Не обещай ничего - Линвуд Баркли

– Агнесса?

– У меня собрание правления. Что там такое с Марлой?

– Господи! Я тебе названиваю, названиваю…

– Что случилось?

– Она опять за свое. – Арлин вздохнула. – Дэвид только что звонил. Я послала его отвезти ей чили и…

– Что значит – опять за свое?

– Когда Дэвид вошел, она держала на руках ребенка.

Агнесса зажмурилась и прижала ладонь к виску, словно могла защититься от головной боли, которая, как она по опыту знала, сейчас начнется.

– В больнице никаких происшествий. Если бы у кого-нибудь отсюда пропал ребенок, меня бы тотчас известили. Дэвид, наверное, ошибся.

– Не представляю, откуда она его взяла, – не отступала Арлин. – Я верю Дэвиду. Если он говорит, что там есть ребенок, значит, он там есть.

– Черт бы побрал эту девчонку! – вырвалось у Агнессы.

– Она не девчонка, – поправила ее Арлин. – Психически травмированная взрослая женщина. Это не ее вина.

– Перестань меня учить! – возмутилась Агнесса, а про себя подумала: «Старшая сестра – это навсегда».

Агнесса была не просто младше Арлин, она была намного младше. Мать родила Арлин в двадцать лет, а ее сестру – в тридцать пять. Через два года после Арлин родился Генри, а затем последовал промежуток в тринадцать лет. Все считали рождение Агнессы случайностью. Родители ее явно не планировали. Но когда обнаружили, что ожидается прибавление семейства, оставили все как есть. Мысль прервать беременность не приходила им в голову. И не потому, что они были особенно религиозны или выступали против абортов. Просто решили: раз так, пусть у них будет еще один ребенок.

Несмотря на то что у нее были старшие сестра и брат, Агнесса чувствовала себя единственным ребенком в семье. Разница в возрасте была настолько велика, что старшие почти не имели ничего с ней общего. Они перешли в среднюю школу, когда она только появилась на свет. Поэтому никогда вместе не играли, никогда не ходили вместе на занятия. Арлин была старше Генри всего на два года, и между ними сложились такие узы, о которых Агнесса могла только мечтать. Ее это всегда обижало, пока, почти двадцать лет назад, их брат не погиб в автокатастрофе. Только тогда Арлин стала проявлять к ней больший интерес.

Но было слишком поздно.

Арлин, похоже, считала, что обладает некоей семейной монополией на мудрость. Будто это она руководила больницей. Будто на ней лежала огромная ответственность. Разве она поднялась из ничего до руководителя организации с многомиллионным бюджетом? И разве Дэвид был когда-нибудь для нее и Дона источником таких же тревог, как Марла для нее и Джилла? Дочь представляла для них проблему с самого начала. Подростковые годы были просто жутью: Марла пила, спала с кем попало, пристрастилась к наркотикам, прогуливала школу.

Агнесса с Джиллом надеялись, что, когда ей перевалит за двадцать, она успокоится. Не тут-то было. Появились признаки психического расстройства, она с трудом узнавала людей, наблюдались резкие перепады настроения. Один врач предположил, что у нее маниакально-депрессивный психоз. Хорошо еще, что благодаря материальной помощи родителей Марла жила самостоятельно, в собственном маленьком доме, перехватывая где придется случайную работу, а в последнее время все больше пробавляясь написанием отзывов в Интернете.

Это давало Агнессе надежду. Может быть – только может быть, – жизнь дочери войдет в нормальное русло. Если не случится рецидивов, Марла сумеет найти нормальную работу. Агнесса могла бы подобрать ей место в больнице, но после случая с ребенком это стало невозможно.

Конечно, она могла бы воспользоваться связями – Агнесса знала в городе влиятельных людей: мэра, главу торговой палаты, начальника полиции. Все они были женщинами и понимали, насколько важно помочь ребенку найти свою дорогу в мире.

Но затем Марла встретила парня.

Я вас умоляю – парень! Студентик Теккерей-колледжа! Здешний. Сын – только подумайте! – ландшафтного дизайнера.

И этот юнец ее обрюхатил.

О чем думала Марла, связавшись с мальчишкой, даже не окончившим колледжа? У которого не было иных перспектив, кроме как помогать отцу стричь газоны и сажать кусты. Агнесса навела о нем справки. Несколько лет назад его даже подозревали в убийстве местного адвоката и его семьи. Он оказался невиновным. Но стала бы полиция цепляться к человеку, если бы за ним ничего не водилось? В итоге он получил диплом то ли по английскому языку, то ли по философии или чему-то такому же бесполезному.

