Путь к Истоку - Анастасия Штука

Яснина сжала зубы в бессильной ярости, торопливо отводя в сторону пылающий яростью взгляд, начинающий светлеть. Она не могла отказаться от подобного, оказывающего огромную честь любому получившему его, предложения князя. Она не настолько знатная и важная персона, чтобы из-за ее невежливого и оскорбительного отказа разразился международный скандал, которого так давно жадно жаждал Совет. И он, судя по лукавой улыбки, прекрасно понимал, какой ответ ей придется дать, приглашая ее в свой дом и тем самым надежным и проверенным способом связывая ей руки. Похоже, предчувствия ее в очередной раз не обманули: подсознание сразу забило тревожный звоночек, предупреждая о затаившейся опасности под таким обворожительным обликом. Умно, ничего не скажешь: если не знаешь своего вынужденного и неожиданного союзника, оставь его рядом с собой, под надежным присмотром, чтобы избежать неприятных и непредсказуемых последствий.

Вскинув голову под искрящимся смехом взглядом стражника, Яснина с невозмутимым, полным спокойного достоинства видом прошествовала мимо, следуя за князем, поднявшим на руки тихо плачущую девушку, которую сотрясала нервная дрожь, и направляющимся широким шагом к ожидающему их магу, склонившемуся в глубоком, полном почтения и уважения поклоне. Седовласый, с испещренным сетью морщин лицом и поблекшими от прожитых лет голубыми глазами, он излучал какую-то спокойную, теплую и добрую силу, окутывающую всю его невысокую, дородную фигуру невидимой простому глазу серебристой пеленой. Маг, посвятивший всю свою долгую жизнь целительству, как сразу определила Яснина, и добившийся на этой торной стезе огромного успеха. Такие люди могли легким мановением руки успокоить самого свирепого зверя, одним звучанием своего голоса примирить смертельных врагов, мудрым советом — остановить намечающееся, кажущееся неизбежным, сражение. А о целительской, спасительной силе, сосредоточенной в их руках, ходили легенды между простыми людьми и магами, которым довелось хотя бы краем глаза посмотреть на творимые ими чудеса.

Но ее тревожило другое: чародей, судя по взволнованному и тревожному взгляду, также ясно, как и она сама, видел исходящую от нее иссиня-черную ауру, пронизанную золотистыми всполохами, пропитывающую тело и расходящуюся почти идеальным кругом от ее фигуры на несколько метров. Губительную и опасную силу, несущую разрушения и смерть. Ее дар был темным и древним, питающимся отрицательными чувствами, черпающим силы из истоков человеческих грехов и несчастий. Каждая погубленная жизнь придавала ему все большее могущество, насыщая тьмой… В свое время Яснина пережила много неприятных минут, прекрасно понимая, что это может в любой момент выдать ее, но затем убедилась, что темный, практически черный цвет отличал ауры многих магов, и успокоилась.

Понимающая улыбка коснулась ее красивых, чувственных губ, когда старец решительно сжал в морщинистой, но крепкой руке березовый посох, испещренный старинными рунами и украшенный впаянным в навершие огромным каплевидным сапфиром. Черное сияние заклубилось вокруг нее, сплетаясь в длинные плети, стремительно уходя под кожу и впитываясь без следа, заставив его потрясенно и недоверчиво распахнуть глаза, наблюдая за простой демонстрацией того, что великая сила, плескающаяся в ее крови, была полностью покорена и подчинена своей хозяйке. Признательным наклоном головы он поблагодарил ее за разъяснение, взмахом посоха открывая созданный им временный пространственный переход. Колдун отступил, пропуская ее вперед, простым, казалось бы, жестом показывая, что доверяет ей. Маги никогда не оставались за спинами своих врагов, если не верили им и не знали, что от них можно ожидать. Ведь пока ты был позади, твой враг или противник мог сплести какое угодно заклинание, чтобы разделаться с тобой.

Она последовала за шагнувшим вперед князем, и оказалась стоящей посреди огромного двора, у большого, замысловатого фонтана, выложенного бирюзовой и малахитовой мозаикой. К ним уже спешили стражники и женщины, видимо, являющиеся прислужницами девушки.

Подошедший сзади колдун, ободряюще потрепал князя по плечу.

— Я осмотрю княжну. Ей нужно успокоиться и хорошенько выспаться. В ее случае — глубокий и долгий сон будет самым надежным и лучшим лекарством.

Мужчина коротко кивнул, поразив Яснину тем, что позволил чародею, пусть и приближенному к нему, такую фамильярную вольность. В Талвинии, посмевшего так панибратски прикоснуться к королевской особе, уже бы публично пороли на главной городской площади, а потом отлучили от Ордена и выслали из столицы в какую-нибудь глубинку, кишащую опасными тварями. Прецеденты имели место быть и за меньшие проступки: как правило, по приказу короля или Рогда оступившиеся маги из такой ссылки живыми не возвращались.

Яснина заметила любопытные взгляды выглядывающих из окон людей, прячущихся для надежности за портьерами и длинными занавесями. Двор, в котором они оказались, напоминал дно расписной чаши, окруженный со всех сторон высокими стенами дворца, облицованными у основания прекрасной мозаикой, плавно переходящей в светлый мрамор. Она уже видела величественное и великолепное сооружение со стороны: роскошное и огромное основное здание, с округлым, позолоченным куполом окружали четыре гигантские круглые башни, а у основного входа возносились в небо высокие стелы, отделанные фресками и обильной позолотой. Раскинувшийся на пологом холме дворец, окруженный пышным садом, мог своей красотой и роскошью посоперничать с королевской резиденцией правителя Талвинии, что, насколько колдунья знала из многочисленных сплетен, гуляющих по столице, крайне раздражало его, доводя до зубовного скрежета. Их правитель все время настаивал, что князь Мораввы сделал это ему назло, хвастая несуществующими богатствами, чтобы пустить пыль в глаза соседям, настроенным против него. Но сейчас, оглядывая изящество и богатство, с которыми был отделан один из внутренних дворов, Яснина была вынуждена с ним не согласиться. Увитая виноградными лозами открытая терраса окружала стены, у которых с нежным напевом шумела вода в больших настенных фонтанах, изображающих различные мифические сущности. Две высокие арки, ведущие во дворец, с обеих сторон окружали большие золотые чаши, в которых ночью зажигали огонь, чтобы освещать дорогу решившим прогуляться и подышать свежим воздухом придворным.

Ей пришлось постараться, чтобы подавить завистливый вздох, покосившись на князя, передающего слугам немного успокоившуюся девушку, которую тут же подхватили на руки, торопливо унося прочь. Старый колдун, откланявшись, поспешил за ними вслед, оставляя их одних. Пока князь отдавал слугам какие-то распоряжения, колдунья рассматривала служанок, облаченных в причудливые одеяния из тонкого шелка, плавно стекающего по фигуре, оставляя открытыми руки и большую часть груди, удерживаясь на плечах широкими посеребренными или позолоченными лентами. Длинные волосы девушек были заплетены в косы вместе с множеством украшений или собраны в высокие хвосты, перехваченные в нескольких местах широкими обручами. Яснина видела на улице города множество женщин, но все они были одеты более скромно: в длинные, расшитые и богато украшенные прямые платья или изящные шелковые накидки, плавно обтекающие фигуру. Изучая взглядом особенно поразивший ее наряд, представляющий собой две полоски ткани, причудливо обернутые вокруг тела, она пропустила тот момент, когда князь повернулся к ней, протягивая вперед руку с открытой ладонью. Она в смятении уставилась на нее так, как будто он предлагал ей что-то невиданное.