Романтический эгоист - Фредерик Бегбедер

– Лучше быть узкоглазой, чем узколобой.

Я улыбаюсь, вспоминая быстроту ее реакции, и продолжаю уплетать индонезийский обед, прямо на пляже. Через две недели мне приходит в голову идеальный ответ:

– Да я не наци, я наси горенг [110] .

Желтые вялые птицы клюют прямо из тарелки.

среда Ложусь белым, просыпаюсь красным. Я слишком долго читал на солнце, уничтожая марширующих по мне насекомых (красных муравьев, песчаных крабиков, крошечных паучков и засохшие листья, которые на поверку оказались замершими бабочками, а также другие неопознанные летающие объекты). Ноэль Галлахер уехал. Жалко, не успел спросить его, что он хотел сказать своим “Babyyy / You’re gonna be the one that saves meee / and after aaaall / You’re my wonderwaaaall”. Что может значить “Ты чудо-стена, которая меня спасет”? Через час, по закону парности, делающему нашу жизнь волшебной, я нахожу ответ в романе Патрика Бессона “Подвержен легкой меланхолии”: “Женщин он не любил, он в них верил. Он был убежден, что одна из них – одна на миллиард – его спасет. И хотел найти ее при жизни”.

четверг

Узнал из французских газет, что кодовое слово для получения чемоданов с банковскими купюрами, посланных Альфредом Сирвеном [111] , было “Оскар”. Звонишь себе в “Эльф”, говоришь: “Я нуждаюсь в услугах Оскара”, – и получаешь кучу бабок из Женевы. Я польщен, что послужил паролем. Но имейте в виду, если вы позвоните мне и попросите Оскара, я вам и сантима не пошлю! Хотя… если вы потрясающая юная дама, обязательно напишите мне, и, возможно, вы получите право на некоторые “услуги Оскара”…………

(Никогда не понимал, почему надо ограничиваться в многоточии тремя точками, когда можно поставить целую дюжину, чтобы утяжелить непристойный подтекст.)

пятница Меня так и не взяли в заложники в этой мусульманской стране. Что оскорбительно, в конце концов.

суббота Мне ужасно нравится имя малайзийского главы государства: Салахуддин Абдул Азиз Шах ибни Аль-Мархум Султан Хизамуддин Алам Шах. “Привет, как тебя зовут?” Он, должно быть, нечасто снимает баб на дискотеках.

воскресенье На этой неделе расскажу вам про ночную жизнь Куала-Лумпура…………………………….

понедельник Если Нью-Йорк город стоя́щий, то Куала-Лумпур – город флюрящий. С выставленным в витрине брильянтом размером с башни-близнецы “Петронас” (самые высокие небоскребы в мире). Гигантские коммерческие центры вываливают на весь Дальний Восток “Праду”, “Гуччи”, “Шанель” и “Гермеса” – улица Монтеня [112] опоясывает теперь земной шар целиком. В “Уинд” и в “Ра-Сити-бар” фальшивят настоящую Селин Дион. Здесь караоке еще не вышло из моды. Пью “Сингху” [113] в память о Пхукете. Снаружи гигантская реклама “Л’Ореаля” закрывает стену здания: Виржини Ледуайен ростом метров тридцать. Знаете, как будет по-малайски “Ведь я этого достойна”? “Kerana diriku begitu berharga”. Кого мне привести в “Риджент-отель”? Подавальщицу из “Бэк-рум” или шлюху из клуба “Ликвид”? Ни ту, ни другую: сегодня вечером я возвращаюсь в номер с очень даже клевой француженкой по имени Дельфина Валлетт. Чувствую себя Гийомом Кане в “Пляже”, без Леонардо ди Каприо, который мог бы увести у меня мою прелестную землячку.

вторник Возвращаться в Париж из Куала-Лумпура – это все равно что попасть на несколько веков назад, когда все остальное человечество переваливает через тысячелетие. Мучаюсь от задвига во времени. Не знаю даже, что сказать: “Добрый день” или “Добрый вечер”. Чтобы упростить себе жизнь, говорю “с Новым годом”. Люди вроде довольны; потом я засыпаю за столом и вновь вижу прозрачное безмолвие ясных вод.

среда Что-то мне не в кайф этот новый год. Кубрик нам уже описал его вдоль и поперек, к тому же еще в “Техниколоре” [114] : там будут обезьяны и черный монолит на Луне, орбитальные станции, танцующие вальс, а компьютер свихнется и наступит непонятный конец. Я бы лучше себя чувствовал, окажись мы прямо в 4001 году (если никто не ПОСПЕШИТ изменить календарь, я практически уверен, что НИ ОДИН ИЗ НАС не доживет до 4001 года).

четверг Опять меня пригласили на шикарный ужин в отель на улице Боз-Ар, – вечер посвящен другому Оскару (Уайльду), который там отдал Богу душу. Я раздеваюсь в комнате, где он помер, и в халате спускаюсь к ужину на радость фотографам – я готовая картинка на выставку. Обожаю званые ужины. Стоит разбогатеть, как тут же перестаешь платить. Таскаешься по бесплатным коктейлям и спонсорским вечеринкам. Главное, чтобы богатые не тратили деньги, это было бы слишком просто. Богача в ресторане легко узнать – он единственный не платит по счету (его либо пригласила пресс-секретарь, чтобы он разрешил поместить его фотографию в “Гала”, либо это заведение принадлежит ему).

