На соискание счастья - Ольга Ясинецкая

Вблизи кинотеатр оказался немного меньше, чем видился в телевизионных репортажах. Все вообще ей казалось здесь очень камерным, узнаваемым, и в то же время чужим.

«Наверное, это потому, что я здесь одна, а одной везде неуютно… Даже не начинай!» — строго остановила себя Таша.

С этими невеселыми мыслями она отправилась искать недорогую кафешку, где можно было поужинать. В разнообразных ресторанчиках многолюдно. Свободные столики наблюдались, но Таше было как-то неловко заходить туда одной. Все по парам или компаниями. Всем весело. Если где-то и встречались одинокие люди, то они вели себя так свободно, будто их совсем не напрягает находиться здесь в одиночестве. А вот ее, Ташу, напрягает, причем сильно. Даже сильнее, чем можно себе представить. Если честно, то ей почему-то стыдно ходить здесь одной. Как будто она делает что-то неприличное. Это какой-то дефект психики. Ну не стыдятся же этого другие люди. В этом смысле Таша всегда завидовала мужчинам. Им просто. Они могут ходить одни куда захотят. Сидеть в барах, пялиться на женщин, читать газеты, заговаривать с незнакомцами. Даже умная Ляля не знала, как помочь Таше избавиться от этого комплекса. Она предлагала почаще выбираться куда-нибудь одной и вышибать свой страх преодолением. Надо пройти сквозь него, сделав то, чего боишься, много раз. Это закон природы. Это помогает. Но Таша все откладывала. А теперь вот оказалась в такой ситуации, что хоть с голоду помирай. Да еще мужчины здесь оказались гораздо активнее, чем в Москве. От тепла, что ли? Смотрят с интересом. Даже, можно сказать, глазеют. Некоторые что-то говорят, комплиментики какие-то.

У Таши уже закружилась голова от вкусных запахов, нахально лезущих в нос. Она как раз нацелилась присесть за свободный столик довольно демократичного кафе, но, не дойдя полметра до цели, стала объектом громких заигрываний американского подростка-туриста. Четверо парней с рюкзаками были еще не взрослые и уже не дети. Самые что ни на есть подростки. Тот, что посимпатичнее и пошире в плечах, назвал Ташу «бэби» и еще как-то там, а другие одобрительно и широко улыбались. То ли пива выпили на свободе, то ли просто без присмотра опьянели от счастья.

Так, понятно, здесь поесть тоже не удастся. Таша пошла дальше, ненавидя свои комплексы лютой ненавистью и глотая слюну. Завернув на улочку, которая поднималась от моря, она наткнулась на аккуратненькую лавочку с какой-то снедью. Ну наконец-то. Придется так, на ходу, что-нибудь сжевать. Она выбрала половинку багета, напичканного ветчиной, сыром и разной зеленью, и стакан колы и, чувствуя себя жалким одиноким бомжиком, пошла искать укромное местечко. Покружив по улочке, она вернулась на набережную и уселась на траву прямо под пальмой. Бомжик — так бомжик. Забавно, конечно, так думать, когда в кармане лежит пластиковый ключ от шикарного номера, но почему-то именно так Таша себя и ощущала. Удивительное дело, но, когда удалось поесть, настроение значительно улучшилось. Недаром папа всегда говорит: «Еда — это здоровье». По всей вероятности, душевное и психическое в том числе. Теперь можно спуститься к морю. Вечер был прохладный, от моря дул несильный ветерок. Таша порадовалась, что надела этот чудесный уютный джемпер, уже успевший стать любимым, обхватила себя руками и побрела вдоль берега. Остатки тоски растворились с неимоверной быстротой. Рядом с морем не бывает одиноко. Яхты, большие и маленькие, щедро усеянные огнями, светлыми пятнами разбавляли темноту.

Глава XIII

Таше было неловко от того, что в купе на нее все время сваливался какой-то мужчина с рыжими усами. Он то ли спал, то ли делал вид, что спит. Таше хотелось смотреть в окно, на цветущие фиолетовые луга, но мужчина никак не хотел сидеть ровно и его большая голова в фетровой шляпе то и дело оказывалась на Ташином плече. Зато шляпа на его голове держалась крепко. Гвоздями, что ли, прибита? Таша уже начала раздражаться. Из соседнего купе доносилась дивная нежная мелодия. Прислонив мужчину к стенке, Таша выбралась из купе и потихоньку заглянула к соседям. Тамара играла на арфе, а Кирилл мирно спал с блаженным выражением на лице. Ну точно, сирена. Она же усыпила своей музыкой весь вагон. Ой, а может, и поезд. «А вдруг и машинист тоже заснул», — в ужасе подумала Таша. Она стала трясти Кирилла сначала понемножку, а потом изо всех сил. «Просыпайся, дорогая!» — Нет, она хотела сказать «дорогой», но опять произнесла «просыпайся, дорогая!» Это продолжалось довольно долго, пока, наконец, звук откуда-то снаружи не пробился до ее сознания. Будильник в телефоне, похоже, потерял надежду быть услышанным и продолжал почти без энтузиазма, зато родным Андрюшкиным голосом — «просыпайся, дорогая». Как хорошо, что он неделю назад, помогая разобраться с меню нового мобильника, записал для Таши такой сигнал…

Таша потянулась, потерла глаза и огляделась. Опс! Как будто впервые, она осмотрела номер. Как волшебно! И солнце. И какая удобная кровать. Таша подскочила и вышла на балкон. Море. Широченная бухта. Боже, какая красотища! Тишина. На набережной почти никого. Вот и отлично. Таша нарочно завела будильник на семь утра по местному времени. Сегодня она будет гулять, сколько выдержат ноги. Таша решила позавтракать рано, чтобы наверняка не встретиться в ресторане с Кириллом и его бывшей женушкой. А может, уже и не бывшей. Скорее всего, она его уже соблазнила. Так ему и надо. Пускай целуется со своей Тамарой. Таше даже стало спокойнее. Она вообще никогда не любила никаких соревнований. А уж тем более за внимание мужчины. Таша была абсолютно уверена, что это недостойно уважающей себя женщины. Пусть мужчины добиваются ее расположения. Правда, вот уже год желающих не находилось вовсе. Но это же не повод изменять своим принципам. И вспомнила ироничную улыбочку автора зеленой книжки. «Иди к черту», — послала Таша его, впрочем, вполне миролюбиво.

В ресторане, к Ташиному удивлению, было довольно многолюдно. Она посмотрела по сторонам, чтобы понять, как здесь все устроено. Как обычно. Только в сто раз белее, аккуратнее, доброжелательнее и богаче. Но вот еда… Таша и представить не могла, что предлагается на завтрак в пятизвездочном французском отеле. На каждый из столов с десятками сортов сыров, колбас, ветчины, нежнейшего лосося, зелени и всевозможных, в том числе абсолютно незнакомых Таше фруктов можно было любоваться как в музее. Ничего себе! И кто-то еще будет говорить, что деньги — зло. Дойдя до золотистых, полупрозрачных круассанов, Таша твердо решила пересмотреть свое пренебрежительное отношение к деньгам. Но это потом. А сейчас…

— Ой, извините, — она не заметила мужчину с двумя наполненными всевозможными булочками и сладостями тарелками в очень крупных загорелых руках и наступила ему на ногу.