Шерлок Холмс: наука и техника - Э. Вагнер

Полиция поставила перед судебными медицинскими экспертами множество вопросов. Был ли ребенок выношен положенный срок? Каким он родился — живым или мертвым? Если живым, то сколько дней ему было на момент смерти? Что послужило причиной гибели? В случае убийства, кто является наиболее вероятным подозреваемым? Ситуацию усложняло еще и то, что за последние три года в квартире проживало четверо разных съемщиков.

Власти предложили составить свое мнение об инциденте врачу больницы города Арбуа М. Бержере, поскольку он провел многочисленные исследования изменений, происходящих в трупах через длительный промежуток времени. Бержере подошел к проблеме с точки зрения классических методик судебной медицины. Он произвел вскрытие тела, измерил величину костей и подробно исследовал обезвоженные ткани.

В результате этих действий врач сделал вывод о том, что ребенок был выношен положенный срок и родился живым. Но для того, чтобы определить, как долго тельце младенца пролежало в замурованном склепе, Бержере обратился к энтомологии — учению о насекомых. Тщательно обследуя и классифицируя мотыльков, клещей и куколок, которыми кишел труп, он убедился, что тело пролежало в стене по меньшей мере два года.

Это заключение позволило снять подозрение с недавних жильцов и перенести ответственность за преступление на молодую женщину, проживавшую в квартире летом 1848 г. Соседи и домовладелица, мадам Саллар, утверждали, что видели женщину беременной, но ребенка никто никогда не видел. Несмотря на арест и привлечение к суду, ее не признали виновной в убийстве, поскольку Бержере не смог точно определить, был ли ребенок убит.

Когда в 1855 г. Бержере описывал этот случай, то особо подчеркнул факт недостаточного количества имеющихся знаний о воздействии насекомых на трупы, а также указал на необходимости проведения дальнейших исследований. Кроме того, он убедительно показал, что энтомологические свидетельства могут быть весьма полезными для решения одной из важнейших проблем судебной медицины — определения времени, прошедшего с момента смерти.

В 1878 г. со схожим случаем столкнулся знаменитый французский медик Поль Бруардель. Вскрыв мумифицированный труп младенца, Бруардель обнаружил, что тот стал местом обитания многочисленных членистоногих. Он обратился за консультацией к военному ветеринару Пьеру Меньину, профессору Парижского музея естественной истории.

Ученые идентифицировали личинки бабочек, хитиновые панцири и экскременты клещей, а также личинки моли. Внутри тела были обнаружены миллионы как мертвых, так и живых мотыльков. Учитывая вышеизложенные факторы и количество поколений насекомых, ученые пришли к выводу, «что тело находилось на месте убийства от пяти до семи месяцев до того, как его нашли.

Информация, собранная ими в результате наблюдений за размножением насекомых на трупах, была тщательно сохранена. Ученые посчитали, что эти сведения могут оказаться полезными и в будущем. Как и Шерлок Холмс, они занимались сбором данных. По мере накопления информации связь между естественными науками и судебной медициной укрепилась. Меньин закончил свои исследования с твердым убеждением написать подробные работы по этому вопросу, что он и сделал, издав в 1887 г. труд „Фауна могил“, а в 1894 г. – книгу „Фауна мертвых“.»

Для дальнейшего изучения растительной и животной жизни, происходящей внутри трупов, в XIX веке на территории Франции и Германии под руководством судебно-медицинских экспертов проводились масштабные эксгумации. Ученые также использовали трупы животных для наблюдений за посмертными изменениями, вызванными различными насекомыми в разных погодных условиях. Они заметили, что некоторые жучки проносят на своих телах крошечных мотыльков, чтобы те могли попасть в труп. Тараканы и другие крупные насекомые проникают в кровь и другие жидкости человеческого тела, а затем могут перенести их частички на некоторое расстояние от места преступления. Кроме того, насекомые часто становятся причиной предсмертных и посмертных повреждений. Знание этих фактов предотвратило множество судебных ошибок.

В немецком городе Франкфурт в 1889 г. умер девятимесячный ребенок из обедневшей семьи. В результате аутопсии, произведенной тремя днями позднее, у трупа были обнаружены следы повреждений на лице. Несмотря на историю болезни ребенка, наличие ран заставило полицию подозревать, что отец накормил ребенка серной кислотой. (В то время, это был широко распространенный способ избавления от нежеланных детей). Однако энтомологи показали, что повреждения вызваны укусами жуков, и безутешный отец был освобожден из тюрьмы после нескольких недель заключения.

