Mechanica Solo - Вячеслав Маликов

  спросил:

   - Откуда у тебя фляга?

   - Как откуда? Личная, - Кристи показала, что на боку есть гравировка,

  что-то типа "Кристи от друзей".

   - А разве негры?..

   - Они ничего не забрали, только кобуру проверили, - Кристи встала с

  корточек и прошла к противоположной стене, где сквозь прорехи лился свет и

  слышался детский гомон.

   - Странные дикари. Я бы на их месте..., - начал Катармэн-младший.

   - Слава Богу, что на их месте не ты, - Крепп одарила Алекса

  многозначительным взглядом и снова прильнула взглядом к стене.

   - Злая ты, - лейтенант завинтил крышечку и положил флягу на солому

  лежанки. Поднявшись на ноги, он проковылял к полковнику. - Что там?

   - Улица. Я пытаюсь понять, что за племя и как они относятся к чужакам.

  Выясняю их социальную модель поведения.

   - А, ну давай, - Алекс огляделся вокруг. Мазанка была около семи метров

  в диаметре, практически идеально круглая, стены плавно переходили в крышу,

  которая в центральной части хижины была на уровне двух метров. Окон не было,

  отверстия в крыше тоже - что было странно - куда бы выходил дым от очага?

  Дверной проём был закрыт куском шкуры. Алекс было уже хотел её отдёрнуть, но

  Кристи посоветовала не делать этого - за дверью маячило два рослых силуэта, и

  это были явно не стюарты.

   Ближе к вечеру полог над входом открылся и двое вошедших туземцев

  при полном параде копьями вывели Алекса на улицу, оставив Кристи одну.

   - Эй, парни, куда идём-то? - попытался завязать с ними разговор

  Катармэн-младший, но провожатые упорно хранили молчание и никак не реагировали

  на его слова.

   Вокруг Алекса раскинулась вечерняя деревня - одна из тысяч подобных,

  затерянных в бескрайней Чёрной пустоши, зажатой с двух сторон осколками былой

  американской империи, призрак которой ещё цеплялся своими старческими дланями

  за прибрежные штаты, не желая признавать поражение в ядерной войне.

   По земле, которая ещё пару столетий назад пугала мир своими военными

  разработками и безжалостью жестоких генералов, теперь носились с визгом

  голозадые негритята, сверкая розовыми пятками в свете костров, а их

  чернокожие мамы сидели у этих самых костров и готовили еду для высоких

  воинов, чьи высокие лбы не отягощала квантовая физика и полное собрание

  английских классиков.

   - Угораздило, - философски изрёк Алекс, почувствовав себя неуютно.

  Ему вдруг представилось, что его сейчас насадят на вертел и зажарят на радость

  полуголому и голодному племени, которое, впрочем, практически не обращало

  на него внимания.

   Поселение было достаточно большим, Катармэн-младший отметил про себя,

  что здесь могло жить порядка двух-трёх сотен туземцев. Как такому большому

  количеству народа удавалось прокормить себя на ограниченной территории,

  было для него загадкой. Если опять же они не ели случайных путников. Алекс

  сглотнул, прикидывая план для бегства. Проблемой было лишь то, что он находился

  в центре этого посёлка.

   Его подвели к мазанке, выкрашенной в белый цвет. Перед входом в неё

  сидело несколько молодых негритянок, одетых в яркие одежды, достаточно

  свободные и скрывавшие их фигуры. Это было странно, так как здесь, как успел

  заметить лейтенант, никто друг друга особо не стеснялся.

   - А я что здесь делать буду? - спросил Алекс, проходя мимо сидевших

  на земле женщин. Его конвоиры молча подтолкнули его копьями ко входу в белую

  хижину.

   - Вот блин, встреча в верхах, Белый дом, твою мать, - выругался

  Катармэн, встав с земляного пола и отряхивая одежду. Его так сильно втолкнули

  внутрь, что он не удержался на ногах и упал. Закончив с одеждой, он поднял

  голову и оглядел своё новое пристанище. Это была такая же мазанка без дымохода

  и окон. Вход был завешен шкурой, слева от входа горел небольшой очаг, дым

  вытягивало через небольшое отверстие прямо в стене.

   - Примитив...

   Весь пол, кроме небольшого пятачка у входа был устлан плотным слоем

  соломы.

   - Легендарный Белый дом... Не думал что ты такой вот..., - пошутил

  Алекс.

   - Привета, - у входа стояла одна их тех ярко наряженных девушек, что

  сидели снаружи, когда Катармэна сюда затолкнули.

