Прочь сомнения! - Пегги Морленд

– И здесь.

– И это тебя беспокоит?

Скорее констатация факта, чем вопрос. Камилла хорошо знала Сэм.

– Да. Ну, в какой-то степени, – неохотно призналась Сэм. Девушка подняла глаз кверху, демонстрируя полную неспособность выразить свои чувства словами. Сеансы всегда доставляли ей беспокойство. Иногда она удивлялась, почему вообще согласилась на них.

Потому, что хотела жить, всплыло в сознании, полноценной жизнью. Что означало проводить часы в беседах с психоаналитиком, отвечая на вопросы, раскрывая душу, бог знает зачем!

– Он заставил меня почувствовать... я не знаю... тепло и холод одновременно.

– Тепло может быть связано с гневом. Ты злилась на него?

– Да, по крайней мере вначале.

– А холод связан со страхом. Ты чувствовала страх?

– Возможно. – Сэм устроилась поудобнее в своем кресле и поправила волосы. – Не знаю. Просто мне было не по себе.

– Так. Можешь объяснить более подробно?

– Если бы я могла, то сидела бы сейчас дома, – язвительно заметила Сэм.

Камилла понимающе улыбнулась.

– Хорошо, попробую тебе помочь. Сначала поговорим о страхе. Тебя испугало его прикосновение?

– Я леденею от страха, стоит мужчине приблизиться. Ты знаешь.

– Да, этот страх объясним, учитывая твое прошлое. Но вначале ты рассердилась. Давай поговорим об этом.

Сэм тяжело вздохнула.

– Я учила его дочь ездить верхом, и он заявил, что будет присутствовать на каждом занятии. Он не человек, а костюм. Тебе знаком этот тип. Маникюр, каждый волосок на своем месте. И не дает мне прохода. Куда бы я ни пошла, он оказывается рядом.

– В конце концов ты возмутилась.

– Да, – уныло согласилась Сэм. – Решила проучить его. В надежде, что он прекратит крутиться около меня.

– Что ты сделала?

Девушка невольно улыбнулась.

– Ему пришлось поглотать немного пыли и испачкать руки.

– А что, если просто попросить его не присутствовать на уроках?

Сэм фыркнула.

– Ни за что не согласится. Он без ума от Колби. Колби – его дочь, – пояснила она.

Камилла быстро кивнула.

– Вернемся к тому моменту, когда он дотронулся до тебя. Сначала ты злилась, потому что тебя раздражало его присутствие на занятии. Что еще ты ощущала в этот момент? Тебя тянуло к нему?

Сэм покраснела. Если соврать, Камилла мгновенно ее раскусит. Как всегда.

– Не знаю. Может быть.

– Он симпатичный?

– Думаю, да, но не в моем вкусе.

– А кто бы мог тебе понравиться?

Она хихикнула.

– Конечно же, не человек-костюм.

– Но что-то притягивает тебя к нему. Если не внешний вид, то что-то другое, душевное или физическое. Часто женщины любят мужчин не за их внешность. Опиши мне его.

– Он беспокоится.

– За кого?

– За свою дочь.

– Другими словами.

– Он зануда.

– В каком смысле?

– Всегда смотрит на часы, будто куда-то спешит. Слишком озабочен своей внешностью.

– В чем это выражается?

– В одежде. Стрелки на брюках отглажены, рубашка накрахмалена. И словно он никогда не пачкал рук.

– Другими словами.

– Он грустный.

Камилла чуть приподняла бровь.

– Прекрасно.

Сэм изумленно замолчала. Потом продолжила:

– Его жена умерла почти сразу после рождения дочери, Колби рассказывала, что они с отцом переехали из Далласа в Сан-Антонио, потому что с Далласом связано слишком много тяжелых воспоминаний.

– Значит, Колби считает его грустным, а не ты.

– Нет, – медленно произнесла Сэм. – Я так считаю. Он говорил, что не хочет видеть дочь верхом на лошади, и объяснил, что Колби – это все, что у него осталось, и он не хочет ее потерять. Он говорил очень грустно и даже испуганно.

– Значит, у этого человека есть неприятные воспоминания.

– Догадываюсь, – кивнула Сэм.

– Когда он дотронулся до тебя, тебе хотелось убрать его руку?

Смена темы застала Сэм врасплох.

– Я... Да, нет, не совсем, – наконец признала она.

– Он проявлял грубость?

– Нет. Ничуть. Но меня испугало тепло.

– Его руки были горячими?

– Нет, теплыми. Но мне стало жарко.

– Где?

Она положила руку на сердце.

– Здесь. Но сейчас все прошло.

– Тебя часто влекло к мужчинам, Сэм?

Сэм снова покраснела. В ее двадцать девять ей никто не был нужен. Из-за того, что однажды некто пытался причинить ей боль, она, кажется, обречена оставаться в одиночестве.

– Ты знаешь, что нет.

– Но кто-то из них тебе нравится?

– Не многие.

– И не настолько, чтобы подпускать их близко.

– Я не могу.

– Не хочешь, – поправила Камилла. – Это решение рассудка, а не природы.

Сэм зло поджала губы.

– Но результат один и тот же.

– Да, но эта разница имеет большое значение. – Камилла наклонилась, опираясь о стол локтями. – Когда следующий урок с Колби?

– Завтра.

– Ее отец будет там?

Сэм хмыкнула.

– Можешь заключать пари.

– Хорошо, – улыбнулась Камилла. – Попробуй сделать кое-что. Небольшой эксперимент, если хочешь.

Девушка настороженно прищурилась.

– Какой?

– Если во время занятия он приблизится к тебе, не убегай. Заставь себя остаться. И запомни то, что почувствуешь. Сможешь?

В горле вдруг пересохло, Сэм откашлялась.

– Я попробую.

– Прекрасно, – кивнула Камилла. Она открыла свой ежедневник. – Почему бы нам не встретиться в это же время через две недели?

Сэм встала, опираясь на ручки кресла.

– Меня устраивает. Но не обещаю удивить тебя чем-либо. Я просто попробую.

Камилла сделала отметку в ежедневнике, закрыла его и встала. Она обошла стол и вместе с Сэм направилась к выходу.

– Большего я от тебя и не требую. Просто попробуй.

– Геодезисты закончили работу. Я взял копию отчета у Джаско. Они могут приступить к прокладке дорог. Эти... – Марти поднял голову и увидел, что шеф смотрит в окно. – Вы меня слышите? – Нэш не ответил. Марти слегка хлопнул по столу. – Нэш!

Нэш изумленно посмотрел в его сторону и повернулся, ударившись коленом об угол стола.

– Что?

– О, – вздохнул Марти. – Нэш, что с вами?

Он встряхнул головой, пытаясь избавиться от образа Сэм Макклауд.

– Простите, я задумался.

– Я тоже. В основном о ранчо Риверсов. Вы готовы слушать?

– Вы знаете Макклаудов? – спросил Нэш. – Владельцев ранчо «Разбитое сердце»?

– Да. Знакомы с ними?

– Лично нет. Но много слышал.

– Расскажите.

– Если вы хотите купить у них землю – забудьте. Эти люди вросли в нее корнями. Их семья владеет ранчо с тысяча восьмисотого года. Теперь оно перешло к трем сестрам Макклауд. Они поделили ранчо, когда одна из сестер вышла замуж.