Том 1. Стихотворения 1906-1920 - Марина Цветаева

Пасха в апреле

Звон колокольный и яйца на блюдеРадостью душу согрели.Что лучезарней, скажите мне, люди,Пасхи в апреле?Травку ласкают лучи, дорогая,С улицы фраз отголоски…Тихо брожу от крыльца до сарая,Меряю доски.В небе, как зарево, внешняя зорька,Волны пасхального звона…Вот у соседей заплакал так горькоЗвук граммофона,Вторят ему бесконечно-унылоВзвизги гармоники с кухни…Многое было, ах, многое было…Прошлое, рухни!Нет, не помогут и яйца на блюде!Поздно… Лучи догорели…Что безнадежней, скажите мне, люди,Пасхи в апреле?

Москва. Пасха, 1910

Сказки Соловьева

О, эта молодость земная!Все так старо — и все так ново!У приоткрытого окна яЧитаю сказки Соловьева.

Я не дышу — в них все так зыбко!Вдруг вздохом призраки развею?Неосторожная улыбкаСпугнет волшебника и фею.

Порою смерть — как будто ласка,Порою жить — почти неловко!Блаженство в смерти, Звездоглазка!Что жизнь, Жемчужная Головка?

Не лучше ль уличного шумаЗеленый пруд, где гнутся лозы?И темной власти ЧернодумаНе лучше ль сон Апрельской Розы?

Вдруг чей-то шепот: «Вечно в жмуркиИграть с действительностью вредно.Настанет вечер, и бесследноРастают в пламени Снегурки!

Все сны апрельской благодатиИюльский вечер уничтожит».— О, ты, кто мудр — и так некстати! —Я не сержусь. Ты прав, быть может…

Ты прав! Здесь сны не много значат,Здесь лжет и сон, не только слово…Но, если хочешь знать, как плачут,Читай в апреле Соловьева!

Картинка с конфеты

На губках смех, в сердечке благодать,Которую ни светских правил стужа,Ни мненья лед не властны заковать.Как сладко жить! Как сладко танцеватьВ семнадцать лет под добрым взглядом муж

То кавалеру даст, смеясь, цветок,То, не смутясь, подсядет к злым старухам,Твердит о долге, теребя платок.И страшно мил упрямый завитокГустых волос над этим детским ухом.

Как сладко жить: удачен туалет,Прическа сделана рукой искусной,Любимый муж, успех, семнадцать лет…Как сладко жить! Вдруг блестки эполетИ чей-то взор неумолимо-грустный.

О, ей знаком бессильно-нежный рот,Знакомы ей нахмуренные бровиИ этот взгляд… Пред ней тот прежний, тот,Сказавший ей в слезах под Новый Год:— «Умру без слов при вашем первом слове!»

Куда исчез когда-то яркий гнев?Ведь это он, ее любимый, первый!Уж шепчет муж сквозь медленный напев:— «Да ты больна?» Немного побледнев,Она в ответ роняет: «Это нервы».

Ricordo Di Tivoli[13]

Мальчик к губам приложил осторожно свирель,Девочка, плача, головку на грудь уронила…— Грустно и мило! —Скорбно склоняется к детям столетняя ель.

Темная ель в этой жизни видала так многоСлишком красивых, с большими глазами, детей.Нет путейИм в нашей жизни. Их счастье, их радость — у Бога.

Море синет вдали, как огромный сапфир,Детские крики доносятся с дальней лужайки,В воздухе — чайки…Мальчик играет, а девочке в друге весь мир…

Ясно читая в грядущем, их ель осенила,Мощная, мудрая, много видавшая ель!Плачет свирель…Девочка, плача, головку на грудь уронила.

Берлин, лето 1910

У кроватки

Вале Генерозовой

— «Там, где шиповник рос аленький,Гномы нашли колпачки»…Мама у маленькой ВаленькиТихо сняла башмачки.

— «Солнце глядело сквозь веточкиК розе летела пчела»…Мама у маленькой деточкиТихо чулочки сняла.

— «Змей не прождал ни минуточки,Свистнул, — и в горы скорей!»Мама у сонной малюточкиШелк расчесала кудрей.

— «Кошку завидевши, курочкиСтали с индюшками в круг»…Мама у сонной дочурочкиВынула куклу из рук.

