Отдай мне её (СИ) - Безрукова Елена

  – Давай поужинаем вместе?

  – Нет, – покачала париком. – Всё на этом?

  – Почему? – вперил взгляд в меня.

  – Не хочу.

  – Почему не хочешь? – продолжал он настырничать, чем начал выводить меня из себя. Но остановиться уже не мог.

  – Я не хочу с тобой общаться.

  – Что так? – вскинул он брови.– Я недостаточно красив для тебя?

  – Нет, ты очень красивый, но я не… – вот, чёрт, что я несу? Он уже победно смеётся. – Я не это хотела сказать!

  – Но сказала, – Воронцов, запрокинув голову, хохотал, подловив меня.

  Я нервно закусила губы. Опять он в который раз поставил меня в неловкое положение.

  – Ты меня к этому подвёл, я сказала лишь то, что ты хотел услышать.

  – Не думаю. Ты и правда так считаешь. Я польщён, – он положил мощную руку на грудь в притворном признании.

  – Я не хочу общаться не из-за этого. Или ты забыл обо всём?

  – О Жене? – оборвался его смех. Чёрные глаза сверкнули.

  – Не говори при мне о нём, – встала я ноги. Разозлилась. – Я не хочу вспоминать. С тобой и без него есть события, о которых я тоже хочу забыть. Ты букет принёс?

  – А... Да, – явно забыл про него, так и стоял с цветами в руках.

  – Дари и уходи.

  Протянул мне букет. Взяла, без эмоций положила его на стол. И ждала, когда же он выйдет.

  – Какая-то ты не очень ласковая с поклонниками своего творчества, Алевтина, – сказал Воронцов мне, нахмурив брови.

  – Так то – поклонники.

  – А может, я теперь твой самый страстный фанат. Ну, прямо очень страстный. Есть у тебя фан-клуб? Я вступлю, дай ссылочку?

  – Так, всё, достаточно, – вдруг резко направилась к двери позади него.

  Не успел Роман и рта открыть, чтобы спросить, куда собралась графиня, как я распахнула дверь и позвала:

  – Юрий Михайлович!

  – Ау? – отозвался мужчина где-то в коридоре.

  – Идите сюда, тут Роман… – повернулась к нему. – Как отчество?

  – Викторович, – на автомате выпалил мужчина.

  Я тут же отвернулась и снова крикнула в проём:

  – Роман Викторович желает с вами поговорить.

  Послышались поспешные шаги, и на пороге замаячил тот самый режиссёр, что его сюда привёл.

  – А, Роман Викторович? Конечно-конечно, пройдёмте в мой кабинет тогда.

  ***

  Роман.

  Смотрел на неё в ярости – вот же зараза! Спровадила меня всё-таки.

  Она сощурила глаза и, довольная своей находчивостью, улыбалась. Кажется, игра в «Динамо» и «Догони меня, дядя» забавляет девочку. Поймал себя на мысли, что теперь хочу её ещё больше!

  Мне ничего не оставалось, как выйти из комнаты вслед за Юрием Михайловичем, пока девушка тихо ухмылялась.

  Ладно, Аля. Один-ноль. Но это лишь победа в сражении, а не в войне!

  Чёрт, она распаляет меня и разжигает бешеный азарт охотника. Не знаю, того ли она добивалась эффекта, но теперь я ещё больше полон решимости овладеть ей до самых краёв! И это я не только о теле…

  ***

  Аля.

  Тряслась со смеху, пока он бегал глазами по мне, не имея возможности высказать то, что думает.

  А хотелось бы сказать многое – это было видно по горящим праведным гневом глазам Воронцова.

  И вовсе я не хотела затевать эти игры с ним, но уж больно он самоуверен и напорист – так и тянет утереть нос этому павлину, считающему, что все женщины рождены, чтобы падать перед ним ниц от одного комплиментика.

  Ещё свежи воспоминания о том вечере в его Центре, когда он оказался вдруг хозяином положения. Больше такого я не позволю ему.

  А то, что было после ухода Жени в нашей квартире – я вообще не хочу вспоминать. Пытался воспользоваться моей слабостью? Не выйдет.  И общаться с господином Воронцовым я не намерена. Именно потому, что этот искушающий дьявол мне нравится…

  Я весь месяц старалась забыть не только предательство Жени, но и внезапный поцелуй Романа. Мы виделись всего ничего, но за эти несколько встреч накопилась масса будоражащих воспоминаний, заставляющих часто дышать и испытывать накатывающее напряжение внизу живота.

