Венок кентавра. Желтый свитер Пикассо - Мария Брикер

– Думайте! Это ваша дочь, а не моя.

Василиса сделала еще одну глубокую затяжку, закашлялась и потушила сигарету в пепельнице.

– Таблетки? – робко предложила она.

– Неплохо с точки зрения безопасности, но неэффективно с точки зрения встречи со смертью. Алиса должна дойти до критической точки страха и вернуться обратно. А таблетки – что? Выпил – и уснул. Откачали – проснулся. Не страшно. С другой стороны, возможна рвота. Алиса очнется в довольно непрезентабельном виде. Надо подумать. Вариант не безнадежен, но давайте все-таки обсудим и другие способы.

– Может, вены? – тихо предложила Василиса и стала на глазах синеть. – Ой, мне что-то нехорошо. Нехорошо… – Варламов набрал в рот воды из стакана и сделал ей освежающий душ. – Спасибо, – шмыгнула носом прима, достала платок и высморкалась, не заботясь об испорченном макияже.

– Перерезанные вены хорошая идея, но я сомневаюсь, что ваша дочь на это пойдет.

– Почему?

– Потому что платье купила красивое! Зачем ей платье в ванной?

– По-вашему, она должна вены резать в купальнике? – возмутилась Василиса. – А как же Офелия? Она в красивом платье утопилась…

– Да, но она ведь вены не резала, – возразил Варламов.

– У нас бассейн есть в доме. Глубокий…

Варламов задумался.

– Утопление небезопасно – время для спасательной операции сложно просчитать, у всех разные возможности нахождения без воздуха в воде. Надо искать другой вариант.

– Окно! Как вам вариант падения из окна? – с азартом предложила госпожа Берн.

– А в вашем доме сколько этажей? – оживился Варламов.

– Два.

– Мало!

– Слушайте, а в моей балетной школе – четыре. Может, там устроить празднование Нового года? Девочки все разъехались. Преподавателей я распустила. С комендантом договорюсь. Ему можно доверять.

– А подвал там есть?

– Есть подвал. Не просто подвал, а целые катакомбы. Как думаете, четыре этажа достаточно, чтобы испугаться?

– Вполне. Давайте на этом и остановимся. Это самый лучший вариант, чтобы организовать подстраховку. Сейчас зима, замаскируем под снегом специальное оборудование. Потом Алису отключит доктор, или дадим ей что-то для временного изменения сознания.

– Зачем? – охнула Василиса.

– Как зачем? Чтобы создать иллюзию! Она должна воспринимать действительность иначе. После этого мы перенесем девушку в специально подготовленные для этих целей декорации, где мои актеры разыграют перед ней сцену Страшного суда и наглядно продемонстрируют, что происходит с самоубийцами после смерти. Подвал как раз подойдет. Попугают ее немножко. Потом вашу дочь снова отключат. Мы перенесем ее под окно и положим в то место, куда она упала, предварительно убрав страховочные подушки. Когда Алиса очнется, мысли о самоубийстве у нее как ветром сдует. Приблизительно так. Подкорректируем сценарий по ходу дела.

– Вы гений! – потрясенно заявила Василиса и выпила залпом бокал вина. – Только как я подскажу ей нужный способ? Непонятно. Доченька, не хочешь ли ты из окошка выкинуться?

– Этот момент я беру на себя, – успокоил Варламов. – Нужный способ Алисе подскажет человек, которому она безгранично доверяет. Вы в этот список не входите.

– Какой вы все-таки злой, – вздохнула Василиса.

– Если бы я был злым, то не взялся бы за это дело. Впрочем, у вас есть возможность все отменить. Самый лучший вариант – положить дочь в психиатрическую клинику, где специалисты вправят ей мозги.

– Я не могу… – с ужасом возразила Василиса. – Алиса мне этого не простит… Это ее унизит…

– Хотите сказать, что это унизит вас, когда журналисты пронюхают подробности? – с сарказмом спросил Варламов.

– Прекратите! – с раздражением сказала Василиса. – Хватит меня попрекать! Да, возможно, я не самая лучшая мать, но я пытаюсь исправиться.

– После спектакля вам представится такая возможность. Вам нужно будет окружить дочь вниманием и заботой. Ей будет очень тяжело возвращаться в этот мир. А сейчас ваша задача как можно быстрее устроить Алисе уроки живописи у Юлиана Дербеша.

– Юлиана? Значит, это он – человек, которому Алиса доверяет? – усмехнулась Василиса. – Браво, Варламов! Судя по вашим глазам, вы с ним уже все обговорили. Он согласен?

– Согласен, конечно. Он ждет вашего решения и моего сценария. Еще мне нужен доступ на территорию вашей балетной школы и в подвал, чтобы мои люди могли смонтировать декорации.

– Хорошо, у вас будет доступ в школу в любое удобное для вас время.

