Компьютерра PDA N147 (26.11.2011-02.12.2011) - Компьютерра

Автор: Василий Щепетнев

Опубликовано 30 ноября 2011 года

Алексей Жариков в комментариях к недавней колонке спрашивает: "Как вы думаете, разрешил бы ваш любимый Гайдай зрителю поменять концовку "Кавказской пленницы" так, чтобы зло победило – Нина вышла бы замуж за товарища Сааxова, а Шурик был бы пожизненно заперт в псиxушке?"

А это какой зритель. Были у нас такие зрители, чьё мнение не обсуждалось в принципе, а являлось руководством к действию. Не то что финал менять приходилось – всё. От первого кадра до последнего.

У режиссёра оставался выбор: либо согласиться – с глубокой благодарностью! – на осуществление поправок, либо передать фильм другому режиссёру. И остаться вне профессии. Ничего удивительного: фильм принадлежит не только режиссёру, более того, фильм режиссёру часто совсем не принадлежит.

Создание кинофильма – это производство. В постановку вложены деньги, и немалые деньги, потому ждать, что режиссёр будет творить бесконтрольно – наивно. Тут дело не только в идеологии: контроль за производством фильма практикуется и в Голливуде, и в Болливуде. Предварительные зрительские просмотры порой влияют на окончательный вариант фильма. И никого не удивляет наличие наряду с прокатной версией фильма версия режиссёрская.

Но всё-таки "у ней особенная стать" – и у России в целом, и у российской кинопромышленности. И потому с режиссёрскими версиями "от Гайдая" и других великих советских режиссёров ознакомиться трудно. Делайте, как решил худсовет. А худсовет руководствовался мудрыми советами вождя – и это половина беды. Полная беда приходила тогда, когда мудрого совета не было.

Худсовет начинал мыслить за вождя, старался предупредить невысказанные попреки вождя и, как водится, зачастую думал о вожде много хуже, чем вождь того заслуживал. Там, где можно было ограничиться ампутацией пальца, худсовет отрезал ногу до бедра. Иногда терялись и обе ноги, из-за чего выползали на экран увечные фильмы, а неискушённый зритель считал, что так и нужно. Или постановка спектаклей! Иной раз от первой читки до премьеры проходили годы, и какие годы!

Мир советского театра – это мир "Замка" Кафки. Три года репетиций, пять, семь! Порой спектакль доживал до генеральной репетиции, но умирал накануне премьеры. Всякое бывало. Но опять, театр – штука дорогая, очень зависимая от денег.

А как писатели, не получавшие от казны ничего, кроме небольшого аванса, и то далеко не всегда, благодарили за правильную, принципиальную критику! Как каялся Бабель, упрекал Будённого за то, что тот не взял его союзником, выступая против "Конармии", которая ему, автору, конечно же не нравилась…

Так что примеры с изменением финала у меня есть. Не только разрешали переделки, а и умоляли позволить исправить, поменять, привести в соответствие с указаниями.

Но Гайдай – комедиограф. Он брал реальный сюжет, выворачивал его наизнанку и получал смешную и бессмертную историю. Действительно, мало ли в жизни примеров, когда человека, случайно или намеренно перебежавшего дорогу начальству, губят? Могут просто нос расквасить. Могут серьёзно покалечить. Могут упрятать в психушку. Могут посадить в тюрьму. Могут в тюрьме запытать до смерти. Могут, наконец, сделать так, что неугодного Шурика неизвестные расстреляют из автомата на пороге собственной квартирки "на почве бытовой неприязни".

Историй достаточно, желающие пусть смотрят ленту новостей за последние три-четыре дня. Однако, повторю, Гайдаю лучше драм и трагедий удавались комедии (кто помнит фильм "Трижды воскресший"?), удавались в том числе и финансово, Гайдай был прибыльнее иного завода, вот ему и позволяли придумывать счастливые финалы к несчастливым историям – спасать похищенных невест и перекрывать контрабандные каналы. За что мы все ему благодарны ("честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой").

Ну и под занавес – немного истории. В революционные и послереволюционные годы и с киноплёнкой, и с аппаратами, и с сопутствующими процессами (освещением, проявлением и проч.) в России было не плохо, а очень плохо. Гражданская война, отсутствие средств, гибель империи. А учиться делать кино хотелось. Практиковался такой метод: из старых кинолент монтировали новые, порой совершенно неожиданные и оригинальные.