  То ли я тогда в офисе всё же угадала насчёт его желаний, то ли своим глупым поступком зародила эти желания в его голове, но после сцены в квартире сомнений больше не осталось – ковбой всё же меня хочет. А уж я-то как хотела его!  Стыдно признаться. Но об этом внезапно возникшем притяжении он никогда не узнает.

  Взгляд упал на букет. Обалденный. Откуда только догадался, каким цветам я рада? Ну, то, что розы – ладно, несложно попасть в яблочко. Их почти все любят. Но что белые? Это-то он откуда мог знать? Угадал?

10.

После продуктивной репетиции открыла тяжелую дверь служебного выхода. Возле дороги увидела чёрный блестящий джип, а опираясь на него, стоял Роман Воронцов собственной персоной. Несложно догадаться, кого здесь пасёт этот пастушок…

  – Ты что здесь делаешь? – не удержалась от сарказма и подошла ближе. – Только не надо говорить, что мимо проезжал.

  – Не поверишь?

  – Нет, – мотнула распущенными волосами.

  – Вот блин, а так хотелось сказать! Весь план мне сломала.

  Невольно улыбнулась одними уголками губ. Мимо проходили девчонки из театра и с любопытством, и даже некоторой завистью поглядывали на нас. И на джип.

  – Устала, наверное, с репетиции? Садись, покатаю, – мужчина кивнул головой на машину.

  Я придирчиво оглядела авто, потом его и выдала:

  – Не, я лучше прогуляюсь.

  Развернулась и гордо зашагала вперёд. Кататься сегодня я буду с другим водителем – водителем трамвая. Услышала сзади звук блокировки автомобиля и спешные шаги. Со мной поравнялся Воронцов. И шёл себе, будто бы мы вместе куда-то топали.

  Я начала вопросительно смотреть на него.

  – Что? – пожал он плечами. – Тогда я провожу тебя так.

  – Вообще-то, я на трамвай.

  – Ладно.

  Я промолчала. Всё равно уже почти на остановке. Провожать долго не получится: гады-строители сделали остановку очень близко к театру и обломали Роману всю малину!

  Дошли до остановки, остановились на перроне. Я мысленно молила бога трамваев прислать уже вагон побыстрее. Роман наблюдал за мной и задавал ничего не значащие вопросы: как дела, что делали сегодня и так далее. Отвечала односложно. Не особо хотелось с ним общаться – неужели непонятно?

  Наконец-то скрипящая карета подъехала. Двери открылись, и я с облегчением запрыгнула в трамвай. Потом с удивлением заметила, что Воронцов сделал то же самое! Ещё и уселся рядом. Угораздило меня сесть на двойное сиденье…

  – Ты решил покататься со мной в трамвае?

  – Ну да, а что? Где-то запрещено твоей конституцией мне ездить рядом в общественном транспорте?

  – Нет, но твоё пребывание в старом вагоне более чем эпично выглядит.

  Это было так. Роман одет презентабельно. В пиджаке – видно, что дорогом; на руках кричащие часы, а в руках вертел ключи от машины далеко не класса “эконом”. Что бы такому человеку вдруг делать в трамвае?

  – А деньги у тебя есть на проезд?

  – У меня только безнал.

  Я ухмыльнулась, предвкушая, как сейчас кондукторша, стандартная тётка метр на метр, выгонит отсюда зайца без денег – до нашего трамвая прогресс пока ещё не доковылял, и карту тут можно было вставить разве что кондуктору в… Короче, не принимали тут карты.

  И вот эта мечта Рубенса подошла к нам… Я дала ей свои монетки, она с важным видом пересчитала, швырнула деньги в сумку, оторвала билет и сунула его мне в руки. Молча перевела взгляд на Воронцова. Движение трамвая колыхало прелести кондукторши, пока она ждала от него денег.

  – Молодой человек, проезд оплачивайте.

  – Карты к оплате принимаете?

  – Ты чё – видишь у меня в руках банкомат? – спросила тётка, и я еле сдержалась, чтобы не засмеяться.

  – Можно так проехать? Я проездной забыл дома.

  – Это что ещё за шуточки? Как не стыдно?! Такой с виду приличный. На Ифоны ваши деньги есть, а за проезд заплатить двадцать рублей нет?