В чужом обличье (СИ) - Сейтимбетов Самат Айдосович

— Рей… Реймонд? — растерянно сказала Киэра.

Она всплеснула руками, с рук сорвалась капля «рыбьего масла», шлепнулась на стол рядом с Реймондом. Затем Киэра неожиданно всхлипнула и ринулась к Реймонду, словно собиралась сбить его с ног.

— Бедненький ты мой! — заголосила она.

— Тётя Киэра! — повысил голос Реймонд, отпрыгивая.

Как-то раз он уже попадал в объятия домоправительницы по схожему случаю и вышел из них весьма помятым. Все бы ничего, если бы не свежая рана, сейчас заботливо прикрытая иллюзией — Реймонд не сомневался, что от могучего пресса Киэры корочка лопнет и снова пойдет кровь.

— Я вчера приехал! Вчера! Уже после того, как вы ушли!

— Почему я тогда тебя не видела с утра, а? — Киэра остановилась и уперла руки в бока.

— Да мы слегка отметили с дедом, — деланно смутился Реймонд, — я и уснул прямо в мастерской, а сейчас вот… ну вы видели.

— Да, мне гвардейцы всё рассказали, магистр отважно закрыл короля своим телом от убийц и принял удары отравленных кинжалов на себя! Там всё забрызгало кровью до самого потолка, ой, что делается, что делается!

В Вагранте причитали похожим образом, и Реймонд сделал глубокомысленный вывод, что в этом горцы не отличаются от людей в других странах. Это вернуло его мысли к деду и сказанному им, и Реймонд немного помрачнел. Источником «сведений» Киэры, несомненно, выступили те, кто сопровождал «раненого магистра» до башни, непонятно только было, к добру или к худу такие преувеличения.

Реймонд попробовал подумать об этом, но тут же отмахнулся.

— Тётя Киэра, всё в порядке, — вздохнул он, — насколько тут вообще может быть в порядке. Дедушка ранен и ослаб, да, но жить будет. Просто какое-то время не будет выходить, и вообще, он ни с кем встречаться не желает, меня будет гонять с поручениями.

Реймонд принял удручённый вид, что не составило труда, достаточно было вспомнить, что дед мёртв, а ему сейчас придётся идти в библиотеку и там добровольно учиться. Не то чтобы Реймонд не любил учиться, нет, он любил практику в тех областях, что у него получались — в иллюзиях. А вот теорию не любил, и голова у него болела после неё обычно, слишком уж замудрёно там всё было.

— А, — с облегчением выдохнула Киэра, но тут же нахмурилась. — Точно будет жить? И чего это он будет лежать в своей мастерской?! Нет, надо позвать мастера Светлу, а ещё сходить к Трикси-знахарке, да поклониться ей тремя курицами, и ещё…

Реймонд в этот момент уже тихо пятился из кухни, спиной вперед, не желая привлекать внимания впавшей в раж заботы Киэры. Манёвр бы удался идеально, не столкнись он с кем-то на выходе. Реймонд уперся во что-то мягкое и упругое, а потом у него над ухом раздался тихий вскрик.

Обернувшись, он увидел девушку с черными глазами, сердито поджатыми губами и вздернутым носиком. Обычная для горских девушек коса до пояса свисала вдоль не менее традиционной безрукавки, изукрашенной бисером и вышивкой. Сапожки и юбка дополняли образ, очень даже знакомый Реймонду образ.

— Катрина? — не удержавшись, спросил он.

— Реймонд? — раздалось не менее удивлённое в ответ.

Они дружили в детстве, как могут дружить дети-ровесники, живущие рядом друг с другом, сталкивающиеся в одном и том же доме. Катрин, хоть и была на пару лет младше, на равных входила в их «шайку», наравне с Эйкосом, Лукасом и Баграсом, и они вместе лазали в чужие сады, запускали кораблики, пробирались в пещеры или глазели на проезжающих мимо иностранцев. Бывало, они выручали Катрин с какой-то работой, бывало, она спасала их всех, и как-то раз они дрались толпа на толпу с «зареченскими», не разбирая девчонок и мальчишек, благо у горцев с этим было проще.

Но всё равно, это была дружба детей.

