Клятва похоти и ярости (ЛП) - Ловелл Л. П. Лорен Ловелл

— Отлично. Она твоя. Женись на ней, трахай ее, мне все равно. — Я не мог отрицать, что хотел трахнуть ее, но сначала я хотел, чтобы она умоляла и нуждалась во мне. Я заерзал на сиденье, когда мой член зашевелился при этой мысли. — При одном условии.

— Ты не в том положении, чтобы выдвигать требования, Серхио.

— Если и когда ты с ней закончишь, ты ее вернешь.

— Почему?

— Она все еще Донато. У меня есть другой, кто просил ее руки до того, как мы заключили нашу сделку. Если она тебе не нужна…

А потом он продал бы ее, как какую-нибудь брошенную племенную кобылу, чтобы использовать и разводить. От этой мысли мне захотелось сжечь всю Компанию дотла.

Я бы ее не вернул. Никогда.

— Хорошо.

— Хорошо. Я бы хотел, чтобы мне вернули моего племянника.

Конечно, он хотел. Кто знает, какую информацию мы могли бы извлечь из мальчика.

— Нет. Оружие будет у тебя завтра. — Я повесил трубку. Мне было насрать на его желания.

Серхио считал себя равным мне, но он был марионеткой, выполнявшей за меня грязную работу, его люди были пешками в моей войне. Как только он переступит черту, я раздавлю его. Это может случиться на следующей неделе. Или через год. Никакая хорошенькая маленькая девственная киска не защитит его.

К тому времени, как я добрался до дома, солнце уже полностью взошло, и пот выступил у меня на затылке, когда я подошел к входной двери. Дом достался мне вместе с работой, и он был чертовски роскошным, кирпичный особняк, который говорил о старых деньгах. Томми и несколько моих людей остались здесь, ведя большую часть моих дел в этих стенах.

Посреди подъездной дорожки стоял блестящий черный внедорожник, и, прислонившись к нему, ждал меня Неро. В дорогом костюме и с зачесанными набок темными волосами он выглядел как рекламный щит этой чертовой машины.

Я подошел к нему, и гравий захрустел под моими ботинками.

— Ты ждешь звонка от журнала Вог?

Он фыркнул.

— Не ревнуй только потому, что твоя невеста сбежала от твоей уродливой задницы.

Я показал ему средний палец, и он рассмеялся, когда мы вошли в дом. Как только мы оказались внутри, его поведение изменилось. Неро был моим лучшим другом. Мы выросли вместе с Томми и Джексоном. Но в глазах наших людей он был просто безжалостным королем Нью-Йорка. Его валютой была кровь, а совесть отсутствовала.

Мои туфли стучали по полированному дереву, когда мы шли на кухню, где нас приветствовал аромат кофе и бекона. Томми прислонился к барной стойке с кружкой кофе в одной руке и недоеденным круассаном в другой. Домработница Луиза приготовила яичницу с беконом и накормила ребят, сидевших за огромным кухонным столом. В негромком гуле разговоров моих мужчин было что-то успокаивающее, ощущение семьи, единственное, что я знал за последние десять лет. Это сделало то, что я должен был сделать, намного хуже.

В комнате воцарилась тишина, но не из-за меня. Моя власть была абсолютной, за исключением тех случаев, когда в комнате находился Неро, потому что страх брал верх над уважением. Они уважали меня, но даже наши люди боялись его, как будто он был самим дьяволом.

Я пригласил всех своих капо сюда на встречу за завтраком, потому что наша ситуация достигла критической точки. Прошло десять дней, а я так и не приблизился к тому, чтобы найти крысу. Я прекратил отправлять грузы, потому что, если у вас течь, вы не должны продолжать плавать в открытой воде.

Джексон сидел во главе стола и едва заметно кивнул мне в знак поддержки. Он так же, как и я, жаждал крови, чтобы найти этого ублюдка. Все, что я знал, это то, что это должен был быть один из мужчин в этой комнате, и это разозлило меня не меньше, чем причинило боль. Томми последовал за мной к столу и сел. Мы с Неро остались стоять.

Я прочистил горло и подождал, пока один за другим мужчины за столом замолчат и обратят свое внимание на меня.

— У нас крыса.

