Семен Дежнев - Лев Демин

Присоединение сибирских земель к Московскому государству проходило, за немногими исключениями, мирным путем. Если не считать Западной Сибири, у сибирских народов еще не сложилось своей государственности, хотя кое-где родоплеменные отношения достигали стадии начавшегося разложения и наблюдались первые, весьма еще слабые ростки феодализации (у бурят, якутов). Развитию производительных сил народов Сибири препятствовали постоянные межплеменные усобицы, взаимные грабительские набеги, в которых были заинтересованы прежде всего князцы и тойоны. Представители феодализирующейся родоплеменной верхушки жестоко эксплуатировали рядовых соплеменников, устраивали военные походы на более слабые соседние племена, уводили у них скот, грабили имущество, захватывали пленных. Было широко распространено и рабство. В рабов обращали военнопленных и неоплатных должников. Россия находилась на более высоком уровне социально-экономического развития, нежели народы Сибири. Она находилась на стадии развитого феодализма с заметными зачатками промышленного производства, основанного преимущественно на крепостническом труде, и развитой для своего времени торговлей. Вхождение в состав Русского государства, общение с русскими переселенцами давало возможность сибирским народам знакомиться с более совершенными методами хозяйствования, перенимать у русских орудия труда, типы жилищ, черты быта и мировоззрения. Аборигенные народы под влиянием русских соседей приобщались к земледелию, незнакомым им доселе видам ремесел, осваивали заново или совершенствовали выплавку или обработку металла.

Сближению русских с коренным населением Сибири способствовали частые смешанные браки. Значительную часть переселенцев, направлявшихся за Уральский хребет, составляли молодые мужчины-холостяки. В результате этого среди русской части сибирского населения имело место значительное, если не многократное преобладание мужчин над женщинами. Это демографическое несоответствие выравнивалось за счет многочисленных смешанных браков. Многие русские мужчины были вынуждены жениться на аборигенках, видя в этом единственную возможность создать семью. Вообще воззрения тогдашнего русского общества и взгляды официальной церкви отличались национальной терпимостью. «Бусурманином» называли не иноплеменника, а иноверца, вкладывая в это полубранное слово неприязнь отнюдь не к человеку иной национальной принадлежности, а только к представителю иного вероисповедания. Жена-аборигенка принимала крещение и, как все выкресты, становилась равной своему мужу перед законом и церковью. Так что смешанные браки, особенно в специфических сибирских условиях, не встречали какого-либо противодействия светских и церковных властей.

Объективно говоря, вхождение народов Сибири в состав многонационального Русского государства имело исторически прогрессивное значение. Оно способствовало развитию производительных сил, положило конец родоплеменным усобицам и распрям, объединяло народы в единую семью с общими историческими интересами и судьбами. Наиболее смышленые аборигены овладевали грамотой и приобщались к русской культуре. Но процесс этот был сложным, неоднозначным, и идеализировать его нет никаких оснований. Господствующий класс страны преследовал СБОИ классовые, корыстные цели. И если простой русский поселенец, казак знакомил аборигена с орудиями труда и ремеслами, передавал ему свой опыт мастерового, купец и промышленник грабили и спаивали его, старались выменять за нитку стеклянных бус или другую дешевую безделушку ценные шкурки пушных зверей. Да и корыстолюбивые воеводы подавали пример алчного стяжательства и беззакония. Далеко не всегда отношения русских с аборигенами складывались мирно. Случались военные стычки не только с Кучумовым воинством, но и с бурятами, якутами, чукчами, коряками. И, бывало, вызывались они, эти стычки, не только воинственностью этих народов, но негибкостью, злоупотреблениями предводителей русских отрядов. Применил военную силу к приамурским народам и Ерофей Хабаров, человек нрава крутого и жесткого. Нередко сборщики ясака не удовлетворялись установленной властями нормой и норовили сорвать с ясачных людей немалую толику и в свою пользу. И это не могло не вызывать возмущения и противодействия. Для поддержания нормальных миролюбивых отношений с аборигенами требовались гибкая политика, словесная дипломатия, мягкость, доброе слово, а не силовые приемы. Это, кстати, хорошо понимал Семен Иванович Дежнев, который на протяжении всей своей сибирской службы умел ладить с коренным населением. Но это, к сожалению, понимали далеко не все служилые. Ведь речь идет о XVII веке, веке жестоком, со своими нравами и воззрениями. Но нельзя забывать и другого. Было немало случаев, когда вооруженные вылазки против русских были делом рук князцов и тойонов, их сепаратистских амбициозных устремлений. Родоплеменная верхушка желала сохранения своих старых привилегий, возможностей нападать на соседние племена, чтобы захватывать у них скот и рабов. Такие устремления никак не характеризовали отношение самих народов к русским собратьям.

