Расстройство Сна (ЛП) - Кетчам Джек

Кристина ощущала и свою собственную силу. Они были почти равны.

Она чувствовала вкус его крови.

Простыни были залиты кровью.

Пришло утро.

Маски лежали в постели рядом с ними.

Она смотрела, как он спит.

Его звали Стивен, а её - Кристина, они лежали в постели, в комнате манхэттенского лофта в Сохо. Снаружи, за окном, были бутики и галереи - одна из таких галерей принадлежала ей, Кристине. Кристина была магистром истории и доктором искусствоведения - она никогда не испытывала страстных желаний и никогда не допускала больших ошибок. Кристина была из привилегированного нью-йоркского сословия, она была обручена дважды, и оба раза обнаруживала, что у её избранника не хватает силы духа, для того, чтобы подчинить её, и мудрости, чтобы хотя бы не пытаться этого делать. Она не скучала по этим мужчинам и даже не слишком переживала о расставаниях. До сих пор ей было вполне неплохо и в одиночестве.

В этом же здании - и сверху, и снизу, располагались офисы, принадлежащие Стивену Ганнету, «Финансовые услуги Ганнета», наступавшего на пятки таким гигантам, как “Пейн Уэббер”[20], “Саломон Смит Барни”[21], “Дрейфус”[22], и превосходившего их всех. Он говорил, что какое-то время служил в армии, но не был похож на типичного солдафона. А до службы, и какое-то время после неё, он путешествовал по всему миру, пока, наконец, не разбогател. По его словам, он бывал даже в археологических экспедициях, но рассказывал о них скучая, без особой охоты. Кристина знала о нём немногое. Его собственная «чистая стоимость» достигала 10 миллиардов долларов. Они встретились совсем недавно. Он жил в Сохо, а для финансиста жизнь в таком квартале значит если не безумие, то как минимум - стремление к эксцентричности. Он поддерживал искусство и был известен тем, что полностью игнорировал любые другие сферы благотворительности.

Они пересеклись в Театре Вивиан Бомон на благотворительном вечере, посвященном Центральной Библиотеке Изобразительных Искусств. Они разговаривали об архитектуре, скульптуре, экспрессионизме, пост-экспрессионизме, пост-нео-экспрессионизме… Она обнаружила в нём неглупого собеседника. Более того, он был невероятно привлекателен.

И вот они оказались в одной постели. А теперь...

А теперь её тело стонало от боли.

Следы когтей покрывали её грудь и бёдра. Она чувствовала жжение порезов на своей спине. Однако она отдала столько же, сколько получила - достаточно было взглянуть на плечи Стивена.

Кошки, - подумала она. - Спаривание львов.

Одному Богу известно, что мы вытворяли.

Прошедшую ночь она вспоминала лишь в молниеносных, подобных ударам ножа, вспышках - плоть к плоти, торс к торсу, торс к спине. Она вспомнила, как он невероятно сильно сжимал её соски, и как одно это заставляло её оргазмировать. В какой-то момент они избавились от масок, которые мешали их ртам, языкам и зубам, но это ничуть не умерило звериную ярость их любви. Что-то проникло внутрь них. Неуловимый поцелуй примитивной фантазии, тончайшее нечто, разжегшее её нервы и отправившее Кристину в огненное блаженство.

Ей казалось, что её оргазмы длились часами.

- Доброе утро, - сказал он ей.

- Доброе.

- Сожалеешь о содеянном? - спросил он её.

- Ничуть.

- Хорошо. Просто замечательно.

Ее глаза впились в него, но oнa не могла понять его сути. Слова сами слетели с её губ:

- Кто ты? - спросила она его.

Он улыбнулся ей в ответ.

- Коллекционер, не более того. Случайно разбогатевший, а после - приумноживший состояние. Чем-то похожий на тебя.

Кристина смотрела, как он с отсутствующим видом поглаживает указательным пальцем царапину на своей шее. Царапину, полученную от неё этой ночью.

- Я собираю маленькие кусочки культур, все, что осталось. Чертовски многое было разграблено. В этих предметах истина, а как ты знаешь сама: в истине - сила. Можно сказать, что я пытаюсь собрать часть этой силы. Слишком часто эти маленькие кусочки, разбросанные по всему чертовому миру, являются единственными остатками целых цивилизаций.