   - Привета, - повторил Алекс. Девушка улыбнулась и присела у огня. В

  руке у неё блеснуло что-то металлическое. Лейтенант испугался что это оружие

  и кинулся перехватить предмет в руках у туземки:

   - Слушай, я невкусный! Вообще! Очень горький и жёсткий! - девушка не

  сопротивлялась и Алекс без труда забрал у неё из рук небольшой ножик, лезвие

  которого составляло единое целое с рукоятью - видимо, когда-то это был

  метательный нож, который многократно затачивали и тупили о твёрдые предметы -

  лезвие да и сама рукоять были испещрены многими зарубками, выбоинами и

  царапинами.

   - Хоча мне помогать? - улыбнулась негритянка, обнажив в улыбке два

  ряда белых зубов. Она подалась вперёд, взяв длинными чёрными пальцами ткань

  одежды на груди и слегка потянув её вперёд, к Алексу. Катармэн пригляделся и

  заметил, что одежду скрепляют очень замысловатые узлы, в которые были вплетены

  бусины, кусочки дерева и перья.

   - Резатя, - туземка снова улыбнулась, подаваясь вперёд, на нож в

  руках Алекса. Он пожал плечами и перерезал верёвки, которые заменяли

  пуговицы. Расшитая бисером домотканая ткань упала с плеч девушки и Катармэн

  обнаружил, что под ней нет ничего. Перед ним стояла абсолютно обнажённая

  чернокожая девушка... Или девочка? Ей было пятнадцать или семнадцать лет -

  для дикарского племени вполне уже большой возраст.

   До Алекса начало доходить, зачем его сюда привели.

   - Даже не знаю, плакать или смеяться, - сказал он, проведя рукой по

  чёрной щеке стоящей перед ним девушки.

   - Я новая, - сообщила она шёпотом Алексу на ухо, прильнув к нему

  всем телом.

   - Ага, я так и понял, что ты девственница, - заверил её лейтенант,

  расстёгивая армейскую рубашку.

  посёлок туземцев,

  к западу от Саратоги,

  штат Кентукки,

  Восточные США,

  Северная Америка,

  31 декабря 2307 года,

  11.10

   Алекса привели обратно в хижину, где не находила себе места Кристи.

   - Где ты был? Что случилось? - набросилась она на Алекса.

   - Ну мне тут подарок на Рождество привезли. Запоздали, правда, но

  подарок отменный, - заверил её Катармэн, падая на солому.

   - Рассказывай, дубина, - Крепп слегка пнула его по ноге.

   - Падай рядом, - Алекс подсёк её и повалил рядом.

   - Отстань! - отмахнулась Кристи.

   - Упади рядом и слушай, - Алекс лениво откинулся на спину. - В общем,

  зачем я им, я понял. Зачем ты им - не знаю. Возможно, когда они наиграются

  мною, они нас зажарят и съедят.

   - Что значит "наиграются"?

   - Знаешь про обычаи туземных племён класть под всех встречных путников

  своих жён и дочерей?

   - Ну...

   - Эти такие же.

   - То есть...

   - То есть меня вчера под конвоем привели к двенадцати девственницам.

   - И ты справился? - насмешливо фыркнула Кристи.

   - Конечно нет! - на лице сына сенатора не мелькнуло и тени обиды. -

  Я же хочу пожить подольше. Я не уверен, что меня не съедят, когда я испорчу

  им всех девок. К тому же, их кладут не для того, чтобы я им удовольствие

  доставил, а чтобы детей наделал.

   - Много чести, лейтенант, - Кристи встала и прошлась по мазанке кругом.

  - Вполне возможно, что тебя и съедят. А может быть тебя потом пустят по кругу

  среди остальных женщин, когда кончатся девственницы.

   - Я подумаю об этом завтра.

   - Лучше подумай об этом сейчас. И знаешь что, - Кристи остановилась

  и посмотрела на развалившегося перед нею Алекса.

   - Что?

   - Помойся. От тебя воняет.

  посёлок туземцев,

  к западу от Саратоги,

  штат Кентукки,

  Восточные США,

  Северная Америка,

  15 января 2308 года,

  16.37

   Алекс сидел на берегу ручья и смотрел, как в нём купаются дети и

  женщины. Причём вторые бросали на Катармэна порой совсем недвусмысленные

  взгляды. Два рослых телохранителя, стоявших по обе стороны от Алекса, делали

  вид, что интересуются только почётной миссией - охранять отца будущих

  детей племени.

   - Слушай, хватит изображать из себя Бога. Слезь с пьедестала и

  потри мне спину, засранец бледнолицый, - из-за камней показалась голова и