Быть может, именно тогда и произошло первое массовое зарождение параллельных миров.

Облако в погонах: военные системы распределённого моделирования

Автор: Евгений Лебеденко, Mobi.ru

Опубликовано 30 ноября 2011 года

Современная война - штука высокотехнологичная. Под завязку напичканные электроникой, нынешние средства разрушения всего и вся подчиняются нажатию оператором кнопки, а зачастую и самостоятельно принимают решения, куда лучше лететь, плыть или ехать, чтобы добраться быстрее и поразить цель с точностью до нескольких сантиметров.

Впрочем, и солдаты - живая сила театра военных действий - не обделены достижениями науки и техники. Постоянная связь с товарищами, прекрасное ночное видение, стрелковое оружие, которое показывает, куда воин попадёт, нажав на спусковой крючок, высокотехнологичная броня и носимые компьютерные системы - такой организм в камуфляже вполне можно назвать кибернетическим.

Технологии в военной сфере - дело весьма прибыльное. Достаточно посмотреть на размах и суммы сделок на международных ярмарках вооружений, например лондонской DSEI (Defence Systems and Equipment International). Именно на таких форумах военно-промышленный комплекс стран-участников доказывает налогоплательщикам, что он важен и нужен, внося в государственный бюджет ощутимую лепту. Конечно, нынешним военным промышленникам значительно сложнее оправдывать своё существование, чем, например, пятьдесят лет назад, когда граждане, запуганные термином "холодная война", совершенно не возражали против постоянной эскалации вооружений.

В нынешних условиях и производство оружия, и его применение требуют весомых оправданий. Высокие технологии, улучшающие средства смертоубийства, стоят недёшево, и при неправильном планировании военной операции или в безграмотных руках их неэффективное использование легко может привести к печальному исходу, к тому же - весьма разорительному. Речь не обязательно идёт о падении дорогостоящих истребителей и взрывах на подводных лодках. Простой пример: учения танковой бригады, при планировании которых командование руководствовалось тактико-техническими характеристиками танков из инструкции по их эксплуатации, не учитывая особенностей местности, погоды и других важных факторов. Вычитав в инструкции о среднем расстоянии, которое танк проходит на одной заправке, командиры расставляют полевые заправочные станции аккурат через эти промежутки. Танки же, не побоявшись грязи и прочих неурядиц местности, "съедают" горючее значительно раньше и дружно, всей бригадой, останавливаются вдалеке от ближайшего заправщика, сведя на нет замысел всей операции. И ладно бы от этого пострадали только стратегия и тактика. Неудачно завершившиеся учения влетели в копеечку, не реализовав основной идеи - отработать необходимые манёвры, провести сплочение экипажей, поднять боевой дух служивых, наконец.

А если эту ситуацию распространить на крупные учения с участием различных родов войск? Помните кино из семидесятых "В зоне особого внимания"? А если в учениях или боевых операциях принимают участие вооружённые силы различных стран, входящие в единую коалицию? Ну и, наконец, что, если подобные происшествия происходят не на учениях и не в реальном бою, а, например, в ходе ликвидации последствий стихийных бедствий, где армия всегда играет важную роль?

В реальности, будь то учения, война или спасательная операция, подобные фатальные просчёты просто недопустимы. Чтобы их не было, можно учиться обходить грабли в мире виртуальном. Конечно, до Матрицы нынешним симуляторам пока далеко, но кое-чему можно научиться и без досконального копирования местности.

Именно для этих целей и разрабатываются современные моделирующие комплексы военного назначения, объединяющие в себе разнообразные модели, реальную технику и участников виртуальных учений.

Своим появлением военные системы распределённого моделирования обязаны политической и экономической ситуации, сложившейся после того, как ослабли морозы холодной войны, и убедить обывателей в необходимости выделения заоблачных бюджетов на гонку вооружений и проведение постоянных военных манёвров стало сложнее.

Особенно сложно эту ситуацию восприняло военное ведомство США. Привыкшие жить на широкую ногу вояки столкнулись с проблемой организации и проведения масштабных учений и планирования военных операций. Любая мало-мальски крупная тренировка подразделений разных родов войск, разбросанных по всему миру, требовала от объединённого командования неимоверных координационных и финансовых усилий. От щедрот бюджета, выделяемого на военные игрища в годы гонки вооружений, остались одни воспоминания. А между тем всё более сложная в освоении техника и всё усложняющийся характер ведения боевых действий совершенно не снижали требований к количеству и размаху учений.