Костяная легенда. Книга вторая. (СИ) - Дмитрий Ясный

  Опал чуть наклонился вперёд, пару раз, успокаивая устрашенного пса, провёл кончиками фаланг по его черепу, не замечая, что оставляет выпущенными когтями глубокие царапины. Выпрямился. Пустая грудная клетка шевельнулась под сталью доспеха, имитируя глубокий вдох и словно ныряя в глубокую воду, он заставил себя рывком оторваться от скалы и неровной походкой выйти из укрытия навстречу приближающемуся нечто.

  Он вышел на свет, развернулся и замер, остановившись на полушаге. Яркий свет солнца ударил по пустым глазницам, не давая в подробностях разглядеть противника, но увиденного мельком было вполне достаточно, что бы понять причину животного ужаса бритоголовых и необъяснимый страх Ветра. От медленно приближающегося существа веяло силой. Нет, оно само было силой. Невообразимой по мощи силой сплава стихий, для которых любое живое существо этого мира значило не более пылинки. Земная твердь, мириады волн океана приближались к Опалу, кроша в песок попавшие под ступни камни.

  Дух гор? Демон? Местный бог? Тварь из-за Грани? Впрочем, какая разница? Никого отпускать это существо ненамеренно и укрыться от него не получиться - голая поверхность плато не давала никакого укрытия. Сбежать? Опал приспустил челюсть в пародии на досадливую ухмылку. Сбежать было бы можно, если бы эта тварь была вооружена мечом или арбалетом, да хоть даже пулемётом - шанс есть. Хороший шанс. С его скоростью можно увернуться и от очереди из крупнокалиберной дуры, да вот только заклинания бьют по площадям и нет разницы слон ты или мышь - всё равно накроет. Значит, придётся биться с этой тварью и погибнуть. Вот только почему у бритоголовых такие изумлённые и ошарашенные лица? Испуганные, каждой черточкой выдающие смертный страх. Ведь они сами призывали это существо, величая Пробужденным. Создаётся впечатление, что эта переполненная силой тварь неожиданно начала собственную игру, нарушив все договоренности. И кстати, почему он сам не стоит неподвижным столбом, как и живые?

  На сером пятне лица существа зазмеилась короткая трещина, ломающая монолит каменой кожи нечто в чудовищную пародию на улыбку. Вновь сомкнулась, налилась изнутри волдырём, выперлась нечистым пятном. Каменные чешуйки с шелестом осыпались на плато, из багровых глазниц выплеснулся короткий поток лавы, сполз багровым слизнем на подбородок существа, тут же превращаясь в хрупкие льдинки, скатывающиеся по груди существа. Из чёрной дыры внизу лица существа, выползли тёмно-красные жирные черви, извиваясь, окаймили линию темного пятна. На серой морде твари образовался рот.

  Опал брезгливо скривил челюсть.

  Кошмарные губы существа раскрылись:

  -На колени, мертвяк!

  Гулкий, грохочущий голос ударил в грудь селевым потоком, пригнул к земле тоннами горного обвала, на полный шаг отбрасывая Опала назад, в спасительную тень скалы. Лязгнул металл, вминаемый в поверхность скалы, сабатоны взбороздили подошвами каменную крошку. Левая нога неловко подвернулась, роняя его на левое колено, рука с зажатым в ней кинжалом-ключом коснулась каменой поверхности плато, возвращая равновесие телу.

  -На все колени, тварь! На колени! Колени! Замри! - голос существа, в долю мига приобретя сходство с оглушающим рёвом водяного потока, полнился злым безумием. Губы - черви существа мерзко шевелились, рот раскрывался ковшом карьерного экскаватора, вываливая на грудь существа огненные потоки вперемешку со стремительно тающими осколками льда. Тварь неумолимо приближалась, выставив руки ладонями вперёд, словно толкала нечто незримое. Но вот только в Опала из вывернутых ладоней твари больше не било ни ветром, ни напором силы. Било рядом, сквозь него, обтекало с боков, вихрилось за спиной тугими жгутами смерчей, но совершенно не задевало. Опал бросил короткий взгляд в сторону Ветра - немёртвый пёс вновь распластался на голом камне, но в этот раз его не сеть лишала подвижности, а вдавливала в камень мощь непонятного существа. Вдавливала, ломала хребет, заставляя Ветра бессильно раскинуть лапы, и лишь кончик изуродованного хвоста елозил по плато. Опалу показалось, что Ветер вновь скулит. Дергается безнадёжно, отчаянно, в тщетных попытках встать или хотя бы повернуть к хозяину голову. Всё бесполезно.

  Ну, тварь!

  Опал заставил себя отлипнуть от скалы и вновь повторил рывок вперёд. Только на этот раз он не рваными шагами вышел из тени, а скользнул до шестопёра огромной железной рыбой, высекая стальной чешуёй искры из каменной поверхности. Левой, без перчатки, рукой ухватился в движении за колено беспалого, используя конечность живого для смены своей траектории. Чашечка колена хрустнула, превращаясь в клейкую смесь осколков кости и мяса, плоть ноги под капканом хватки Опала лопнула клочьями мякоти мышц и каплями крови, более не давая опоры, но бритоголовый уже был не нужен. Саботоны лязгнули пластинами, утверждая ноги Опала на земле, тело тут же само непроизвольно качнулось в сторону, ставя между собой и тварью перекошенного на сторону живого, фаланги пальцев правой руки подхватили оружие. По рукояти шестопёра звонко щелкнули кончики выпущенных когтей. Можно и станцевать.

  Опал метнулся в сторону, присел, точнее сказать просто провалился вниз, уходя от клубка пламени пролетевшего над ним. Оттолкнулся рукой от поверхности, стремительным рывком сократил расстояние до живого в позе ракообразного, пучившего на него помутневшие от злости бельма. Сзади тонко, избиваемым кастратом, закричал дважды покалеченный бритоголовый, сгорая заживо. Ещё два мохнатых клубка пламени, длинный огненный язык, как из глотки сказочного дракона, затем затихающий хрип ракостоящего и стон коренастого живого, проткнутого насквозь сразу двумя длинными сосульками толщиной с руку. Каменный осколок прочертил борозду по телу ещё одного бритоголового. Кишки, кровь, неприятная желтоватая слизь выпали неопрятным комком из распоротого брюха, с плюханьем растеклись по камню. Левая нога Опала поскользнулась на вывалившейся требухе, тело замерло в неустойчивом равновесии. Недолго думая он схватил за горло ближайшего бритоголового, швырнул его в сторону приближавшегося косматого от языков пламени файрбола или чем там швырялась эта тварь. Тело уже мёртвого бритоголового прямо в полёте обуглилось и рухнуло на плато горсткой пепла, поднимая облако пыли и давая Опалу долю секунды, чтобы вновь отскочить в сторону. Существо неприятно быстро приблизилось к нему. Огромные кулаки ударили в место где он стоял, буквально через долю секунды. Рёв, дикий ор и тварь схватив ближайшего живого, просто разрывает его пополам, швыряя брызжущие кровью ошмётки плоти в Опала. Оторванная кисть живого угодила прямо в левую скулу, забрызгав лицевые кости.