Да, заключила Агнесса, смерть младенца – большая трагедия для дочери, и она, естественно, горюет. Требуется время, чтобы оправиться от потери, и Агнесса верила, что в тот период сама она была хорошей матерью, помогая Марле встать на ноги. Но кто мог предвидеть, что выкинет дочь? Проникнет в больницу, где работает мать, и украдет новорожденного младенца!

С тех пор прошло несколько месяцев, и Агнессе стало казаться, что Марла преодолевает недуг. Она снова писала отзывы для Интернета. Следующим шагом было бы вывести ее из дома в мир.

И вот опять. Снова ребенок.

– Они дома? – спросила Агнесса.

– Были дома, когда я в последний раз разговаривала с Дэвидом, – ответила сестра. – Мне кажется, он прикидывал, не позвонить ли в полицию.

– Надеюсь, не успел, – твердо проговорила Агнесса. – Это дело полиции не касается. Мы сами его разрулим. Что бы там ни случилось, справимся. Ты позвонила Джиллу?

– Набирала домой, оставила сообщение. У меня нет номера его мобильника.

Агнесса вспомнила, что Джилл, который был консультантом по вопросам менеджмента и обычно работал дома, упоминал, что в то утро у него встреча с клиентом.

– Хорошо, я еду, – бросила она в трубку и завершила разговор.

Дверь зала заседаний открылась, и оттуда появился Джек Стерджес.

– Что-нибудь случилось, Агнесса?

Она хмуро посмотрела на него:

– Марла.

– Что с ней? Что случилось?

Агнесса прошла мимо и вернулась в зал заседаний. У членов совета был вид провинившейся детворы, которая плевалась жеваными бумажками, пока педагог был в учительской.

Она встала за своим стулом.

– Боюсь, нам придется перенести собрание. Случилось нечто неожиданное, что требует моего присутствия.

Она сунула телефон в сумку и удалилась – не заходя к себе в кабинет, направилась прямо к лестнице. Лифта можно было прождать целую вечность, особенно если в нем поднимали каталку с больным. На улице вновь достала телефон и, выбрав абонента из списка контактов, включила набор. Прежде чем ей ответили, гудок прозвучал девять раз.

– Да? – Голос у мужа был удивленный и раздраженный.

– Джилл, у нас проблемы с Марлой, – сказала Агнесса.

– Господи, опять? – охнул муж. – Подожди, я сейчас. Я работал с клиентом. Так что случилось?

– Она снова взялась за свое – откуда-то украла ребенка.

– Будь все проклято!

– Я еду к ней.

– Сообщи, что обнаружишь, – попросил муж.

– Ты не появишься?

– У меня переговоры. Я еще не закончил.

– С тобой не соскучишься! – Агнесса запихнула телефон обратно в сумку.

Что он там не закончил? Ублажать очередную шлюху? Скорее всего.

Глава 8

Дэвид

Я гнался за Биллом Гейнором, который стремглав бежал к моей машине. До сих пор Марла сидела с безразличным видом, но когда Гейнор ринулся в ее сторону, лицо ее внезапно исказилось и глаза расширились от ужаса. Она взглянула куда-то вбок – видимо, хотела проверить, заперта ли на замок задняя дверца. Затем схватила мальчика и крепко прижала к себе.

– Мэтью! – выкрикнул Билл.

– Мистер Гейнор! – Пытаясь остановить, я схватил его за плечо. Он круто обернулся, замахнулся, чтобы меня ударить, но не удержался на ногах и упал. Я запнулся о его лодыжку и грохнулся рядом, но успел подняться первым и склонился над ним: – Послушайте! Только послушайте!

Теперь я хотел одного: не позволить Гейнору повредить Марле или напугать ее. Как бы фантастически это ни звучало, я надеялся разрядить обстановку. Всего лишь несколько секунд назад Гейнор обнаружил в доме убитую жену, и у него были все основания вести себя подобным образом. Я боялся, что в таком состоянии он может натворить, что угодно.

Приподнявшись, он сел и вдруг бросился на меня. Две широкие ладони уперлись мне в грудь, и я отлетел назад.

Гейнор мгновенно вскочил с земли и снова кинулся к машине. Он несся так стремительно, что со всего разбега налетел на машину и уперся руками в верхнюю часть задней дверцы. Автомобиль содрогнулся. Ухватившись за ручку, он с силой дернул, но замок был заперт.

Марла закричала.

Гейнор дернул за ручку еще пару раз – видимо, надеялся сломать замок.

– Убирайся прочь! – закричала Марла.

Он заслонил глаза рукой и, вглядевшись внутрь салона, сумел хорошенько рассмотреть младенца. Сжал кулак и ударил в стекло.

– Открывай эту чертову дверцу!

Марла снова крикнула, чтобы он убирался.