Сейчас же вместо длинного и щуплого подростка, которого он помнил, перед Реймондом стояла привлекательная девушка на полголовы ниже его самого. Волосы, всегда кое-как по-быстрому собранные в «конский хвост», сейчас были заплетены в тугую косу с ярко-алой лентой. Отвыкший от горских обычаев Реймонд с запозданием сообразил, что такие носили лишь незамужние девицы. С лица ушла подростковая угловатость, но сохранился всё тот же ехидный прищур. А скрещенные под грудью руки выгодно эту самую грудь (вот уж чего раньше точно не было, Реймонд бы запомнил!) подчёркивали. Судя по выражению лица, Катрина тоже помнила Реймонда немного иным. Но старые привычки легко взяли верх, и они, обменявшись парой взглядов, быстро покинули кухню, а точнее говоря, скрылись от взгляда разошедшейся не на шутку Киэры.

— Я слышала о де… уважаемом магистре, — неожиданно официально и неловко сказала Катрина. — Мои соболезнования.

— Соболезнования? — почесал в затылке Реймонд.

Рана отдалась болью, и он тут же опустил руку.

— Нет, нет, дедушка жив, а слухи… им лучше не верить, — сказал он, сообразив, в чём дело.

Повисла неловкая пауза, и Реймонд торопливо спросил, пока не спросили его самого.

— Ты к домне Киэре?

— Да, мама просила зайти и помочь ей, пока Маэра в отъезде, не знаю уж, смогу ли. А ты только приехал?

Маэра, так звали дочку домны Киэры, и с ней Реймонд тоже дружил в детстве, да только Маэра была ещё на пару лет младше Катрины, и постоянно за их компанией таскалась, а они сбегали, не желая «водиться с малявкой». Слова об отъезде объясняли её отсутствие, но как-то не вызывали душевного волнения. В отличие от вида Катрин.

— Я… — Реймонд запнулся.

Врать Катрин не хотелось, говорить правду — тоже.

— Катрин! — донёсся выкрик Киэры. — Не отвлекай уважаемого мага Реймонда, и иди уже сюда!

Катрин неловко улыбнулась, пожала плечами, Реймонд кивнул, тоже неловко, и они разошлись: она на кухню, он в библиотеку. Нельзя сказать, что Реймонд был сражён наповал, но всё же, всё же. Высокая, стройная, горделивая, Катрин являла собой лучший образец горной красоты, и Реймонд просто не мог остаться равнодушным к такому зрелищу.

«Общая теория магического целительства» была отложена в сторону. «Зелья и алхимические отвары, продвинутый практикум» — Реймонд попытался прочесть, но две страницы и двадцать минут спустя честно признал, что ничего не понимает. Захлопнул фолиант и чихнул, пыль разлеталась и играла в солнечных лучах, отвлекая Реймонда.

— Нет, стоп, — сказал он сам себе, приложив руки к вискам.

Он же не лечить деда собирался, а бальзамировать? Значит, ему нужен практикум по некромантии, так? Реймонд машинально полез за следующим огромным талмудом и остановился. Сообразить, что не так, получилось не сразу, но всё же получилось. Защита на книгах — раньше она отбрасывала Реймонда, теперь же пропустила. С покалыванием в пальцах, но пропустила!

— Ничего не понимаю, — пробормотал Реймонд.

— Вот теперь понятно, — зевнул Реймонд и потянулся.

Дело близилось к полудню, голова раскалывалась и гудела, страницы плыли перед глазами. Смерть деда сняла индивидуальные запреты с защиты, оставив саму защиту в целости, так как та была завязана на башню. Реймонд мог проходить, потому что он был внуком — срабатывало родство по крови, хотя и не полностью, отсюда и покалывание. Сколько проработает защита, как её ставили и откуда подпитывали, следовало разбираться отдельно.

— Эликсир, эликсир, — побарабанил пальцами по обложке Реймонд.

Думать не хотелось — хотелось лечь и поспать, а ещё лучше поесть, выпить и потом уже поспать. Реймонд пристально посмотрел на мирно стоящий на полке талмуд о некромантии и скривился так, словно уже обеими руками копался в несвежем трупе.

«Нет», — решил он, — «там нет рецепта — зачем некроманту бальзамировать трупы, когда он может их оживить? Трикси-знахарка?»

Реймонд задумался.

Теперь, поучившись в Вагранте — паршиво поучившись, но всё же в настоящем университете — он примерно представлял, кто такая Трикси. В детстве она была загадочной старухой, о которой не слишком лестно отзывался дедушка, и пару раз они компанией даже бегали к её хижине и подбивали друг друга забраться внутрь. Появившийся пастушеский пёс Трикси, размером с самих детей, помнится, спугнул их, и они бежали, стуча босыми пятками по камням, а потом долго хохотали друг над другом и подтрунивали насчёт отстирывания порток.