Без памяти - Фриза

Тёплый ветер сдул со столика забытую хозяйкой салфетку и пустил танцевать по вагону. Пристроившись на задней стороне джинс низенького мужчины, она прошла с ним до самого тамбура, после чего была сбита сильным порывом ветра. Спустившись на перрон, Ханна быстро сориентировалась и пошла в сторону автобусных касс. Лёгкая белая бумага некоторое время следовала за ней, потом свернула и опустилась на водную гладь канала.

Две твари сидели в тени зонта вокзального кафе, притворно потягивая что-то из стаканов. Рядом с ними сидела женщина, ровно сложа руки на коленях. Как-никак, их будущий ужин. Ханна не была уверена, что пройти мимо сыграло бы ей на пользу, тем более оба, увидев её, заинтересованно втянули носом воздух. Она не видела их лиц, первого наградила колющим ударом под лопатку, второму свернула шею. Столик, за которым сидели незнакомцы, находился рядом с ограждёнными водами канала. Ханна выждала, пока официант пройдёт мимо, а лица людей отвернуться от затемнённого столика, и спустила оба трупа в воду. Когда она избавлялась от их личных вещей, выложенных на столике, что-то тяжело ударило сзади. Следующий удар пришёлся в живот: женщина-человек до этого времени спокойно сидевшая за одним из стульев, стояла перед ней с окровавленным ножом в руках.

— И это Римская Чума, убившая сотню масок, что равняется одной десятой их целой популяции в Европе?

Ханна сама не поняла, когда стала наблюдать за всем из-за густого слоя воды. Люди в клювообразных масках лекарей окружили столик. Их гогот едва доходил до неё, укутанной в невидимый поток, но вызывал нехорошее предчувствие. Солнце ещё не зашло, но некоторые из них пахли падалью.

— Римской Чуме мила комедия искусства, — пропела женщина, удерживая её на весу. — У каждого свои мотивы, но едина цель. Мы можем развлечь себя, объявив антракт, но можем разойтись врагами.

Ханна попыталась достать нож, но ей в щеку уперлось чье-то лезвие.

— Гней Сервилий Цепион, птица куда более высокого полета нежели Префект, проснулся. Его псы уже на подходе к Ровиго. Через несколько часов будут здесь, чтобы забрать тебя. Убьёшь Императора — падут сотни. Мы — Венецианская Комедия, одна из древнейших италийских семей. Псы Гнея пройдутся по нашим землям, растопчут наших детей, только чтобы вернуть тебя, но ты и моя Комедия сотрут его с лица земли, вместе со всеми упоминаниями. Выбирай, Римская Чума, жизнь в крови или смерть от моего ножа.

Один из толпы провел своим клювом по шее Ханны, выдыхая отвратительный запах гнили.

— Жизнь, — и глазом не моргнула.

— Я знаю, что в твоей власти лемур, которому доверяет Префект. Плоть от крови Императора, он сделает всё, чтобы обезопасить брата. Театр Импровизации выкрадет его, заставит прийти сюда лично и тогда, ты развлечешься.

— О каком лемуре идет речь?

— Об этой.

Один из лекарей раскрыл плащ.

— Ч-что?

— Он отказался от тебя и ты прекрасно знаешь почему. Так больше продолжаться не может, — Стивен снова поднял трубку, отвечая на звонок — Да, я ей сказал.

Ханна подождала пока он закончит и присела на стул рядом. Брат налил себе молока.

— Видеть тебя не могу, — прошептал.

Уму непостижимо. Босая, в каком-то коротком платье и с несколькими рваными укусами на запястьях, женщина помощника префекта, ради которой монстр был готов на плен, едва могла открыть глаза от потери крови. Закрывшись в номере первой попавшейся гостиницы, Ханна погрузила девушку на чайный столик, надеясь хоть чем-то помочь. Твари в масках пропали так же быстро как появились, но она ощущала их где-то там, за окном, безмолвных и выжидающих.

— Чёрт.

Ханна проверила пульс и поняв, что женщина готова умереть в любую минуту, приготовила мешок, чтобы спустить ту в воду канала. Конечно, сначала следовало вскрыть череп, чтобы предупредить заражение — кусали её с определенной целью. Жаль! Помощник префекта был очень привязан к этой темноволосой, длинноногой модели французской наружности.

— Чертовы уроды, — выругалась, оседая на пол.

План побега из страны превратился в плен. Перед глазами снова предстало черное небо с разноцветными зернами и далекий белый карлик, до которого она уже не могла дотянуться. В той стороне появилось что-то отталкивающее, буквально блокирующее приступ, заставляло стоять на месте, рядом с более яркими звёздами, к которым стремительно приближались две блеклые точки. Она ощущала это. Несколько бегущих в сумерках, голодных и быстрых, они мелькали как черные вспышки в голове, то исчезая, то появляясь на новом месте. Ровиго или нет — но твари, эти опасные твари были близко и не имели точного ориентира, который бы защитил невинных людей от их безумства.