– Рад, что мы друг друга поняли, – улыбнулся Иван Аркадьевич и направился к выходу.

– Варламов! Вы куда? – окликнула его Василиса, но режиссер, не оборачиваясь, вышел за дверь.

Госпожа Берн посидела в задумчивости минуту и поманила к себе официанта.

– Двойной бурбон безо льда принесите, – хмуро попросила она. – Погодите, лучше водки. А еще лучше все и сразу. И лимон. Нет, лучше соленый огурец. К черту диету!

Глава 7

Комендант

Из машины Зотова вышла у ворот балетной школы, она хотела прогуляться и осмотреться. Яков Бурмистров встретил Елену Петровну здесь же. Высокий, подтянутый сорокапятилетний брюнет с военной выправкой и темными проницательными глазами производил благоприятное впечатление. Настоящий офицер, хоть и в отставке. Венечка ничего компрометирующего на Бурмистрова не нарыл. Зотова внимательно изучила досье бывшего сотрудника ФСБ и тоже не нашла в нем ничего криминального. Отличный послужной список. Воевал в горячих точках, награжден, характеристика положительная, уволился по собственному желанию год назад. За рублем погнался или с начальством разногласия возникли? Причины для ухода в деле указаны не были.

– Очень рад вас видеть, Елена Петровна, – с улыбкой сказал Бурмистров. По выражению его лица было понятно, что Яков Сергеевич ее знает. Зотова как ни силилась понять, где они пересекались, – не могла. Спрашивать было неловко, поэтому Елена Петровна сделала вид, что тоже очень рада встрече со знакомым. Впрочем, Бурмистров мог просто слышать о ней и решил, что они когда-то пересекались.

– Ну, показывайте свои владения, Яков Сергеевич, – попросила Зотова, оглядываясь по сторонам. Балетная школа внешне совершенно не напоминала казарму. Огороженное высоким кирпичным забором четырехэтажное здание в стиле усадеб девятнадцатого века тонуло в высоких елях. К зданию вела дорога, вдоль которой стояли гипсовые скульптуры. Напротив парадного входа располагался большой фонтан. «Жаль, что сейчас зима», – подумала Зотова. Фонтаны она обожала.

Внутри помещение тоже не напоминало казарму, а выглядело как дворец. Венецианские люстры, картины в тяжелых бронзовых рамах, мраморная лестница, покрытая ковровой дорожкой. Елена Петровна отчего-то представила дам в вечерних туалетах и мужчин во фраках, а не сопливых балерин в пачках.

– Вы озябли, наверное? – с улыбкой спросил Бурмистров, обивая снег с валенок в холле. Зотова сделала то же самое, с удивлением косясь на ноги отставного офицера. На фоне отделанного мрамором и венецианской штукатуркой холла валенки смотрелись довольно странно. Бурмистров уловил ее взгляд и улыбнулся. – Одолела болезнь аристократов, другую обувку не могу носить. Да и мраморные полы не слишком располагают к лаковым штиблетам.

Елена Петровна с пониманием кивнула. Она сама с удовольствием сменила бы сапоги на валенки. Ноги в последнее время совсем обнаглели, носили с трудом.

– Красиво у вас, – искренне похвалила Зотова.

– Василиса Андреевна любит роскошь. Пойдемте, я вас чайком угощу. У меня в кабинете, конечно, не так нарядно, но чай я вам гарантирую царский. Сам смеси делаю. Летом собираю травы и ягоды, сушу, комбинирую состав. Потом всю зиму наслаждаюсь ароматом лета.

– Звучит привлекательно, хотя я больше кофе люблю, – намекнула Зотова. Бурмистров намека не понял.

– Вы какой чаек предпочитаете? Бодрящий или расслабляющий?

– Бодрящий и пободрее, – пошутила Зотова. Яков Сергеевич шутку оценил, и смех коменданта эхом прокатился по длинным гулким коридорам здания.

Кабинет Бурмистрова в самом деле ничем примечательным не выделялся, но здесь было уютно и светло. Большой письменный стол, компьютер, кожаное кресло, книжный шкаф, сейф, небольшой диван и журнальный столик для посетителей. На паркетном полу – старомодный ковер. В углу – современная печка-буржуйка. Отдельный стол с чайными принадлежностями.

Яков Сергеевич усадил Елену Петровну на диван, подбросил в печь поленья, сверху поставил медный чайник.

– Комнаты девочек на втором и третьем этажах. Там теплее. На четвертом – залы для занятий и кабинеты для обучения. А на первом – парадный зал, столовая, рабочие кабинеты, – рассказывал Бурмистров, аккуратно расставляя на столике бумажные пакетики с заваркой. Яков Сергеевич вел себя так, словно уходил от главной темы разговора. Зотова мельком взглянула на часы. Засиживаться в гостях у Бурмистрова времени у нее не было.