Балаганы Белокамня - Андрей Смирнов

– Скорее бы! – пробурчал Руперт, на что его брат лишь отозвался злобным рычанием, а живот гиганта утробным рёвом.

Что и говорить – есть хотелось всем. Часть продуктов не вынесла путешествия по раскалённым пескам Восточной пустыни и приказала долго жить, в то время как сегодняшний погром на походной кухне уничтожил всё остальное. Тех жалких крох, что обнаружились в безразмерном сундуке сестёр, на всех не хватило, а посему отряду приходилось голодать.

– Я же предлагал разделать и сожрать лошадь! – в очередной раз злобно буркнул Роберт, однако его заявление проигнорировали.

Пришедший в себя Атос быстро понял, что ничего хорошего его павшую кобылу ожидать не может, поскольку на неё уже облизывался и Конан, и Малыш, который недвусмысленно сглатывал слюни, но Арнолиус пресёк попытки съесть павшего соратника, пусть тот и был всего лишь животным.

– Золотце была дорога Атосу, поэтому её мы есть не будем! – твёрдо сказал гном, на что обжора эттин лишь фыркнул.

– Ты её ещё похоронить со всеми почестями предложи!

– И прикажу, если хоть ещё одно слово на этот счёт услышу! – нахмурился Арнолиус. – Бери телегу и поехали вперёд. Нам нужно успеть до оазиса к закату!

Но успеть туда к заходу солнца балагану было не суждено, поскольку Малыш и Конан не могли развить нужной скорости из-за полученных в бою ран и усталости. И вот теперь впереди замерцали далёкие ещё пока огни вставшего на ночлег каравана в оазисе.

– Ну вот! – вздохнула с грустью Лира. – Это означает, что поплавать в озере голышом нам не светит!

– Да ладно! – донеслось из её фургона. – Можно и при людях так покупаться – от тебя не убудет, а мужикам за счастье на тебя поглазеть!

Ехавший рядом Эванс при этих словах лишь фыркнул, погоняя лошадей. Тракт в этом месте расширился и теперь две повозки легко могли ехать бок о бок, чего де Грей давно желал, чтобы иметь возможность трепаться с сёстрами.

– Ежели желаете, барышня, – тут же встрял он со своим замечанием. – Я могу натаскать вам воды и помыть вас в укромном закутке, вдали от жадных взоров потных караванщиков!

– Пф-ф-ф! – тут же фыркнула Лира. – Вот ещё! Эй, Нира! Толстушка ты наша! Ты ещё не спишь?!

– Нет! – донеслось из фургона. – Сама толстуха!

– Да я ж любя! – рассмеялась девица. – Скажи-ка мне лучше, каков наш хвастун-Змей в постели, а?! А то он всё ко мне пристаёт, а я вся в сомнениях!

– А ты лучше у Стряпухи спроси! – хихикнула из фургона сестра.

Слышавший этот разговор Коврига, сидевший на облучке, лишь покраснел от гнева, бросив через плечо назад испепеляющий взор на Эванса, который тут же поспешил отвернуться в сторону.

– Да, Офелия! – сплюнул на землю рогоносец муж, повернувшись к сидевшей рядом с ним бледной супруге. – Расскажи-ка нам, каков этот Змей-искуситель в постели?!

Издав горлом непонятный писк, Стряпуха поспешила скрыться в фургоне, не желая снова пробуждать мужнин гнев или стать причиной новых разборок между ним и горе-любовником.

– Ну а ты, засранец! – обратился к де Грею Коврига. – Что ты можешь сказать мне в своё оправдание, а?!

Смущённый таким пристальным вниманием к своей персоне Эванс заёрзал на сиденье, на всякий случай подозвав Сорбонну поближе.

– Не будь с нами Арнолиуса и твоей псины, – продолжает тем временем обманутый и оскорблённый муж. – Я бы давно тебе твоё хозяйство бы отрезал, паскудник!

– Не моя вина в том, что твоей жене не хватает ласки! – подал, наконец, голос менестрель, который несколько приободрился от близкого присутствия верной собаки. – Залазь к ней под подол почаще, и тогда не придётся бить любовников!

Слышавший всё это Арнолиус также хотел включиться в эту беседу, но кричать назад ему было лениво.

– Чем же тебя так наша коротконогая и мохноногая Стряпуха-то соблазнила?! – ухмыльнулся он мысленно, выпуская очередную струю дыма в воздух, а после заходясь в новом приступе кашля.

Именно этот вопрос вслух повторила и сама Лира, опустив при этом характеристики ножек бедной Офелии. Все с интересом уставились на де Грея, от которого ожидали ответа, но тот лишь растеряно пожал плечами, не зная, что и сказать. Он что-то пробубнил, промычал, шмыгнул носом и затих.

– Подонок! – заревел со своей телеги мрачный, как грозовая туча, Коврига. – Сказал хотя-бы, что она красивая! Мерзавец! Мало того, что опозорил её и меня, так ещё и теперь ничего внятного сказать не можешь! Да этот кобель даже троллиху оприходует, если случай подвернётся!