— Какого черта вы убили её? — взревела.

— Это не мы, — ответил Квинт, садясь рядом с Ханной на карточки и протягивая бутылку. — Нас прислал Люций, он в сговоре против Императора.

Две серые звезды засветились ярче, отгоняя образы приближающейся опасности. Ханна открыла крышку и глотнула крови, прикрывая рану рукой.

— У него старые счеты с родом Сервилиев, к которым принадлежит Гней, а Эверд очень сильный обращённый к тому же, помощник одного из них. Манипулировать им может оказаться кстати, — Выражение лица Квинта утратило эмоции. — Мы не знали, что ты убивала для Императора. Охоту на тебя отменили, как только он проснулся.

— Нам тревожно, — подхватил Эфест. — У тебя нет шансов против Императора, а нам нельзя обратно, мы видели Римскую Чуму и скорее всего, будем казнены. Он убил всех, кто был в той квартире кроме Квестора и собственного брата. О тебе снова ничего не известно.

— Как ты познакомилась с ним? — изумился Квинт. — Как вы поддерживали связь?

— Мы будем с тобой, — сказал Эфест. — Не зависимо от того, какую сторону ты выберешь.

Ханна скривилась. Как будто у неё был выбор.

Весь вечер она провела за разбором схем каналов, пока парни отмывали незнакомку в ванной. Судя по всему, её инфицировали несколько дней назад, так как уже от одной близости с носителями родственной крови, тело трупа начало розоветь, смывая легкие следы окоченения и кровоподтеки. Большую часть времени девушка бездыханно лежала на кровати, иногда, очень редко, пыталась встать и опорожниться, но судя по звукам и моторике, сознание к этим действиям не подключалось. Ведь мозг до сих пор был мёртв.

Ночью они вошли в Венецию. Утренняя газета осветила несколько смертей и перестрелку в баре. Посыльный Комедии известил о том, что в результате охоты, все твари были убиты и теперь Венето ожидал делегацию с самим Императором.

— Другие братья сильнее нас, — сказал Квинт. — Флавий — дальний кровный родственник Императора и не покинет Рим только потому, что его братьям угрожает опасность, но и не станет помогать нашим врагам. Люций был инициирован во времена франко-прусской войны, но является самым сильным. Если Гней не захочет покидать столицу, он что-нибудь придумает.

— Получается, мне надо убить этого Императора во что бы то ни стало.

— Выбор есть всегда, но ты можешь встать на сторону Люция. У тебя нет никого кроме нас, — помолчав, Квинт добавил. — Фиорентин предатель, никто не мог ступить на территорию Квестора без разрешения.

На следующий день, он и Ханна стояли на платформе вокзала, ожидая, когда подъедет поезд. Эверд появился перед ними на перроне в белом костюме с иголочки, будто и не провел последние дни в плену. Увидев эти отлично уложенные золотистые волосы и сияющие в свете фонарей туфли, Ханна ожидала чего-то более агрессивного, чем этот вопрошающий тон:

— Где она? — застонал. — Где моя Виолетта? Люций предложил вместо гроба собственные ноги. Я чувствую, что она где-то здесь.

Даже сидя в гондоле помощник префекта не переставал спрашивать о том, что случилось с его ненаглядной. Когда они вошли в номер гостиной, лемур включил вторую скорость и пропал из поля зрения. В последующую секунду послышался звонкий хлопок и падение мебели. Ещё миг и золотоволосый оказался у стены на обломках тумбочки, в то время как двухметровый любитель цепей загораживал собой лежащую на кровати новообращённую.

— Как ты смеешь прикасаться к потомку рода Эмилиев, вонючее животное! Как посмел ты?! Своими грязными руками…

Видимо, помощник префекта даже не обдумывал возможность, что его ненаглядную могли обратить раньше срока и совершенно другие дядьки. На лице твари боль сменялась паникой. Братья нащупали нужную почву и взяли вольноотпущенника в кольцо. Эверд судорожно сглотнул, переводя взгляд с лемуров на свою бывшую возлюбленную. Поза выдавала его. Он полностью зависел от состояния лежавшей на кровати твари. Чтобы спасти её, он продаст не только всё, что имеет, но и себя самого. Ханна не умела играть с этой стороной монеты, её ниточками были боль и страх, но вот монстры… она часто видела, как они манипулируют привязанностями. Ханна вернулась к разглядыванию схем, когда из спальни уже начали раздаваться, мягко говоря, откровенные стоны.