Поцелуй нарцисса - Полина Атлант

Обида комом встала в горле у Латгардис, и она вспомнила о наставлениях монахинь. Девушка сделала глубокий вдох и с трудом справилась с накатившими чувствами.

Ужин прошел спокойно. Стол ломился от блюд, и слуги не успевали подливать вино в кубки. Но на сей раз оно было, кстати. Жан-Марк рассказывал о своем походе в Бургундию и о том, какая в том краю плодородная земля.

— Посмотри, что за хорошенькая девчушка, Жан-Марк! Или ты все еще верен вдовушке? — шутил Теодор, подмигивая камеристке, та не растерялась и, улыбнувшись, опустила глаза.

— Перестань, брат, — отвечал Жан-Марк. — Камеристка нашей маман — это слишком.

Теодор только рассмеялся.

К Латгардис подошла Элли и предложила своей госпоже пройти в опочивальню. Нареченной герцога вовсе не хотелось уходить, но час и в самом деле был поздний, и она оправилась к себе. Завтра ее ждало небольшое путешествие к водопаду.

Уже стемнело. Камеристка Люси зажгла глиняный светильник. Латгардис сидела в кресле, закутавшись в халат из овечьей шерсти, накинутый поверх длинной ночной сорочки из шелка. Элли расчесывала госпоже волосы костяным гребнем, а Люси готовила постель. Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге возник Теодор. Латгардис вздрогнула, когда он громко захлопнул за собой деревянную створку. Стук его сапог звучал пугающе.

Камеристки сразу вскочили и в недоумении посмотрели на позднего визитера.

— Ты прекрасна!

Теодор подошел и принялся бесцеремонно, напористо целовать свою невесту, пытаясь снять с нее халат. Латгардис сопротивлялась, сжимая ворот.

— Что-то не так, моя суженая? — руки герцога пытались разомкнуть ее пальцы.

— Простите меня, мой господин, но мы еще не женаты, и вы не имеете права!

Его взгляд стал тяжелым. Неужели она ему откажет?

— Я хочу лишь познать твою ласку, разве тебе не хочется? —Теодор не сдавался, грубо прижимая хрупкое девичье тело к себе. Потом начал целовать ей шею.

У Латгардис закружилась голова от страха, но она не сдавалась. Девушка с силой оттолкнула напористого жениха. Теперь она понимала, что Эллен была права, зря она позволила Теодору целовать и трогать себя.

— Вы пьяны, господин. Немедленно уйдите! Вы ведете себя не достойно дворянина и рыцаря. Что скажет ее светлость Роза-Альбина, когда узнает, что вы были в моих покоях? Неужели вы хотите, чтобы меня отправили обратно в проклятый монастырь? — глаза девушки наполнились слезами, она не заслуживала такого обращения с собой.

— Какой монастырь! Ты без пяти дней уже моя супруга, и неважно, когда между нами случиться то, что должно, сейчас или в брачную ночь!

Теодор в недоумении посмотрел на невесту и развел руками, словно признавая поражение. На скулах нервно заходили желваки. Маман хорошо промыла его невесте мозги, в этот раз ей это удалось. Герцогиня нашла себе невестку, которая будет ходить у нее по струночке.

— Прошу вас, мой господин, покиньте покои вашей невесты, или я немедленно все доложу ее светлости! — вступилась за напуганную Латгардис ее камеристка Люси.

Теодор посмотрел на прислугу и усмехнулся. Ему посмела бросить вызов красавица, которая упрямо смотрела на него большими зелеными глазами.

Раз она сама вызвалась будет ей поединок.

— А ты очень милая. Люси – красивое имя для служанки!

Но камеристка не растерялась, а вот вторая стояла рядом и испуганно смотрела в пол.

— Я не служанка, мой господин, а камеристка ее светлости, и я из благородной семьи!

— Вот как! Мне это по нраву! Твоя госпожа отказывает мне в ласке, а ты наверняка готова исправить эту оплошность. Пойдем, обещаю, я не обижу, тебе так понравится, что ты расскажешь потом Латгардис, от чего она отказалась!

Теодор взял Люси за руку, и девушка не сопротивлялась. Кто бы знал, что она уже три года прислуживает маман, а хозяин ни разу так и не заметил ее. Сколько раз она стелила ему постель с надеждой, что его светлость обратит на нее внимание, но, увы, видимо, это было ниже его достоинства. По крайней мере Люси так думала до этого момента.

В последний момент, когда Латгардис поняла, что происходит, она схватила камеристку за руку.

— Не смейте, господин! Оставьте ее…

Маленькие глаза Теодора стали круглыми.

— О, в принцессе пробуждается королевская кровь! – его слова прозвучали колко, словно таили в себе тысячу иголок. — Но твой выпендреж сейчас ни к чему, ты ничего не сделаешь против. Девушка сама согласна разделить с со мной эту ночь!

Теодор усмехнулся и, не выпуская своей добычи, гордо покинул комнату. Латгардис пришла в ужас от того, что Люси даже не попыталась сопротивляться, а отдалась пожеланию господина. Она упала в кресло и разрыдалась навзрыд. Больше всего ее ранили его слова.

Мудрая маман Роза-Альбина была права – это совсем не просто дойти достойно до брачного алтаря.

ГЛАВА VI

Молочный туман пеленой окутал домик. Латгардис не спала всю ночь, смотрела в деревянный потолок, считая балки. Она все еще не могла успокоиться после вчерашнего.

Как же они с Теодором теперь будут смотреть друг другу в глаза? Не лучше ли ей уступить ему, собрать вещи и вернуться в монастырь?

Когда за окном послышалось пение жаворонка, сон всё-таки одолел Латгардис, и она проспала до самого обеда, пока ее не разбудила Элли.

— Вставайте, госпожа, вас уже заждались к обеду! — в спешке камеристка достала из сундука чистое платье и тунику.

— Люси так и не вернулась? — Латгардис лениво встала с кровати, посмотрела на пустую постель своей камеристки и пошла умываться.

— Нет, госпожа, она заночевала в комнате у челяди, — ответила Элли, подавая полотенце.

— Бедная девушка!

Латгардис пришлось пересилить себя, чтобы спуститься. За столом уже все сидели и молча жевали свежеиспеченный хлеб, который наполнил своим ароматом комнату.

— Всем добрый день!

Она села за стол рядом с Теодором и принялась молча обедать. Никаких извинений за вчерашнее от него не последовало, видимо, он был слишком горд.

Все подождали, пока девушка пообедает, затем взяли свои вещи и отправились к большому водопаду. Путешествие туда прошло молча, братья ехали впереди, Латгардис с Эллен – сзади, даже будущая сноха вела себя странно, молчала и смотрела в сторону.

Эллен все слышала, что произошло вчера, ее комната находилась через стенку с Латгардис. Но она не хотела затевать при брате