Пунцовый от стыда Эванс хотел было скрыться внутри повозки, передав управление кому-нибудь из товарищей, но Атос и Назин спали, укрывшись плащами, и беспокоить их он не решился. Первого будить было жалко из-за его увечья, а второго велел не беспокоить Арнолиус, поскольку назавтра автору было необходимо закончить последнюю пьесу, чтобы труппа успела её отрепетировать и начать показывать по прибытии в Белокамень.

– А ты чего так покраснел, дорогой? – усмехается Лира, наблюдая за цветовыми преображениями лица Змея. – Уж не переспал ли ты и с троллихой тоже?

– Было дело, – негромко ответил тот, кивая, и смущаясь ещё сильнее, после чего добавил, стараясь оправдаться. – По пьяни. И ради спасения жизни.

– Ну-ка, ну-ка! – оживилась девушка. – Расскажи-ка поподробнее!

– Я же говорил! – рявкнул со своей телеги Коврига. – Этому озабоченному плевать на размеры бабы, лишь бы живая была!

– Ну, у меня ещё и оргия с вампиршами как-то случилась! – тут же поспешил перевести внимание слушателей с неприглядной троллихи на более сексапильных особ Эванс.

– Твою ж дивизию! – поперхнулся Зингар. – Этот паскудник даже нежить трахает! Какой кошмар! Слушай ты, герой-любовник! Если ты мне жену троллиным триппером или какой гнилью с вампирш заразил – вот ей Богу, говорю, как на духу – убью тебя, и даже Арнолиус и псина твоя тебе не помогут!

– Во заливает! – усмехнулась выбравшаяся из повозки наружу Нира. – Такими темпами скоро выяснится, что ты ещё и с драконихой переспал.

– Ну вот тут уж я не при чём! – усмехнулся де Грей. – Извините!

– Слышь, трепло! – позвал Коврига барда. – Оргия-то твоя с вампиршами чем ознаменовалась? Они из какого места у тебя сосали и что? Ставлю золотой, что кроме крови из твоего организма тебя больше ничего не покинуло!

– Я бы сказал тебе, уважаемый, как я развлекался с теми милыми клыкастыми барышнями, – тут же поспешил вставить свои пять медяков Эванс. – Но ведь нас дамы слушают. Но ты завсегда можешь у своей жены поинтересоваться, как всё прошло. Я думаю, что она осталась также довольна, как и те вампирши.

Ни слова не говоря, Коврига спрыгнул с сиденья, быстрым шагом приближаясь к перешедшему черту де Грею, не обращая внимания на оскалившуюся Сорбонну. В руках половинчика тускло блеснуло лезвие ножа, собака ощерила свои клыки, стрелой метнувшись навстречу врагу, громко вздохнули Лира с Нирой.

– Сидеть! – рявкнули с передней повозки.

Удивительное дело, но послушалась не только Сорбонна, но и сам Зингар, испуганно плюхнувшийся на землю. Это Арнолиус пресёк драку на корню, скомандовав голосом де Грея обоим соперникам. Опытный иллюзионист не только правдивые образы может создать, но и хорошо имитирует чужие голоса, что и спасло Ковригу, поскольку молосс купилась на обман, посчитав, что эту команду ей дал не кто иной, как сам хозяин.

– Я что вам говорил про драки?! – спрыгнул также на землю и гном, топая к месту конфликта.

Балаган тотчас встал, что послужило причиной недовольства у Роберта, который уже устал тащить телегу своего патрона вперёд и хотел завалиться спать в оазисе, предварительно напившись вдоволь, уж раз ужина не светит. Пока гном отчитывал своих подопечных, эттин отошёл в сторонку, желая справить малую нужду.

– Почему остановились? – высунулся из фургона заспанный Назин. – Мы уже в оаз-з-зи-зисе?!

– Если бы! – вздохнула Нира. – Опять Эванс с Ковригой хотели отношения выяснять!

– Понятно! – вздохнул полуэльф, скрываясь обратно.

Вскоре дисциплина была восстановлена, Зингара отправили спать, а его место занял сам Арнолиус, направляя медведя вслед за своим фургоном, который сильный Малыш сам тащил в нужном направлении. Эвансу приказано было отстать от повозки сестёр и ехать позади, что тот с ворчанием и выполнил. Огни ставшего на ночёвку каравана уже приблизились на значительное расстояние, и даже стали слышны обрывки далёких разговоров, людского смеха и рёва верблюдов и ослов, которым ещё не задали корма или воды.

– И всё же, – склонилась к сестре Лира. – Каков наш Змей в постели?

– Одно могу сказать точно – изобретательный и деликатный! – зевнула Нира. – Но, как по мне, так немного жеманный и излишне мягкий.

– Любишь пожёстче? – усмехнулась девушка.