Шкаф - Ирэн Блейк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По пути назад мы решили, что сначала всё расскажем Наташке и Лешему. Инга тоже должна знать. А вот истеричной Светке ни к чему бередить неустойчивую психику. Вот только как сказать обо всём тёще? «Вот так запросто!» — хихикнул внутренний голос.
Мы таки посетили маленькую кладовку с инструментами, находившуюся под лестницей. Вооружились топориками и молотками. Наконец, мы оказались на кухне. Тихие голоса. Тепло. Ласковый уют, создаваемый синеньким огоньком включённой плиты, и запах травяного чая. Обыденность и успокаивающий комфорт.
«Нужно бы поставить кофе», — посетила мысль. Заряд кофеина хоть чуток, да поможет морально настроиться, перед тем как оповещать тёщу.
— Саш, а Саш, чего ты такой хмурый? — шутливо попыталась подобраться ко мне жена. Я погладил её по голове. Она затихла и побледнела, наверное, что-то читая в моих глазах.
— Что случилось? — совсем другим тоном спросила она, нервно запуская пальцы в волосы.
— Сергей Иванович исчез, — хрипло выдавил из себя я и перевел взгляд на сидевшую за столом тёщу. Чашка чая выпала из её рук и покатилась по столу. Клавдия Петровна резко встала со стула и вдруг снова, покачиваясь, села, как если бы её ноги вдруг потеряли устойчивость. Женщина застонала:
— Нет, о господи, нет…
Её дрожащие ладони скрыли лицо. Всё тело женщины затряслось мелкой дрожью. Она плакала беззвучно.
Я вдруг почувствовал себя трусом и подлецом одновременно. Жалость к тёще встала в горле комом. Зная её склочный характер, я ожидал совсем другой реакции. Чего угодно. Грома и молнии. Удара по лицу. Крика и обвинений, но не этого.
Шумно вдохнув, Клавдия Петровна отняла от лица ладони и, враз собравшись, снова нашла в себе силы встать. Гордо расправив плечи, с запавшим бледным лицом, она уставилась на нас с Наташкой неким целеустремлённым взглядом, поджала синеватые губы и объявила:
— Хватит бездельничать! Давайте все вместе поищем моего мужа. И — немедленно, слышите меня, немедленно звоните в МЧС, в полицию, хоть в ФСБ звоните, чёрт возьми, — выдохнула она и покраснела, тяжело дыша, уставилась на меня.
Я растерялся и неуверенно отчеканил, стоя по струнке, как в армии:
— Конечно, Клавдия Петровна, сейчас мы с Лешим и Казановым всё организуем и пройдёмся вокруг дома.
— Я пойду с вами, — решительно сказала Наташка.
— Я тоже, — растерянно произнесла Инга, замершая на пороге кухни.
— Ни в коем случае, — упёрся я, подбираясь к стоящему возле микроволновки, редко использовавшемуся радиотелефону. По закону подлости, и у него тоже закончилась подзарядка. Матюгнувшись про себя, я уточнил ранее опущенные детали.
Мы с корешами заставили женщин вооружиться и оставаться в гостиной. Вопреки нашим стараниям, Светка тоже всё узнала. Общая возня и шепотки вырвали её из крепкого сна. И, кое-что услышав, женщина тут же стала задавать вопросы.
Пришлось срочно заваривать ей травяной чай с ромашкой и капать на сахар валерианку. Зато дамы переключили всё внимание на подругу, временно позабыв про нас.
Наша мужская тройка прочесала дом, не обнаружив ничего нового.
Мы битый час дружно кричали в тёмный подвал, куда ещё не провели электропроводку, с крутой, недоделанной лестницей да частично земляным полом. Глупо туда соваться — есть риск свернуть себе шею.
Отчаявшись, мы закрыли на задвижки все окна и двери. Снова зажгли камин. Вставили запасные батарейки в то ли перегоревшие, то ли отсыревшие фонари.
Затем наша тройка удальцов, одевшись как можно теплей, подобрав себе то, что подходило из моих вещей из гардероба в спальне, вооружившись топориками и фонарями, в дождевиках выбрались из дома, чтобы прочесать близлежащую территорию.
Всегда осторожный Казанова предложил, что лучше всего кому-то (то бишь ему, конечно же) ехать на машине и светить по пути фарами, а остальным идти рядом и кричать. Увы, смеяться мне или плакать — не знаю, но его дороженный мерс не завёлся. Дружбан в сердцах матюгнулся, стукнул по капоту и с надеждой подошёл к моей «ниве». Я, стараясь подавить нервный смешок, неторопливо вставил ключ в зажигание и повернул его. Тишина. Затем проделал эту манипуляцию снова. Моя верная, пусть и старенькая машинка не издала ни звука. Теперь мне уже было совсем не до смеха.
«Нива», старая, добрая, езженая-переезженная нива, никогда ещё не подводила меня, даже в лютый мороз заводилась с первого поворота ключа. А тут что выходит? Облом. Не иначе чёрт меня дёрнул проверить капот. Двигатель был вырван с корнем, только зияли оборванные провода. Шок — это ещё слабо сказано. Колени мои задрожали, и я чуть не шмякнулся пятой точкой на землю. Холодный ветер тут же сорвал мой капюшон, заполз за воротник. На душе стало тошно и неожиданно страшно. Кто-то, значит, шутил. Значит, всё всерьёз. «Да хватит уже сомневаться!» — ехидно твердил внутренний голос-червячок.
Смех Казановы с бульканьем стих, едва зародившись в горле. Он тоже проверил свой мерс и разглядывал ту же картину: двигатель вырван с корнем и нигде под ногами не валялся.
Леший, как заправский идиот, всё пытался придумать рациональное объяснение событиям, но сквозь усилившийся вой ветра мы едва расслышали, что он там лопочет. Я прислушался к своему внутреннему голосу и вместе с ним погрузился в раздумье. Разве Сергей Иванович мог ни с того ни с сего ошалеть и провернуть с нами такое вот дерьмо?
Мы с внутренним голосом на пару разом покачали головой. Подозвав к себе рыскающего в одиночестве по темноте, пока ещё не успевшего (явно по глупости) как следует испугаться Лешего, мы рассудили, что в дом пока возвращаться рано, но и поиск команды из нас троих в такую погоду и темень — явная бесполезная трата сил.
Ветер заглушал крик, а пешим ходом по грязи, против ветра и лупящего в глаза дождя, пусть даже с фонариками, — всё равно лежащего тестя, не заметим, например, в той же неприметной канаве. Посовещавшись, мы вдруг осознали простую, но важную истину: нужно срочно вызвать помощь.
Леший и я бегали быстрей, чем забросивший спорт офисный планктон Казанова. Поэтому было ясно, кто отправится в деревню. Казанова же должен был оставаться на стреме в доме и защищать женщин, а если хоть одна телефонная батарея чуток подзарядится, то с помощью инета или простым