— «Вечером к девочке маленькойРаз прилетел ангелок»…Мама над дремлющей ВаленькойКукле вязала чулок.

Три поцелуя

— «Какие маленькие зубки!И заводная! В парике!»Она смеясь прижала губкиК ее руке.

— «Как хорошо уйти от гула!Ты слышишь скрипку вдалеке?»Она задумчиво прильнулаК его руке.

— «Отдать всю душу, но кому бы?Мы счастье строим — на песке!»Она в слезах прижала губыК своей руке.

Два в квадрате

Не знали долго ваши взоры,Кто из сестер для них «она»?Здесь умолкают все укоры, —Ведь две мы. Ваша ль то вина?

— «Прошел он!» — «Кто из них? Который?»К обоим каждая нежна.Здесь умолкают все укоры. —Вас двое. Наша ль то вина?

Связь через сны

Всё лишь на миг, что людьми создается,Блекнет восторг новизны,Но неизменной, как грусть, остаетсяСвязь через сны.

Успокоенье… Забыть бы… Уснуть бы…Сладость опущенных век…Сны открывают грядущего судьбы,Вяжут навек.

Все мне, что бы ни думал украдкой,Ясно, как чистый кристалл.Нас неразрывной и вечной загадкойСон сочетал.

Я не молю: «О, Господь, уничтожиМуку грядущего дня!»Нет, я молю: «О пошли ему, Боже,Сон про меня!»

Пусть я при встрече с тобою бледнею, —Как эти встречи грустны!Тайна одна. Мы бессильны пред нею:Связь через сны.

«Не гони мою память! Лазурны края…»

Не гони мою память! Лазурны края,Где встречалось мечтание наше.Будь правдивым: не скоро с такою, как я,Вновь прильнешь ты к серебряной чаше.

Все не нашею волей разрушено. Пусть!Сладок вздох об утраченном рае!Весь ты — майский! Тебе моя майская грусть.Все твое, что пригрезится в мае.

Здесь не надо свиданья. Мы встретимся там,Где на правду я правдой отвечу;Каждый вечер по легким и зыбким мостамМы выходим друг другу навстречу.

Чуть завижу знакомый вдали силуэт, —Бьется сердце то чаще, то реже…Ты как прежде: не гневный, не мстительный, нет!И глаза твои, грустные, те же.

Это грезы. Обоим нам ночь дорога,Все преграды рушащая смело.Но, проснувшись, мой друг, не гони, как врага,Образ той, что солгать не сумела.

И когда он возникнет в вечерней тениПод призывы былого напева,Ты минувшему счастью с улыбкой кивниИ ушедшую вспомни без гнева.

Привет из вагона

Сильнее гул, как будто выше — зданья,В последний раз колеблется вагон,В последний раз… Мы едем… До свиданья,Мой зимний сон!

Мой зимний сон, мой сон до слез хороший,Я от тебя судьбой унесена.Так суждено! Не надо мне ни ношиВ пути, ни сна.

Под шум вагона сладко верить чудуИ к дальним дням, еще туманным, плыть.Мир так широк! Тебя в нем позабудуЯ может быть?

Вагонный мрак как будто давит плечи,В окно струей вливается туман…Мой дальний друг, пойми — все эти речиСамообман!

Что новый край? Везде борьба со скукой,Все тот же смех и блестки тех же звезд,И там, как здесь, мне будет сладкой мукойТвой тихий жест.

9 июня 1910

Зеленое ожерелье

Целый вечер играли и тешились мы ожерельемИз зеленых, до дна отражающих взоры, камней.Ты непрочную нить потянул слишком сильно,И посыпались камни обильно,При паденьи сверкая сильней.Мы в тоске разошлись по своим неустроенным кельям.

Не одно ожерелье вокруг наших трепетных пальцевОбовьется еще, отдавая нас новым огням.Нам к сокровищам бездн все дороги открыты,Наши жадные взоры не сыты,И ко всем драгоценным камнямНаправляем шаги мы с покорностью вечных скитальцев.

Пусть погибла виной одного из движений нежданныхТолько раз в этом мире, лишь нам заблестевшая нить!Пусть над пламенным прошлым холодные плиты!Разве сможем мы те хризолитыПридорожным стеклом заменить?Нет, не надо замен! Нет, не надо подделок стеклянных!

«Наши души, не правда ль, еще не привыкли к разлуке…»