Вечная жизнь Смерти - Лю Цысинь

Астроном подвигал мышкой, выбрал участок карты и увеличил его.

– Вот эта[10]. Скажите «да», и она ваша.

– И как далеко она от нас?

– Приблизительно двести восемьдесят шесть световых лет от Земли.

– Это слишком далеко.

Доктор Хэ рассмеялся:

– Вижу, вы кое-что смыслите в астрономии. Однако подумайте сами: какая вам разница, сколько до нее – просто двести восемьдесят шесть или двести восемьдесят шесть миллиардов световых лет?

Тяньмин призадумался. Астроном прав, никакой разницы.

– У этой звезды есть одно большое преимущество, – продолжил доктор Хэ. – Она видна невооруженным глазом, а это крайне важно. Лучше владеть звездой подальше, на которую можно взглянуть, чем звездой поближе, пусть даже с планетами, но которую не видно. В конце концов, мы ведь только и можем, что любоваться ими. Разве я не прав?

Тяньмин кивнул: «Чэн Синь увидит звезду. Хорошо».

– Как она называется?

– Эту звезду сотни лет назад внес в свой каталог Тихо Браге. Но имени она так и не получила, только номер.

Доктор Хэ подвел курсор к сияющей точке, и рядом появился текст: DX3906. Затем астроном терпеливо объяснил Тяньмину, что означают буквы и цифры, какой у звезды спектральный класс, какая видимая звездная величина и какая абсолютная, где она располагается в главной последовательности и так далее.

Оформление покупки не заняло много времени. Доктору Хэ помогали два нотариуса. Потом снова пришла директор, а с ней еще два чиновника: один из Программы развития ООН, другой из Комитета ООН по природным ресурсам. Секретарша подала шампанское, и все чокнулись бокалами.

Затем директор провозгласила, что DX3906 теперь собственность Чэн Синь, и передала Тяньмину дорогую на вид папку из черной кожи.

– Ваша звезда.

После ухода чиновников доктор Хэ повернулся к Тяньмину:

– Если не хотите, не отвечайте, но я так понимаю, что вы купили звезду для своей девушки?

Тяньмин мгновение поколебался, а потом кивнул.

– Вот ведь счастливица! – вздохнул доктор Хэ. – Хорошо быть богатым!

– Скажете тоже! – возразила секретарша и высунула язык, поддразнивая доктора Хэ. – При чем тут богатство? Да имей вы хоть тридцать миллиардов юаней, разве вы купили бы звезду своей подружке? Ха! Я не забыла, что вы говорили позавчера!

Доктор Хэ смутился. Он опасался, что секретарша выболтает его личное мнение о программе «Наша цель – звезды»: «ООН идет по стопам аферистов, что точно так же обирали народ десять лет назад. Только тогда они продавали участки на Луне и Марсе. Чудом будет, если на это поведется хотя бы один недоумок!»

К счастью, секретарша думала совсем о другом:

– Деньги здесь ни при чем! Дело в любви! В романтике! Вы хоть понимаете?

Пока Тяньмин покупал звезду, девушка время от времени поглядывала на него так, будто он явился из сказки. Сначала ее взгляд выдавал любопытство, потом восхищение и уважение. Наконец, когда кожаная папка с документами перешла из рук в руки, на ее лице появилась зависть.

Доктор Хэ попытался сменить тему разговора:

– Мы как можно скорее отправим документы получателю. В соответствии с вашими указаниями о вас не сообщим ничего. Собственно, даже если бы хотели, мы не можем – я ведь не знаю вашего имени!

Он поднялся и подошел к окну. Уже стемнело.

– А теперь я могу показать вашу звезду… извините, я хотел сказать, звезду, которую вы купили для нее.

– Мы сможем ее увидеть с крыши?

– Нет. Засветка от уличных фонарей не позволит. Нам придется отъехать подальше от города. Если вам нездоровится, можем перенести на другой день.

– Поедем сейчас. Я очень хочу посмотреть.

Они ехали более двух часов, пока не оставили море огней Пекина далеко позади. Доктор Хэ свернул в поле, чтобы им не мешал свет встречных автомобилей. Он выключил фары, и они вышли из машины. На осеннем небе звезды сверкали особенно ярко.

– Видите Большую Медведицу? Теперь вообразите диагональ, пересекающую ковш, и продлите ее. Да, в эту сторону. Видите три звезды, образующие тупоугольный треугольник? Мысленно нарисуйте линию от вершины перпендикулярно основанию и ведите ее дальше. Видите? Вот она. Вот ваша звезда… звезда, которую вы ей подарили.

Тяньмин указал сначала на одну звезду, потом на другую, но доктор Хэ сказал, что это не те.

