяного вдрызг муженька. Я нервно похихикивал, что было только на руку Эмметту Скотту.

– Пойми, Кэролайн, этот пьянчуга – конченый человек. Он и к жизни на суше не приспособлен, не говоря уже про море. Если он отправится в Вест-Индию, то страдать будешь ты.

– Отец… отец, – только и могла прошептать Кэролайн.

Не справившись с отчаянием, она разрыдалась. Я уже лежал на кровати и мог только беспомощно наблюдать за тем, как сапоги Эмметта развернулись и вышли за дверь.

– Старый навозный червяк, – заплетающимся языком произнес я. – Он ошибается на мой счет.

– Надеюсь, – ответила Кэролайн.

Хмель подстегнул мое воображение.

– Главное, что ты веришь в меня. А теперь представь корабль. Он медленно входит в гавань. Я стою на палубе. Человек, сделавший себе имя… Золотые дублоны дождем сыплются у меня из карманов. Я настолько богат, что даже не нагибаюсь за ними. Я вижу это. А ты?

Когда я отважился взглянуть на нее, Кэролайн качала головой. Нет, она не видела того же, что и я.

На следующий день, протрезвев, я тоже не видел палубы, усыпанной дублонами.

Я чувствовал, что развязка неминуема. Отсутствие перспектив становилось все осязаемее. Снова и снова я перебирал свои возможности. Их было всего две. Эмметт Скотт предлагал мне деньги за то, чтобы я вернул ему дочь. Я мог согласиться на его предложение. Или записаться в каперы.

То и другое в одинаковой степени разбивало сердце Кэролайн.

11

На следующий день я отправился к Эмметту Скотту. Я постучался в дверь особняка на Хокинс-лейн. Стоило ли удивляться, что мне открыла именно Роуз?

– Мистер Кенуэй, – пробормотала удивленная служанка, слегка покраснев.

Я спросил, могу ли видеть хозяина. Несколько секунд Роуз ошеломленно смотрела на меня, затем впустила, попросив обождать. Ожидание было недолгим. Меня провели в кабинет Эмметта Скотта. Посредине стоял внушительный письменный стол. Стены были обшиты деревянными панелями, что создавало мрачноватую и предельно серьезную атмосферу. Мой тесть стоял рядом со столом. Темные волосы и впалые щеки вместе с сумраком комнаты делали его похожим на ворона.

– Полагаю, ты внимательно обдумал мое предложение, – сказал он.

– Да. И поспешил к вам, чтобы объявить свое решение.

Эмметт сложил руки на груди. Лицо сморщилось в торжествующую усмешку.

– Ты явился выставить мне требования? И сколько же стоит моя дочь?

– А сколько вы были готовы за нее заплатить?

– Что значит «был»?

Настал мой черед улыбаться, хотя я старался не переусердствовать. Эмметт Скотт был опасен. Я помнил, что играю с опасным человеком в опасную игру.

– Это значит, что я решил отправиться в Вест-Индию.

Я знал, где искать Дилана Уоллеса. Кэролайн уже была в курсе моего решения.

– Понятно.

Эмметт обдумывал мои слова, негромко барабаня пальцами по столу.

– Но ты ведь не собираешься плавать до конца своих дней?

– Нет.

– Это противоречит условиям моего предложения.

– Да, это противоречит условиям вашего предложения. По сути, это контрпредложение. Надеюсь, вы пойдете мне навстречу. Я родом из семьи Кенуэй. У меня есть своя гордость, мистер Скотт. Надеюсь, это вы сможете понять. Поймите также, что я люблю вашу дочь, как бы вас это ни коробило. И я желаю ей добра. Ради этого я отправляюсь плавать по морям, откуда рассчитываю вернуться богатым человеком и обеспечить Кэролайн жизнь, которую она заслуживает. Такую жизнь, которую вы наверняка и сами пожелали бы ей.

Он кивал, хотя изгиб губ свидетельствовал о крайнем презрении к моим словам.

– Это все? – спросил он.

– Даю вам слово: я вернусь в Бристоль не раньше, чем по-настоящему разбогатею.

– Понимаю.

– И еще я даю вам слово не рассказывать Кэролайн, как вы пытались выкупить ее у меня.

– Понимаю, – мрачнея, повторил Скотт.

– Я лишь прошу дать мне время, чтобы разбогатеть и обеспечить Кэролайн жизнь, к которой она привыкла.

– Однако ты по-прежнему останешься ее мужем. Это совсем не то, чего я хотел.

– Вы считаете меня никчемностью. Человеком, не годящимся Кэролайн в мужья. Я надеюсь доказать вам обратное. В мое отсутствие вы, вне всякого сомнения, будете часто видеться с Кэролайн. Возможно, что ваша ненависть ко мне столь глубока, что вы воспользуетесь представившейся возможностью и настроите дочь против меня. А в том, что вы это сделаете, я не сомневаюсь. Скажу больше: я ведь могу и погибнуть. Тогда Кэролайн вернется к вам навсегда. Она станет молодой вдовой, имеющей неплохие шансы снова выйти замуж… Таковы условия моей сделки. В ответ я прошу лишь одного: не чините мне препятствий и позвольте осуществить задуманное.