Маленькие кусочки? Её глаза вновь оглядели комнату. Его беспечность потрясла Кристину. Многие из этих «маленьких кусочков» на самом деле были бесценными артефактами. Каждая комната в его апартаментах могла быть мини-музеем с совокупной ценностью в миллионы долларов.

- Ты, наверное, объездил весь этот мир, - сказала она.

- Пожалуй, почти весь. От Трои до Кносса и Ниневии. От Гастингса до Голгофы и семи холмов Рима. Да, - eго голос помрачнел. - От сенотов до зиккуратов.

Удивительно. Однако его предыдущие слова не выходили у неё из головы. Маленькие кусочки. Сила. Истина.

Раны его страсти пылали на её коже.

Она покачала головой.

- Жаль, что я почти ничего не помню…

- О чём? О прошлой ночи?

- Да. Но не то, чтобы это было очень важно. Это было... потрясающе.

Его лицо слегка отвердело. Как маска.

- Конечно же это важно. Xочешь знать, что случилось? Я имею ввиду - что случилось на самом деле?

Она кивнула ему.

- Это были маски. Маски…

- Да, маски... Но...- oн прилёг на локоть. - Мы живём в эпоху тотального уничтожения мифов, после которого не остаётся ничего. Ты об этом знаешь, Кристина - ты знаешь об этом также хорошо, как и любой другой профессионал в твоей сфере интересов, потому что ты каждый день наблюдаешь результаты этого уничтожения в своей собственной галерее. У искусства больше нет мифологии. Вот, почему большая часть современного искусства - это пустая оболочка, лишённая всяких признаков жизни, обескровленная. Вот, почему мы предпочитаем искусство предыдущих времён и эпох, других культур, нам нравятся вещи... непостижимо древние.

Разумеется, он был прав. Кристина с самого начала поняла, что у них есть что-то общее.

- Люди думают, будто маски - это всего лишь детские игрушки на Хэллоуин. Но взгляни на Марди-Гра, и ты увидишь, на что способны эти предметы. Даже в наши дни. Люди напиваются без всякой оглядки. Громят улицы, употребляют такие наркотики, к которым до этого и не притронулись бы. Совокупляются со всем, что дышит и двигается, вне зависимости от пола. Маски освобождают их, Кристина. Маски очищают зёрна от плевел внутри их душ. Но есть кое-что, о чём они не помнят, зато мы с тобой хорошо знаем: они не просто развлекаются, они вступают в связь с древней силой, напрямую связанной с магией древних, очень древних времён. В те века силы, пробуждаемые масками, были не простыми психологическими явлениями. Они были всеохватными, космическими, колоссальными.

Стивен снова улыбнулся.

- Они были колоссальными, - повторил он.

- То есть, мы сделали это? Вступили в связь с...

- С чем-то, чего мы не понимаем. «Почему?», спросишь ты. Потому что мы не можем охватить колоссальное, оно не принадлежит нам. Очень многое в нашем мире оказалось потеряно, разбросано. Множество культур, множество представлений о реальности... Представляешь, что от нас скрыто? - oн расправил свои обнаженные плечи. - A что ты обо всём этом думаешь?

Стивен поднял палец, провёл им по следам ногтей на её груди, спустился к её животу, дошёл до мягких белых бёдер.

Она дёрнулась и рассмеялась.

- Я думаю, что мы нуждаемся в... продолжении наших исследований.

- Согласен.

* * *

Они приехали на Роллс Ройсе “Белая Тень”. Дата выпуска: 1916-й год. Первый владелец: Николай Романов.

Толпа у дверей немедленно расступилась.

Машина хорошо сочеталась с их масками. Белая Сова была птицей Афины[23].

Афина. Мудрость. Война.

Перья её маски были настоящими, изящно прикрепленными к лёгкой основе с мягкой атласной изнанкой. Клюв был вырезан из кости.

На Стивене была золотая маска - возможно она изображала лицо солнечного бога Аполлона, брата Афины.

Длинные атласные туники белого цвета, в которых Кристина и Стивен зашли в клуб, исчезли в руках девушки-хостесс. Не считая масок, они были полностью обнажены и, при этом, полностью анонимны. Она молча стояла посреди пялящихся на неё посетителей. Стивен прицепил к кольцам на её сосках две длинные серебряные цепочки, которые скрывались в её паху и были присоединены к двум дополнительным кольцам на её внешних половых губах.