Апельсиновый рай - Сьюзен Стивенс

— Отлично, — сказал он, пристально посмотрев на нее, — я буду первый, кто… — Он оборвал себя на полуслове, посторонившись, чтобы пропустить ее вперед, и больше не делал никаких попыток досказать начатое.

Они сели в машину, и Рамон умело повел ее по многолюдным улицам. Наконец город остался позади, и они снова мчались на огромной скорости по главной трассе. Однако теперь путь их лежал к северной части острова, туда, где местность была труднопроходимой, а растительность — пышной и густой.

Анне-Лизе очень хотелось спросить его, куда они едут, но что-то останавливало ее. Странно, но его корректное поведение держало ее в напряжении, а ей так хотелось расслабиться, даже если бы пришлось для этого полностью ему подчиниться.

Глава третья

Когда Рамон остановил машину, небо уже стало слегка розоветь. В сумрачном полусвете деревья, растущие у дороги, простирали к покрытому пылью шоссе свои дымчатые руки-ветви.

— Дальше на машине ехать нельзя, — сказал он, вылезая.

Когда Рамон открыл Анне-Лизе дверцу, она увидела, что они остановились около посыпанной песком тропинки, исчезавшей в темном лесу.

— Мы находимся рядом с морем?

— Эта дорожка ведет к побережью, — подтвердил он, снимая ботинки.

На ногах Анны-Лизы были надеты босоножки на высоких каблуках. Последовав примеру Рамона, она тут же сбросила их.

— Итак, куда вы меня ведете?

— Увидите, — пообещал Рамон, поворачиваясь, чтобы взять ее за руку.

Не доверяя сама себе, она засунула руки в карманы.

Рамон невозмутимо зашагал впереди нее.

— Это довольно необычная экспедиция, — заметил он, — но что-то говорит мне о том, что вы еще не готовы нанести официальный визит.

— Визит? — спросила Анна-Лиза, пытаясь не отставать от него. — Но кому?

— Увидите.

Наконец тропинка привела их к маленькому, лунообразному пляжу. Там, где лес уступал место песку, проходила граница, обозначенная цепью гладких валунов. Словно бусинки в ожерелье великана, подумала она, проходя мимо них вслед за Рамоном.

— Вон там, — сказал Рамон, указывая рукой в сторону холмов. Следуя за его взглядом, Анна-Лиза увидела огромный дом, который гораздо лучше смотрелся бы в Голливуде, чем на выступе холма в этом сельском крае. И, как ей показалось, дело было вовсе не в том, что зданию чего-то недоставало — какое там! Просто, на взгляд Анны-Лизы, совершенные линии этой современной постройки и разбитый около нее строгий сад казались совершенно неуместными среди грубого известняка и буйной растительности.

— Это поместье, очевидно, принадлежит какому-нибудь педанту, — пробормотала она себе под нос.

— Весьма наблюдательно с вашей стороны, — довольно заметил Рамон.

— Вам не следовало подслушивать, — укоризненно сказала она, — кому принадлежит этот дом?

— Он принадлежал вашему покойному отцу…

— Моему отцу! — Анна-Лиза не понимала, почему эта новость так задела ее. Но это казалось неправильным, невозможным…

— Вы разрешите все объяснить? — спросил Рамон. Она обернулась и увидела, что он прислонился к сучковатому стволу дерева, скрестив на груди руки и наблюдая за ней. Свет, проникавший сквозь листву, только подчеркивал необыкновенную привлекательность его загорелого лица. Неужели все, что ей суждено узнать о своем отце, она узнает от Рамона? Анна-Лиза буквально разрывалась между отчаянным желанием раскрыть тайны отца и страхом стать зависимой от человека, который представлял для нее реальную опасность и чьи намерения были ей абсолютно непонятны.

Но вскоре ее мысли были прерваны появлением на террасе эффектной женщины средних лет. Одетая в красное обтягивающее платье для коктейлей, она двигалась с большим изяществом, а ее пепельные волосы, собранные в элегантную прическу, были безупречны.

— Кто это? — тихо спросила Анна-Лиза. Рамон встал рядом с ней.

— Это сеньора Фуэго Монтойа. Вдова вашего отца.

Анна-Лиза застыла на месте. Все, что она узнала о своем отце, с тех пор, как приехала на остров, постепенно уменьшало в ней чувство презрения к нему. Но чем больше менялась ее прежняя точка зрения, тем сильнее вспыхивали новые чувства, до настоящего момента дремавшие в сердце. Она метнула взгляд на свою мачеху, всеми силами пытаясь не возненавидеть ее. Анна-Лиза не могла тщательно рассмотреть ее с такого расстояния, но она была готова поклясться, что туфли этой женщины, впрочем, как и помада, безукоризненно подходили к платью. Что-то в сеньоре Фуэго Монтойа говорило о том, что ни одна модная деталь туалета не могла ускользнуть от ее внимания.

Рамон участливо дотронулся до ее руки:

— Вы в порядке? Разве вы не знали, что ваш отец был женат?

Пытаясь контролировать свои эмоции, Анна-Лиза прикрыла рот рукой. Она была не в состоянии описать словами свои ощущения, и прошло некоторое время, прежде она смогла, наконец, дать ответ:

— Да, да, конечно же.

Реальность оказалась более суровой, чем она себе представляла.

Рамон слегка сжал ее руку.

— Я думаю, что на сегодня вы уже достаточно видели. Пойдемте, пойдемте отсюда, Анна-Лиза.

— Вы обещали мне все объяснить, — упрямо сказала она, сосредоточив свой взгляд на женщине, укравшей у нее отца.

— В машине, — пообещал ей Рамон.

Его решительность поборола все ее возражения, и она не выказала никакого сопротивления, когда он увел ее прочь.

Но когда они оба уселись в «порше», Рамон только крепко сжал руль и нахмурился.

— В чем дело? — спросила его Анна-Лиза. Он недоверчиво посмотрел на нее.

— Во время нашей сегодняшней встречи я начал подозревать, что вы весьма мало знаете о вашем испанском наследстве, — сказал он. — А теперь сомневаюсь, знаете ли вы о нем хоть что-нибудь.

— Я благодарна вам за то, что вы показали мне дом моего отца…

Анна-Лиза не успела договорить, как Рамон нетерпеливо оборвал ее:

— Ваш отец никогда не жил здесь. Извините, если я ввел вас в заблуждение. Он жил на finca. А когда он заболел, когда поместье и апельсиновые плантации стали для него слишком обременительны, он переехал в маленькую квартиру в Маоне, расположенную прямо над нашими офисами. Дом, который я только что показал вам, он построил для своей жены, Клаудии, по ее вкусу, а не по своему. — Рамон намеренно сделал акцент на имени ее мачехи, чтобы не было никаких недоразумений.

— Я ничего не понимаю, — призналась Анна-Лиза, прикрывая глаза рукой, — и более того, я даже не уверена, что хочу это понять.

Рамон недоверчиво покачал головой.

— Разве вы не хотите оживить ваши воспоминания, Анна-Лиза?