Больше денег: что такое Ethereum и как блокчейн меняет мир - Виталий Дмитриевич Бутерин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
СОГЛАШАТЬСЯ НЕ СОГЛАШАТЬСЯ
Почему происходит фрагментация и почему мы должны терпеть ее существование? Ответить на обе части вопроса очень просто: мы разделяемся, потому что не согласны друг с другом. Возьмем следующие утверждения; я верю в каждое из них, но они существенно расходятся с мировоззрением многих других людей и проектов.
░ Я не считаю слабую субъективность[14] такой уж большой проблемой, однако гораздо более высокая степень субъективности и внутренняя зависимость от общественного консенсуса вне протокола меня все еще не устраивают.
░ Я считаю экологической и экономической трагедией тот факт, что из-за proof of work сеть Bitcoin ежегодно расходует электроэнергию на 600 миллионов долларов.
░ Я считаю ASIC[15] серьезной проблемой и верю, что из-за нее безопасность биткойна за последние два года существенно пострадала.
░ Я считаю биткойн (или любую другую валюту с фиксированным предложением) по определению слишком волатильной, чтобы стать стабильной расчетной единицей, и верю, что лучший путь к стабильности стоимости криптовалюты – экспериментировать с разумно продуманной и гибкой денежно-кредитной политикой (не «рынком» или «центральным банком Bitcoin»). Но мне не хотелось бы, чтобы денежно-кредитная политика криптовалют оказалась под каким-либо централизованным контролем.
░ Мне свойственно более антиинституциональное/либертарианское/анархическое мышление, чем некоторым людям, хоть и не настолько радикальное, как у других (и я, к слову, не приверженец австрийской школы[16]). В целом я считаю, что можно услышать что-то ценное по обе стороны баррикад, и твердо верю, что с помощью дипломатии и совместной работы можно сделать мир лучше.
░ Я не сторонник идеи, что в криптоэкономике или где-либо еще нужна «одна валюта, чтобы править всеми».
░ Я думаю, что выпуск токена – это потрясающий инструмент для монетизации децентрализованных протоколов и что все ярые противники этой концепции могут отнять у общества что-то прекрасное и ценное. Тем не менее в своем нынешнем виде эта модель не лишена недостатков, и мы должны активно экспериментировать с другими моделями и создавать более эффективные стимулы.
░ Я считаю футархию[17] перспективной идеей, которую стоит попробовать реализовать, особенно в контексте управления блокчейном.
░ Я считаю экономику и теорию игр ключевой частью анализа криптоэкономических протоколов. На мой взгляд, криптовалютному сообществу не хватает знаний не столько в передовых областях компьютерных наук, сколько в экономике и философии. Нам стоит чаще наведываться на lesswrong.com[18].
░ Я думаю, что все начнут применять децентрализованные технологии (блокчейн, whisper, DHT) на практике из-за банальной лени программистов, которые не хотят разбираться со сложными нюансами поддержания работы централизованного веб-сайта.
░ Я считаю концепцию блокчейна как децентрализованной автономной корпорации полезной, но ограниченной. На мой взгляд, мы – разработчики криптовалют – должны воспользоваться этим временем (которое скоро может закончиться), пока криптовалютная индустрия остается в руках идеалистов, и создать институты с опорой на увеличение практических показателей социального благосостояния, а не прибыли (нет, это не одно и то же).
Едва ли найдется много людей, которые согласятся со мной по каждому из вышеперечисленных пунктов. И не только у меня есть свой особый взгляд. Например, вот что говорит технический директор Open Transactions Крис Одом:
Что нам действительно необходимо, так это заменить объекты, основанные на доверии, системами криптографического доказательства. Все, чему в биткойн-сообществе вам приходится доверять, перестанет существовать, исчезнет… Мечтой Сатоши было полностью устранить [зависимые от доверия] объекты – либо избавиться от риска, либо распределить его таким образом, чтобы он практически сошел на нет.
Между тем другие считают важным сказать следующее:
Иными словами, коммерчески жизнеспособным сетям с пониженным доверием не нужно защищать мир от операторов платформ. Они должны будут защищать операторов платформы от внешнего мира в интересах пользователей платформы.
Конечно, если главным преимуществом криптовалюты вы считаете свободу от регулирования, тогда вторая цитата тоже не лишена смысла, но совершенно в ином плане, нежели тот, что предлагал первый автор. Это еще раз показывает, насколько по-разному люди мыслят. Некоторые видят в криптовалюте орудие капиталистической революции, другие – эгалитаристской, а третьи – все что угодно, находящееся между этими двумя полюсами. Некоторые считают человеческий консенсус чем-то хрупким и эфемерным, а криптовалюту – путеводной звездой, которая заменит его сложными математическими процессами; другие же рассматривают криптовалютный консенсус лишь как продолжение человеческого консенсуса, усовершенствованного с помощью технологий. Некоторые считают, что лучший способ достижения паритета криптоактивов с долларом – это деривативные схемы с двумя монетами; другие думают, что проще использовать блокчейны для обозначения притязания на активы реального мира (а третьи уверены, что в конечном итоге биткойн сам по себе станет стабильнее доллара). Одни предпочитают «вертикальное» масштабирование, другие – «горизонтальное».
Конечно, многие из этих проблем имеют политическую природу, а некоторые связаны с общественными благами, и в таких случаях подход «сам живи и другим не мешай» – не самый лучший. Если конкретная платформа допускает негативные внешние последствия или ставит общество под угрозу неоптимального равновесия, нельзя просто «отстраниться» и спокойно пользоваться этой платформой дальше. В некоторых случаях потребуется массовое осуждение, а то и «атака 51 %»[19]. Иногда различия связаны с частными благами и в целом имеют эмпирический характер. Если я считаю, что SchellingDollar лучше всего подходит для ценовой стабильности, а другие предпочитают Seigniorage Shares или NuBits, то через несколько лет или десятилетий одна модель докажет, что работает лучше, вытеснит своих конкурентов, и на этом спор закончится.
Однако в других случаях различия приведут к другому результату: окажется, что свойства некоторых систем лучше подходят для одних приложений, а другие – для других, и все естественным образом начнут специализироваться на том, что им дается лучше. Как некоторые заметили насчет децентрализованных приложений консенсуса в современном финансовом мейнстриме, банки вряд ли захотят работать с сетью, управляемой анонимными узлами; в этом случае что-то вроде Ripple будет более полезным. А вот для Silk Road 4.0 единственный путь – совершенно противоположный. Для всего остального, что находится между этими двумя полюсами, также требуется анализ затрат и выгод. Если пользователи хотят, чтобы сети специализировались на эффективном выполнении определенных функций, такие сети появятся. Если же пользователи захотят воспользоваться сетью общего назначения с высоким сетевым эффектом между приложениями, тогда и она будет существовать. Как отмечает Дэвид Джонстон, блокчейны подобны языкам программирования: у каждого свои свойства, поэтому разработчики редко бывают фанатично преданы исключительно одному языку и будут использовать тот,