Подобный случай был зафиксирован в Германии в 1899 г., когда из-за ссадин на теле ребенка женщину заподозрили в его убийстве. Обезумевшая от горя мать клялась, что невиновна, и рассказывала, как, вернувшись домой после выбора гроба, она увидела, что труп ее ребенка был полностью покрыт тараканами. Врач, расследовавший дело, поместил частицы человеческой ткани в стеклянный сосуд, заполненный тараканами. Повреждения, вызванные насекомыми, доказали, что раны на теле ребенка могли действительно образоваться из-за деятельности тараканов, поэтому несчастная мать избежала наказания.

Эти происшествия и важность фактора насекомых и растений в судебно-медицинской экспертизе были предметом оживленных дискуссий в центрально-европейских научных кругах того времени. В 1890 г. Конан Дойль провел несколько месяцев в Берлине и в Вене. Обладая медицинским образованием, он, вероятно, был неплохо осведомлен о проводящихся исследованиях.

Интерес к этому вопросу быстро распространился. В Канаде подобные исследования проводили Вайет Джонсон и Джеффри Вилльнев, а в США — Мюррей Моттер. Различия климатических условий и животного мира в разных географических регионах усложняли эффективный обмен информацией, но методика наблюдений оставалась той же. Постепенно важность мира насекомых становилась очевидной.

Пока в лабораториях ученые бились над поисками взаимосвязей между жуками-могильщиками, мясными мухами, муравьями, тараканами и мотыльками, в Англии было сделано выдающееся открытие. Это случилось в 1903 г., спустя всего год после публикации «Собаки Баскервилей» – повести, содержавшей красочное описание страстного охотника на бабочек Степлтона и диких орхидей, произраставших на таинственном болоте.

Потомок семейства известных коммерсантов и увлеченный натуралист Уолтер Ротшильд вместе со своим опекуном Карлом Джорданом описали легендарную моль, обладавшую одиннадцатидюймовым хоботком — достаточно длинным, чтобы опылить таинственную орхидею с острова Мадагаскар. Ее открытие в точности подтвердило гипотезу Дарвина, выдвинутую сорока годами ранее. Получив негласное название «хищная моль», официально она именовалась

Xantophan morgani praedicta в честь предсказания Дарвина. Это был наглядный пример подтверждения истинности принципа логического обоснования научных фактов, вложенного Конан Дойлем в уста и действия главного героя своих многочисленных произведений.

В рассказе «Львиная грива» Шерлок*Холмс описывает уединенность своей жизни после ухода от активной деятельности, но подчеркивает, что она полна научного любопытства: «Дом мой стоит на отшибе, и в моем маленьком владении хозяйничаем только я с моей экономкой да пчелы». В рассказе «Его печальный поклон» Конан Дойль повествует о том, что, отойдя от дел, Холмс сочинил великое произведение «Практическое руководство по разведению пчел».

Если бы близкий Холмсу по духу сыщик действительно написал подобную монографию, то она наверняка бы содержала некоторые сведения о мушках-журчалках (Syrphidae), которые маскируются под пчел и паразитируют на телах мертвецов. Очевидно, этот труд был бы чем-то большим, нежели очередным развлечением скучающего джентльмена, и содержал бы тщательное исследование, предоставляющее судебной медицине необходимые сведения.

Всякая всячина

♦ Многие неприметные и совсем крошечные создания продолжают вносить вклад в развитие судебной медицины. В 2004 г. журнал Journal of Forensic Sciences (Судебная медицина) опубликовал статью о том, что образец ДНК человека можно получить с помощью личинок, питавшихся трупом, даже по прошествии шестнадцати недель после смерти человека. Таким образом можно установить личность, даже после полного разложения тела.

♦ Поскольку личинки питаются пораженными или гниющими тканями, их можно применять для дезинфекции ран в ситуациях, когда антибиотики недоступны или их использование нежелательно. Гниющую рану открывают для свободного доступа мух, которые откладывают туда яйца. Затем рана бинтуется, и личинкам позволяют выедать пораженную плоть. Основная трудность — это сомнительное происхождение мух. Способ их жизни небезопасен, и никто не может с точностью сказать, где они находились до попадания в рану. (В настоящее время существуют лаборатории, в которых выращивают личинки мух в стерильных условиях специально для описанных выше целей. — Примеч. ред.)