Тишина, последовавшая за моим заявлением, была такой глубокой, что я мог бы услышать, как упала булавка. Я внимательно посмотрел на каждое лицо, ожидая реакции, и понял, что ребята тоже.

— Как вы знаете, мы потеряли несколько партий товара в Чикаго. Некоторые подробности были известны только присутствующим в этом зале.

Андреа, один из старших капо, до того, как мы с Неро пришли к власти, заерзал на своем стуле.

— Здесь есть только один человек с ирландскими связями.

Томми рассмеялся, но я — нет.

— Если тебе есть что сказать, Андреа, то, во что бы то ни стало, выходи и говори.

Мужчина тяжело сглотнул, его нервный взгляд переместился на Неро, прежде чем опуститься на стол. Теперь он уже не такой храбрый.

— Я так и думал. Младшие боссы здесь не потому, что мы их подозреваем. — Томми и Джексон были преданы безоговорочно. Они были семьей. Братьями. Я бы доверил им свою жизнь.

— Один из вас — крыса, и поверьте мне, когда я говорю, что найду ее. И когда я это сделаю…

Неро шагнул ближе к столу.

— Выйдите вперед, и ваши семьи не пострадают.

Андреа сердито посмотрел на него, что было глупо.

— Мы не трогаем женщин и детей. — Ах, старая семья и их гребаные идеалы.

— Это не старая добрая семья, — Неро казался скучающим, вероятно, потому что слышал это тысячу раз. — Я не играю по их правилам. Ты это знаешь. — Он обошел стол и придвинулся ближе к Андреа. — Ты прекрасно знаешь, что я сделаю с твоей женой и детьми, если ты предашь меня. — Он хлопнул мужчину по плечу, сжав его так сильно, что тот поморщился. — Ты предал меня, Андреа? Ты, грязная крыса?

— Н-нет, — запнулся он, и Неро ухмыльнулся, выражение его лица было совершенно порочным.

Господи, он слишком хорошо сыграл безумца. Не то чтобы это было настоящим притворством. На самом деле я бы никогда не позволил ему убивать невинных детей. Угроза прозвучала убедительно, потому что он делал это и раньше.

Я прочистил горло.

— Я предлагаю вам возможность выступить сейчас и защитить свои семьи. — Говоря это, я смотрел прямо на Андреа.

Он, конечно, мог многое сказать по этому поводу, но это заставило меня подумать, что это был не он. Нет, наша крыса была бы одной из тех молчаливых, кто не мог смотреть на меня.

— У вас больше не будет такой возможности.

Никто не пошевелился, все до единого мужчины смотрели на еду перед собой так, словно это была самая увлекательная вещь в мире, за исключением Томми, который с удовольствием ел, как будто ничего не происходило.

— Какое разочарование. Ну что ж, тогда можете идти.

Они бросились прочь, оставляя за собой полные тарелки.

Я встретился взглядом с Джексоном в конце стола.

— Проследи за ними. — Испуганная крыса будет действовать вслепую. Нам оставалось только ждать и наблюдать.

Неро ушел сразу после собрания, вероятно, чтобы вернуться к своим обязанностям. После завтрака я встал и взглянул на Томми.

— Я полагаю, Ренцо Донато все еще жив.

Он поставил свой кофе на стол.

— Да. Ты собираешься и дальше держать его в таком состоянии? Он вроде как украл твою невесту.

— Пока. — Донато хотел вернуть парня, а это означало, что он был полезен. — Где он?

Дернув головой, он встал и вышел в коридор. Я последовал за ним в подвал и миновал комнату для допросов, прежде чем он открыл дверь в конце темного коридора. Это была своего рода камера, используемая для содержания заключенных в перерывах между допросами. Однако мы никогда ей не пользовались, потому что Джексон всегда взламывал их с первого раза.

Ренцо Донато лежал на односпальной кровати в комнате из шлакобетона без окон. Его кожа была бледной, темные волосы прилипли ко лбу, а к руке был прикреплен пакет для сбора крови. Он выглядел так дерьмово, как может выглядеть только человек, столкнувшийся лицом к лицу со смертью, но он был жив и в сознании. Он попытался сесть, держась за перевязанный живот.

— Где, черт возьми, моя сестра? — Слова, казалось, требовали значительных усилий.

— Она в безопасности. На данный момент. — Слова повисли в воздухе между нами, невысказанные, но от этого не менее убедительные.