– Она находится между вот этими двумя, но ближе к югу. Видимая величина пять с половиной. Как правило, чтобы ее разглядеть, нужен опыт. Но сегодня отличная погода, и у вас все получится. Сделайте вот как: не смотрите прямо на нее, отведите взгляд чуть-чуть в сторону. Периферическое зрение в темноте более чувствительно. А когда найдете, можно и прямо посмотреть…

С помощью доктора Хэ Тяньмин наконец увидел DX3906. Она была еле заметна; когда он отводил взгляд, он ее терял, и приходилось искать сначала. Обычно люди считают, что все звезды серебристые, но если присмотреться, то у каждой свой цвет. DX3906 оказалась красной.

Доктор Хэ пообещал прислать ему карты, помогающие найти звезду в разные времена года.

– Вы счастливчик, и девушка ваша тоже счастливица, – заявил доктор Хэ.

– Я бы не назвал себя счастливчиком. Я скоро умру.

Похоже, это откровение не удивило доктора Хэ. Он зажег сигарету и молча курил. Через какое-то время ответил:

– Даже если так, я считаю, что вам повезло. Большинство людей не смотрят в небо и не выглядывают за пределы нашего мира до самого последнего дня своей жизни.

Тяньмин посмотрел на доктора Хэ, затем в небо и без труда нашел DX3906. Сигаретный дым застилал ему глаза, и тусклая звездочка едва мерцала сквозь пелену. «Когда она ее увидит, я уже покину этот мир».

Конечно, звезда, которую он видит сейчас, и звезда, которую увидит она, – это всего лишь изображения, которым 286 лет. Тонкому лучику света пришлось лететь сквозь почти три столетия, чтобы встретиться с сетчаткой их глаз. Пройдут еще 286 лет, прежде чем свет сегодняшней звезды достигнет Земли. К тому времени Чэн Синь уже давно рассыплется прахом.

«Какую она проживет жизнь? Может быть, она не забудет, что в море звезд есть одна, принадлежащая лично ей».

Этот день станет для Тяньмина последним.

Он поискал в нем что-нибудь особенное, но ничего не нашел. Тяньмин проснулся в семь утра, как всегда. Луч солнца упал на свое привычное место на стене. Погода стояла ни хорошая, ни плохая. Небо, как обычно, серовато-синее. С дуба, росшего возле окна, облетели все листья – не осталось ни одного, даже символического последнего. И завтрак подали такой же, как вчера.

Такой же день, как и любой другой из двадцати восьми лет, одиннадцати месяцев и шести дней его жизни.

По примеру Лао Ли, Тяньмин не сообщил семье о принятом решении. Он попытался было написать письмо отцу (его передали бы по завершении процедуры), но так и не придумал, что сказать.

В десять утра он самостоятельно вошел в палату эвтаназии, так же бесстрастно, как заходил к врачу для ежедневного осмотра. Предстоящая процедура будет уже четвертой в городе, поэтому журналисты не проявили интереса. В комнате находились пятеро: два нотариуса, распорядитель, медсестра и какой-то чиновник онкологического центра. Доктор Чжан не явился.

Теперь Тяньмин мог уйти с миром.

Как он и просил, из комнаты убрали все украшения. Остались лишь голые белые стены, как в обычной палате. Как раз то, что надо.

Он объяснил, что знаком с процедурой и присутствия распорядителя не требуется. Тот кивнул, вышел из комнаты и встал по ту сторону зеркальной стены. Нотариусы покончили с формальностями, и Тяньмин остался наедине с медсестрой. Ее больше не терзали волнение и страх, как во время первой процедуры. Уверенно и плавно она ввела иглу ему в вену. Тяньмина охватило необычное родственное чувство к медсестре – ведь она прощается с ним последней. Жаль, что он не знал имен врачей, взявших в руки новорожденного Тяньмина двадцать девять лет назад. Они принадлежали к небольшому числу тех, кто искренне старался ему помочь. Тяньмин хотел бы их поблагодарить.

– Спасибо!

Медсестра улыбнулась и покинула комнату, ступая тихо, словно кошка.

Хотите ли вы прервать свою жизнь? Если да, выберите пять. Если нет, выберите ноль.

Тяньмин родился в интеллигентной семье, но его родители не разбирались в политике и не знали «нужных людей», поэтому особого успеха в жизни не достигли. Сами не принадлежавшие к высшим кругам, они решили дать сыну образование, достойное отпрыска элиты. Тяньмину разрешалось читать исключительно классические книги, слушать исключительно классическую музыку. Ему позволяли заводить друзей только из культурных и рафинированных семей. Тяньмину говорили, что все прочие – плебеи, интересующиеся лишь общедоступной жвачкой. А в его семье превосходный вкус.

Учась в начальной школе, Тяньмин сумел подружиться с несколькими одноклассниками, но никогда не приглашал их домой поиграть. Он знал, что родители не позволят ему общаться с простонародьем. Когда Тяньмин дорос до средней школы, из-за амбиций родителей он уже стал безнадежным отшельником. Как раз в то время родители развелись: отец встретил молодую женщину – страхового агента, а затем мать вышла замуж за обеспеченного генерального подрядчика.