Чтобы завершить оценку этого сложного и неоднозначного процесса, обратимся к капитальному изданию «Народы Сибири» из серии этнографических очерков «Народы мира», коллективному труду видных советских этнографов, вышедшему в свет в 1956 году. Как справедливо пишут авторы этого тома: «Московское правительство, в XVII в. возглавлявшее сложение многонационального Русского государства, сумело понять обстановку и оценить государственную важность объединения в границах России просторов Сибири, стремилось провести присоединение мирным путем и даже принимало меры к охране сибирских племен и народностей как от внешних посягательств, так и от внутренних притеснений. В царских наказах в Сибирь постоянно подчеркивается необходимость приведения населения «под государеву высокую руку» мирным путем. В сношениях с ясачным населением, добровольно принявшим подданство, предписывается «держать к ним ласку и привет и бережение, а напрасные жесточи и никакие налоги им ни в чем не чинить некоторыми делы, чтоб их в чем напрасно и в ясак не ожесточить и от государевой милости не отгонить». О мирном стремлении свидетельствует раздача ясачным «государева жалования», т. е. различных подарков за исправной взнос ясака. В числе подарков фигурируют железные изделия (ножи, топоры, пилы, иглы и т. п.)… Раздача таких товаров, в которых весьма нуждалось ясачное население, конечно, облегчало включение его в русское подданство…»

Эта политика московских царей, продиктованная стремлением к мирному присоединению Сибири, добрым отношениям с сибирскими народами и беспрепятственному поступлению в казну пушнины в качестве ясачного сбора, на практике нередко извращалась местными воеводами и военачальниками. Пользуясь удаленностью от Москвы, чувствуя полную безнаказанность, они чинили произвол и насилие, обирали местное население. Значительную часть территории Западной Сибири — нижнее и отчасти среднее течение Оби и Иртыша и их притоков, а также обско-иртышское междуречье Васьюганье, заселяли «обские угры» — ханты и манси или как их тогда называли, остяки и вогулы, представители финно-угорской семьи народов. Тюркоязычные племена или так называемые сибирские татары, обитали преимущественно на юге края, в степной полосеили на границе её.

Еще в 90-е годы XVI — первые годы XVII века некоторые хантыйские и мансийские князцы, недовольные тем, что лишились прежних доходов от сбора пушнины с соплеменников, подстрекали своих людей к вооруженным выступлениям против русских. Особенной активностью отличалась кодская «княгиня» Анна. Вместе с обдорским князцом Василием она подняла обских и березовских хантов, которые осадили Березов, но были рассеяны. Позлее та же самая Анна с князцами Чумеем, Кеулом и Таиром Самаровым вступили в контакт с иртышскими татарами и некоторыми западными хантыйскими родами, а позже и тюменско-туринскими татарами. Назревало широкое выступление, но русские власти смогли предотвратить его, сурово обойдясь с главными заговорщиками. Но все же эти немногочисленные случаи не были характерны для Западной Сибири. Воздействие строптивых и властолюбивых князцов на своих соплеменников не оказалось долговременным. Основные массы не хотели ссориться с русскими.

Последующие годы были для Западной Сибири более или менее мирными. Семен Дежнев стал свидетелем, как на Иртыше и его притоках, на средней Оби появляются все новые и новые русские поселения. Да и казаки, помимо своей службы, занимались разными ремеслами, столярным, кузнечным, гончарным, скорняжным, портновским — и для удовлетворения собственных нужд, и ради дополнительного заработка. Они также охотились на зверя и ловили рыбу. Семейные старались обзавестись хозяйством, держали домашний скот и птицу, возделывали огороды. Это давало необходимое подспорье семье. Жалованье служилым людям выплачивалось нерегулярно. Это впоследствии испытал и сам Дежнев. И денежная казна присылалась из Москвы с большими задержками, и корыстные воеводы не спешили с выплатой. Поэтому и приходилось ради пропитания обзаводиться хозяйством, заниматься подсобными промыслами, шить для себя одежонку взамен старой, обветшавшей, мастерить самому все, что необходимо в доме. Вот и пригодились поморские навыки. Разве помор не мастер на все руки?