Мыс Доброй Надежды - Андрей Кивинов

— Слушай, Иржи, помоги нам, если можешь, — попросил Плахов.

— Чем я могу помочь — ведь я не детектив. Вам надо в полицию.

— Да нет, ты не так нас понял, — включился Вася. — Нам надо человека одного разыскать. Игорь, покажи ему фотку.

Плахов достал фотографию седого джентльмена и протянул ее чеху.

Иржи перевел просьбу музейных сотрудников кейптаунским телевизионщикам и рассмотрел фото.

— Кто это?

— Миллионный посетитель Эрмитажа, — без запинки соврал Плахов. — Со дня юбилея города.

— О да, триста лет! — закивал чех.

— Мы привезли ему приглашение, — медленно продолжил загрузку опер, давая Иржи возможность перевести его слова Софи и Герту. — От директора музея. А у нас ему чек вручат на триста тысяч долларов. И памятную медаль. Прикинь?

Рогов внушительно кивнул, подтверждая слова товарища.

Софи и Герт принялись живо обсуждать полученную информацию. Было заметно, что они очень заинтересовались. Журналистка что-то сказала Иржи, и тот перевел ее вопрос:

— Почему вы думаете, что он здесь?

— Он в группе туристов был. Как раз из Кейптауна. — Плахов забрал фото и ткнул в него пальцем. — Это камерой слежения снято.

— Отличный сюжет! — улыбнулся Иржи.

Софи и Герт думали точно так же. Они, перебивая друг друга, стали что-то говорить Иржи, и тот кивал им в ответ. Наконец обмен мнениями закончился.

— Они согласны поговорить с редактором. — Иржи указал на Софи и Герта. — Но у них есть одно условие…

— Какое еще?

— Право на съемку для их канала. — Иржи понизил голос — Эксклюзив…

— Съемку чего? — не понял Плахов.

— Вручение приглашения миллионному посетителю и ваше интервью.

— Да ради Бога, — согласился Плахов, а Вася подтвердил его решение солидным кивком.

— Даже без денег, — добавил он.

— Они согласны, — подтвердил Иржи телевизионщикам, и те радостно заулыбались.

— Скажи им, что мы поставим сюжет в вечерние новости, — попросила чеха Софи.

— Она говорит, что вашего человека покажут в вечерние новости, — перевел Иржи слова журналистки.

— Спасибо, — улыбнулся Плахов и, повернувшись к Васе, тихо прошептал: — А ты говоришь, в угол загнали. Главное — не паниковать. И верить в добрую надежду.

— А я чего, против? Лишь бы снова не избили.

Глава 4

ДЖЕНТЛЬМЕН И ЕГО САДОВНИК

Timeo Danaos et dona ferentes. (Боюсь данайцев, даже дары приносящих.)

Крыша микроавтобуса раскалялась под солнцем возле отеля, а его пассажиры, кажется, уже потеряли всякую надежду найти пропавших русских туристов. Даша, разбитая и потерянная, едва сдерживала слезы, а Володя одну за другой нервно курил сигареты.

— Пойдем, что ли, в бар сходим, — предложил он Даше. — Выпьем по коктейлю, да и сигареты у меня кончились…

— А вдруг они появятся?

— И что?

— А нас здесь не будет…

— Дашка, завязывай дергаться. — Володя загасил окурок о каблук. — Мы сделали все, что могли. Не найдет их полиция — будем обзванивать больницы и морги.

— Ой! — жалобно всхлипнула Даша.

— Хватит хныкать. Клаус, мы скоро вернемся. — Вертолетчик положил руку на плечо водителю. — Остаешься за старшего.

Невозмутимый Клаус флегматично кивнул в ответ.

— Слушай, он вообще разговаривает? — спросил Володя жену. — Я от него еще ни одного слова не слышал.

— Я тоже, — ответила Даша.

Они вошли в холл отеля и свернули направо к бару.

В баре, несмотря на приближающийся вечер, посетителей почти не было. Брюнетистый бармен лениво протирал стаканы, краем глаза поглядывая в экран телевизора.

— Мартини с двойной водкой — два, — сказал бармену Володя. — Смешивать, но не взбалтывать. И пачку «Беломора»… Шутка. «Мальборо-лайт».

Бармен принялся выполнять заказ, а Володя повернулся к жене, собираясь продолжить с ней успокоительную беседу.

Даша изумленно таращилась на экран телевизора, где как раз начался выпуск городских новостей.

— Это они, — прошептала она. — Смотри, Володя.

Вертолетчик повернулся к экрану и увидел там странное зрелище: двое белых мужчин давали представление в одном из парков Кейптауна.

Сухощавый долговязый брюнет барабанил в тамтам, а круглолицый улыбчивый весельчак скакал возле него и пел какую-то несуразицу на русском языке. Вокруг собралась большая толпа черных, которые прихлопывали в ладоши, пританцовывали и подпевали.

