Эликсир - Хилари Дафф

Я первым делом увеличила окно, подумав, что мой объект, скорее всего, окажется там. Однако из окна никто не выглядывал, и это означало, что его вообще не может быть на этом снимке. Ему просто некуда больше было спрятаться.

И все же я не могла на этом успокоиться и продолжала рассматривать увеличенную фотографию сантиметр за сантиметром.

Наконец я увидела силуэт в верхнем углу снимка, и руки мои покрылись гусиной кожей.

Я не хотела увеличивать изображение. Не хотела этого видеть… Но должна была.

Увеличив изображение еще раз, я впилась глазами в смутную тень.

Это был он.

Он стоял, руки в карманах кожаной куртки. Свободно облокотившись на выступ на стене собора, он уставился куда-то в пространство, погруженный в свои думы, безо всякого напряжения. Как будто прохожий на остановке в ожидании автобуса.

Прохожий на остановке в трех сотнях метров над землей, и под ногами у него не было ничего.

Ничего!

У меня так затряслись руки, что мышка задребезжала, и я отпустила ее, но мои глаза не отрывались от фотографии. Кем был этот человек? Чем он был? В моем мозгу копошились десятки идей, но ни одна из них не объясняла того, что я видела.

Того, что он стоял просто в воздухе.

Вспышка безумного озарения заставила меня схватить камеру и сделать десяток снимков, не сходя с места, только поворачиваясь в кресле: книжные полки, распахнутая дверь в ванную, кровать… все части моей комнаты. Затем я скинула их на компьютер и принялась просматривать одну задругой, последовательно увеличивая каждую часть в поисках знакомого силуэта.

Ничего не было.

По мере того как я просматривала снимок за снимком, приступ дикой паники постепенно сходил на нет. Несмотря на сумасшедшие идеи, этот тип все-таки оказался обычным сталкером из плоти и крови. Это было большим облегчением.

Пока я не открыла последний снимок и не завизжала во весь голос.

Это был мой шкаф с распахнутой дверью… И в дверном проеме стоял все тот же человек.

ГЛАВА 3

Застыв от ужаса, я не в силах была оторвать взгляд от экрана.

Последним усилием воли я попыталась привести себя в чувство. Ведь я ждала, что увижу его, не так ли? Случилось именно то, о чем я думала. Именно поэтому я начала фотографировать собственную комнату.

Однако одно дело представить себе что-то, и совсем другое — увидеть это. Теоретически это могло объясниться моей усталостью от недостатка сна, но на самом деле…

Я все еще смотрела на экран компьютера, не переводя взгляд на дверь шкафа. Не смела. Я была Уверена, что в реальности его там нет, и все же не могла отделаться от чувства, что он там был. И я понимала, что если я повернусь и увижу его там, то окончательно потеряю разум.

Я услышала звук шагов и почувствовала движение воздуха, как будто чья-то рука тянулась к моему горлу… С диким визгом я развернулась вправо. Там никого не было.

Зато теперь я могла видеть шкаф. Он находился прямо передо мной, и дверь была распахнута — точно так же, как пару минут назад, когда я сделала снимок.

И все же я должна была знать наверняка. Удары сердца отдавались смутным гулом где-то в ушах, когда я подошла к шкафу, потянула за ручку и распахнула дверцу настежь, почти уверенная в том, что этот парень выпрыгнет прямо на меня.

Но, конечно, никто на меня не прыгнул. В шкафу было пусто.

Что снова приводило меня к безумному выводу: парень с упрямо выпяченным подбородком не был ни в одном из мест, где побывали мы с Райной… И все же он появлялся на всех моих снимках.

Но как?

Я отсоединила камеру от компьютера и погасила экран. Мне нужно было поспать. Когда я высплюсь, все встанет на свои места. Я поплелась к кровати, предварительно постаравшись сделать вид, что это для меня совершенно нормально: сначала зажечь все до единой лампы. Но стоило мне улечься в постель под ярким сиянием каждой лампы в комнате и закутаться в любимое стеганое одеяло, сон как рукой сняло. Как только глаза мои закрывались, передо мной возникал образ темноволосого незнакомца, и я снова рассматривала потолок.

Понимая, что мне предстоит еще одна бессонная ночь, я выпростала из-под одеяла руку и потянулась к пульту телевизора в надежде включить какую-нибудь усыпляющую чепуху.

Сеть пищевых товаров. Превосходно.

Я уменьшила звук до минимума, неспособного проникнуть в мои мысли, обложилась подушками и попыталась хотя бы частично забыться.

Каким-то чудом мне действительно удалось заснуть, и в первый раз за целую вечность мои сны не превратились в кошмары. Совсем наоборот.

Я стояла, опираясь на фортепьяно, в шумном и полном публики зале. Мой пышный наряд и ожерелье переливались в свете свечей, когда я напряглась всем телом, взяв заключительную, невероятно высокую ноту. В ответ публика разразилась одобрительным свистом и аплодисментами, и я упивалась этим восторгом.

— Делия Риверз! — Эдди с довольным видом перекатил сигару из одного угла рта в другой. Не обращая внимания на то, как смешно задрался его жилет над толстым брюшком, он поднял руки, чтобы заключить меня в горячие объятия.

Эдди был хозяином этого клуба. Он вообще был хозяином доброй половины Чикаго. И определенно он был хозяином мне. Это был не тот парень, с которым вам захотелось бы спорить — если вам дорога ваша жизнь. Но даже когда он запечатлел у меня на щеке слюнявый поцелуй, я не могла удержаться и не взглянуть на пианиста. Он предусмотрительно склонился к самой клавиатуре, но все же послал мне горькую улыбку, уязвившую меня до глубины души.

И в ту же секунду появился подручный Эдди, Ричи.

— Босс! — начал он, но, еще не договорив, уже заметил роковой обмен взглядами между мною и пианистом. Ричи выразительно поднял брови, глядя на меня. Он не хотел, чтобы у меня были неприятности. Ричи был настоящим другом, и он был прав, но я успела слишком далеко зайти, чтобы внять его предупреждениям.

— Чего тебе? — рявкнул Эдди.

— Простите, босс! — ответил Ричи. — Облава!

И в ту же секунду у черного выхода из клуба начались столпотворение и давка. Особой угрозы эта облава нам не несла: Эдди был хозяином и чикагских копов. Однако частью игры была необходимость скрываться во время очередной облавы. На месте имел право оставаться только сам Эдди да пара-тройка его приближенных людей, чтобы продемонстрировать, что это респектабельное заведение, где не продают алкоголь.

Свобода. Минимум, на целый час. Я пробежала до конца улицы, пока не удостоверилась, что за мной никто не гонится, и осторожно свернула в аллею, ведущую к давно закрытому городскому театру Мой пианист уже ждал меня здесь, и все во мне застыло и вновь оттаяло для жизни, пока я бегом преодолевала последние метры, чтобы броситься к нему на грудь и покрыть его лицо страстными поцелуями.