Без тормозов - Ева Горская

— Мое следующее выступление только через два дня. У меня есть чудесный крем и синяки к тому времени почти сойдут. Но ты так двигалась, что у меня появилась интересная мысль….

— НЕТ! — с ужасом прошептала. Даже представлять не хотела, что за мысль посетила эту симпатичную рыжеватую головку. Но выходить на сцену я больше не собиралась, даже если она предложит мне сто тысяч.

— Почему сразу «Нет», ты ведь даже не дослушала меня, — насупилась Сюзанна.

— Саша, я больше не буду участвовать в подобных авантюрах. Это не мое, — отрезала. — Надеюсь, что ты, как и я, просто забудешь об этом…

«… и уж точно никому не проболтаешься об этой подмене», — закончила про себя. Впрочем, о последнем я абсолютно не волновалась. Сюзанна никому не скажет. Она слишком расчетлива, а за подобное ее запросто могли вышвырнуть из стриптиз-клуба. Кто меня по-настоящему волновал, так это Нина Васильевна…

Нина Васильевна Снежная, мать Захара, самая чопорная и властная женщина, которую только я встречала за свои двадцать шесть лет. Ей никогда не нравилась я. Ведь сирота, которую воспитывала только бабушка. А когда бабушки не стало, опеку надо мной взяла крестная. Родителей своих я не знала. В свидетельстве о рождении на месте отца стоит прочерк, а мать… Мать жива, только ей нет абсолютно никакого дела до своей старшей дочери. Мне было около трех лет, когда мама вышла замуж и переехала к мужу в США. С тех пор она про меня, кажется, вовсе не вспоминала. Бабушка говорила, что первые года полтора она хотя бы раз в месяц звонила и присылала пару раз денежные переводы, а потом, словно, отрезало. Можно было бы предположить, что она умерла… Но нет, мне удалось найти ее аккаунт в социальных сетях. Именно спустя полтора года после своего замужества у мамы родился мой единоутробный брат. Потом еще один, а затем она порадовала мужа дочерью. Я видела счастливое фото многодетной семьи, выложенное в Твиттере несколько лет назад. Сложно сказать, что я тогда почувствовала. Эти люди были мне абсолютно чужими. Ни ненависти, ни злости к матери и незнакомым братьям и сестре не питала, может, только слегка завидовала их счастью и полной семье. Ведь после смерти бабушки у меня осталась только крестная, но теперь был и сын. Я бы в отличии от матери никогда не смогла бросить собственного ребенка ради устройства личной жизни, хотя вполне могла.

Когда работала на рынке, ко мне постоянно подкатывал директор рынка. Знала, что нравилась ему. Нравилась еще до того, как пошла работать на рынок. Мужчина был в возрасте. Его дочь училась со мной в балетном училище. Уже тогда, по его словам, он положил на меня глаз. Но у меня был маленький ребенок, который требовал постоянной заботы и внимания, не могла, да, и не хотела заводить какие-то отношения с весьма перспективным мужчиной. Перспективным не только в материальном плане. Перспективным в плане отношений. По его словам, он был готов даже жениться. Только вот чужой маленький ребенок был ему абсолютно не нужен.

Нина Васильевна, видимо, считала меня недостойной парой для Захара. Ведь сам Захар родился в довольно состоятельной по местным меркам семье. У них была очень благоустроенная квартира, у его отца свой автосервис и несколько машин.

Правда, сам молодой человек не слишком интересовался мнением собственной матери. Всегда говорил, что легко уйдет из дома и порвет любые связи с семьей, если родительница будет препятствовать нашим отношениям. Она и не препятствовала. Не грубила, не оскорбляла, козней не строила. Просто очень холодно и высокомерно вела себя со мной, когда мы бывали у Захара дома.

Но парадокс заключался в том, что именно она сообщила мне, что Захар уехал, бросив меня. Испугался незапланированной беременности и просто сбежал. А ведь планировали перебраться в Москву вместе…

Именно она, по собственной инициативе, предложила помочь с абортом. Ведь имела знакомых в женской консультации и могла организовать все наилучшим образом… так, чтобы никто ничего не узнал. Я тогда решила, что предложение помощи обусловлено ее боязнью сплетен и скандала, который я могла устроить, обвинив ее сыночка во всех смертных грехах. Все-таки городок был небольшой и через знакомых все друг друга знали.

Я даже мысли не допускала избавиться от ребенка, хотя он был незапланированный, но уже тогда очень желанным. Когда гинеколог объявил результаты сданных анализов, я обрадовалась. Пусть даже две полоски на тесте означали крах моей мечты.

В тот злополучный день я видела ее, казалось, в последний раз. Жили мы в разных концах города, общих знакомых не имели, так что пересекаться не должны были вовсе. Но так сложилась, что любимая крестная угодила в больницу. Чуть больше месяца назад мы с Макаром навещали Веру Ивановну и прямо в холле больницы столкнулись с матерью Захара.

Макар — точная копия Захара, только маленькая и слишком шумная. Тот же нос, подборок, зеленые глаза… даже волосы чуть вьются, а непослушная прядка всегда выбивается из прически и своевольно спадает с левой стороны.

Неудивительно, что Нина Васильевна тотчас провела аналогию. Она внезапно изменилась в лице. Властная и надменная маска расплылась, позволяя увидеть под ней хоть что-то человеческое. Кажется, женщине стало нехорошо. Мне пришлось придержать ее и проводить до ближайшего стула.

— Я сейчас позову медсестру, — усадила женщину. Действительно, собиралась позвать медсестру и забыть об этой встрече. Встрече, которая мне была весьма неприятна. Мне совсем не нравилась мысль о том, что Нина Васильевна только что узнала, что у нее есть внук и ее это отчего-то взволновало. Притом взволновало настолько сильно, что она почувствовала себя нехорошо.

— Карина… девочка, — неожиданно ласково произнесла женщина, хватая меня за рукав и тем самым удерживая. На секунду замешкалась. Никак не ожидала услышать теплоту в голосе матери Захара. — Как же это?!..

— Что это, Нина Васильевна?!

— Мальчик. Он ведь копия Захари.

— Естественно, — фыркнула, освобождаясь. Впрочем, женщина меня больше не удерживала, — он ведь его сын.

— Но я… думала…

— Мне неинтересно, что вы думали. Надеюсь, вы будете достаточно благоразумны, чтобы оставить все, как есть, — мне совсем не хотелось, чтобы она начала действовать. Не представляла, что могло придти в голову ненормальной старухе. Семь лет назад она так настойчиво предлагала свою помощь в организации аборта, указывая мне, что старается для моего же блага. А что сейчас?! Внука захотелось иметь?

— Нет! — неожиданно женщина выпрямилась. В ее голосе снова зазвучала сталь, я даже