Женский голос за кадром поведал о странном происшествии, случившемся сегодня в Кейптауне. Африканским телевизионщикам удалось узнать, что организовали эту культурную акцию сотрудники Эрмитажа, которые приурочили ее к празднованию трехсотлетия Санкт-Петербурга. Затем картинка сменилась, и во весь экран была показана та самая фотография, которую Володя разглядывал вечером накануне.

— Мы разыскиваем джентльмена, изображенного на этой фотографии, — объявил диктор. — Полтора месяца назад он гостил в Санкт-Петербурге и оказался миллионным посетителем знаменитого русского музея «Эрмитаж». Неизвестного счастливца ждет чек на крупную сумму, приглашение в Санкт-Петербург и памятная медаль. Всех, знающих что-либо об этом человеке, просим позвонить по телефону студии…

На экране замелькала бегущая строка с цифрами телефона.

Бармен принес заказ, и супруги молча залпом выпили коктейли. Володя забрал со стойки пачку сигарет, взял жену под локоть и повел ее к выходу.

— Нет, Даша, они не киллеры, — тихо казал он. — Они придурки. Ну, попадутся они мне, певцы-голубцы…

Новости закончились. Вася и Игорь сидели в удобных креслах возле огромного пульта в аппаратной телецентра, неподалеку от них в таких же креслах расположились Софи и Иржи.

— Теперь надо ждать, — сказал чех операм и поправил очки.

— Подождем. — Игорь нервно хрустнул костяшками пальцев.

В студии громко зазвонил телефон. Трубку снял Иржи.

— Хэллоу… О'кей, — ответил он после небольшой паузы и протянул трубку Игорю — Это его сосед. Тоже русский…

— Добрый вечер. — Игорь вслушался в густой басовитый голос на том конце провода. — Да, мы из России… Очень приятно, Илья Моисеевич, а меня зовут Игорь… Так… Подождите, я сейчас ручку возьму. — Игорь взял протянутую Иржи авторучку и лист бумаги. — Слушаю, Илья Моисеевич… Так… Войцеховский Михаил Александрович… Профессор Кейптаунского университета… Виктория-роуд, дом двенадцать… Спасибо большое… Что? Нет, не надо ему звонить, мы лучше сделаем сюрприз… Конечно, свяжемся… Да… Еще раз спасибо вам… Привет от родины.

Иржи перевел Софи все сказанное Плаховым, и журналистка радостно захлопала в ладоши. Глядя на нее, Рогов глубоко вздохнул и покачал головой.

— Давайте ему позвоним, давайте его обрадуем! — защебетала Софи.

— Предлагает звонить сейчас, — перевел Иржи слова журналистки.

— Лучше без звонка приехать, — предложил Вася. — Скажи ей, Иржи, что так интереснее. Фор интрестинг!

Журналистка закивала головой.

— Завтра в девять утра и отправимся, — кровожадно улыбнулся сотрудник Эрмитажа и чуть слышно добавил — Тёпленьким его возьмем, из постельки. И сразу в пресс…

— О'кей! — засмеялась Софи, выслушав перевод его слов. Правда, насчет пресса она не поняла.

На Кейптаун опускались сумерки. Сквозь тонированное лобовое стекло микроавтобуса Володя увидел, как возле здания отеля остановился зеленый «фольксваген-жук», откуда вышли знакомые по телерепортажу парни и какой-то лысоватый очкарик. «Пропавшие туристы» тепло попрощались с очкариком, тот сел в свой драндулет и уехал.

Володя нежно потрепал по плечу задремавшую Дашу.

— Кажется, твои, — тихо сказал он, — бизнесмены-эрмитажники, будь они неладны.

— Где? — встрепенулась Даша и, увидев на площади Рогова и Плахова, резко дернула ручку двери.

— Подожди, — остановил ее Володя, в голосе которого звучали угрожающие нотки. — Я с тобой.

Опера-бизнесмены-певцы-носильщики-эрмитажевцы и т. д. неторопливо направились к отелю, который встречал их уютными огнями. На ходу они обсуждали план предстоящих оперативных мероприятий.

— Подъедем часам к семи утра, — предложил свой вариант действий Плахов, — еще до телевизионщиков.

— А что с Софи? — спросил Вася.

— А чего с Софи? Потом дашь ей интервью, и все дела… Скажешь, ошибочка вышла, и все такое. Одной лажей больше, одной меньше.

Вася собрался что-то возразить, но в этот момент перед ними возник высокий белобрысый парень. Его лицо напоминало морду обиженного носорога.

— Вы на хрена сюда приехали? — завопил блондин, схватив Плахова за отвороты рубахи.

— Не понял? — вырвался тот. — Ты чего, земляк? Ошалел?

— Не понял?! — Носорог, как видно, был уже на пределе. — Сейчас объясню!