пятница Я Дон Жуан гламурной прессы, Казанова группы “Призма”. Проблема в том, что стоит мне напиться, как я влюбляюсь. Вот список девушек, в которых я влюблен в настоящий момент: Луиза, Каролина, Александра, Летиция, Леа, Николь, Эва, Сабина, Нина, Елена. “Разве для того, чтобы любить сильно, необходимо любить редко?” – вопрошал Альбер Камю в “Мифе о Сизифе”.

суббота

“Овер Сайд” – улица Шерш-Миди, 92 – новый модный клуб свингеров. Что-то вроде “Кастеля” [115] третьего тысячелетия. Девушки тут молоденькие и хорошенькие, мужики одеты с иголочки (сомнительный комплимент). Похоже на клуб элегантных снобов с одной оговоркой: тут не танцуют, а трахаются. Очень трудно голышом сохранять элегантность. Тьерри Ардиссон нашел верные слова:

– В двадцать первом веке танцполы сменились траходромами.

воскресенье Читатели спрашивают меня, почему Оскар Дюфрен так знаменит. Что он делает в жизни? Только книжки пишет? Откуда берет он свои НБ (нуворишские бабки)? Почему прохожие просят у него автограф? Я отвечаю, что в современном мире люди богатыми становятся за один день и бывают известны исключительно своей известностью. И я не собираюсь оправдываться, потому что я воплощенная несправедливость.

понедельник Любовь влияет на погоду. На улице дождик, вы маетесь, просматривая записную книжку в своем мобильнике. Наконец, доходите до фамилии женщины, о которой думали, и – оп! – нажимаете на зеленую кнопку и оставляете ей сообщение: “Я сидел и думал о тебе”, и вот уже среди туч воссияло солнце, запели птицы под дождем, вы превращаетесь в законченного идиота, исполняете балетное па, улыбаясь на манер Джина Келли (только лучше), и прохожие вокруг таращатся в изумлении… На улице может быть минус двенадцать по Цельсию, но вы подыхаете от духоты просто потому, что услышали ее голос на ответчике.

вторник Какой-то тип останавливает меня на улице и говорит: “Вы так мило пишете”. Я благодарю его, но, пройдя несколько метров, вдруг соображаю, что в этом-то и затык: я пишу мило, ладно, но когда же я буду писать хорошо?

среда Все сходят с ума по нечитабельному Томасу Пинчону. Phony! Я вспоминаю три разновидности людей, с которыми сталкивается Холден Колфилд в “Над пропастью во ржи” Дж. Сэлинджера (еще один американец-затворник): это bastards, jerks и phonies. Человечество делится на три категории – сволочей, мудаков и пошляков. Бывают и смешанные варианты. Я уверен, что Сэлинджер за нами наблюдает исподтишка и частенько усмехается в своей хижине в Корнише, штат Массачусетс. Сэлинджер – это наша статуя Командора.

четверг

Не зная, что еще придумать, чтобы продать свою пачку “Монд”, Али, разносчик газет с улицы Бюси, орет:

– Генрих Четвертый убит Равальяком!

Внезапно прохожие устремляются к нему, и вскоре у него не остается ни одной газеты.

пятница

В программе празднеств в “Квин” фигурируют новые модные аббревиатуры:

ДВД – Декольте Великолепное от Диора

УКВ – Удивительно Красивый Взгляд

NB – Нижний Бар

ДНК – Днем Не в Кайф

ТВ – Тусанемся Вместе

суббота

День рождения Тьерри Ардиссона в свингерском клубе “Шандель”. (Отопление тут шпарит вовсю, явно чтобы клиентки поскорее оголились.)

Замечаю блондинку с боевой раскраской:

– Как тебя зовут?

– Эльза. Пишется как Зельда, просто надо отнять “З” в начале и заменить “д” на “з”.

– Just call me Scott! [116] Знаешь ли ты, что я сейчас тебя съем?

– Очень надеюсь…

– “Шандель” – это неромантичный античный Рим.

– Я пришла в юбке, потому что это облегчает доступ к телу, – говорит Эльза. – Ни у кого нет жвачки (кодовое название презерватива)?

Она берет меня за руку и ведет в конец коридора. Через несколько (напряженных) секунд:

– Что случилось? Ты импотент?

– Нет. Я влюблен.

воскресенье “В настоящий момент все зажигавшие меня телки потухли”. Я в бешенстве – фраза недели принадлежит Яну Муаксу, а не мне.

понедельник Решил изобрести антипонты, которые заложили бы основу для новых понтов. Открываю специальную неделю “Французская глубинка”. Сегодня, например, отправился пропустить стаканчик в “Бальто”, прокуренной забегаловке на Порт-де-Клиньянкур. Я даже поскреб лотерейный билетик “Морпион”, но ничего не выиграл. Надо бы раскрутить в будущем году новую литературную премию “Бальто”. Шагая по улице, слежу за тем, чтобы из кармана у меня вылезал номер “Паризьен”. В киоске покупаю “Джихад”, последний выпуск “САС” [117] .