Принцесса викингов - Симона Вилар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда блеснул тусклый свет и с горящей плошкой в руке появилась Тюра, Снэфрид была уже одета. Старуха одобрительно кивнула, оглядывая ее.
— Вот здесь еще пятно. И здесь…
— Отстань. Скажи… это он?
— Нет, но хорошо, что ты готова. Где труп?
Снэфрид стукнула кулаком по столу.
— Как же Орм посмел! Если это не Ролло…
— Он прислал за тобой, моя светлокудрая валькирия… Ролло требует тебя в Руан. И явился за тобой этот бешеный, Рагнар. В поисках тебя они едва не разнесли все имение. К тому же на одного из людей Рагнара напал твой пятнистый зверь. Они изранили и связали его, а Орм был прав, подняв тревогу. Поспешим. Они ждут тебя во дворе.
Снэфрид стерла с подбородка мазок крови. Сейчас она испытывала облегчение. Рагнар — не Ролло. Пусть подождет. В ее движениях вновь появилась прежняя плавная медлительность. Откинув назад испачканные кровью волосы, она стянула их в узел на затылке и не спеша закуталась в покрывало. Подземелье она покинула величественно, как истинная королева.
— В чем дело, Рагнар? Почему такой шум?
Датчанин со всех ног бросился к ней через весь двор. Искры летели от его факела. Остановившись, он продолжал дышать тяжело и разгоряченно.
— О, я испугался! Этот зверь кого-то загрыз. А тебя нигде не было…
— Этот зверь мой. И ты ответишь за то, что причинил ему зло, — ледяным голосом оборвала его Снэфрид.
Это подействовало на него как ушат морской воды в декабре. Он выпрямился, отдышался.
— Конунг Ролло требует тебя к себе.
— Вот как? Прямо сейчас? Видят боги, меня это радует. Едва покинув мои объятия, он вновь…
— Нет! — перебил ее Рагнар. Его костистое широкоскулое лицо стало злым. Он сообразил, что эта женщина попросту дразнит его. — Ролло зовет тебя на пир.
— Он как будто не собирался так скоро устраивать праздник?
— Это так. Но в Руан прибыл Бьерн Серебряный Плащ.
— Бьерн?
Это меняло дело, Бьерн отсутствовал в Нормандии почти год. Он ездил торговать, слал свои товары к Ролло, а потом из-за моря донеслась весть, что Бьерн вознамерился посетить Норвегию. Ролло считал это чистым безумием. От Бьерна давно не было вестей.
— Ждите меня. Я еду в город. Эй, Орм, кликни слуг, пусть угостят воинов брагой.
Она ушла, а Рагнар ждал, глядя на пляшущий огонь факела. Его люди выказывали нетерпение, зная, что в городе готовится пир. А здесь творятся странные дела. Огромная кошка, растерзанный труп во дворе…
Им пришлось ожидать Снэфрид долго. Воины ворчали, опустошая один за другим мехи с брагой. Рагнар мерял шагами двор. Он сам напросился ехать за Снэфрид. Его неотвратимо тянуло к этой женщине! О Лебя-жьебелая — прекрасная, величественная, манящая… Как она сражается — истинный берсерк. Она способна уложить троих, при этом руки у нее останутся нежными и тонкими. Рагнар помнил, как бережно она касалась его, перевязывая рану на плече. И несмотря на ее надменность, в бледной полуулыбке Снэфрид было обещание…
— Ты не спишь ли, Рагнар?
Он не слышал, как она подошла. Датчанин зашевелил губами, пытаясь что-то сказать, но только с силой выдохнул.
Снэфрид была высока, почти одного с ним роста. Великолепная белая туника облегала ее стан, сверкая серебряным шитьем и жемчугом. Ярко-алый плащ на горностаевом меху, схваченный на груди золотым пекторалом, прикрывал плечи. Серебристые волосы были по франкской моде подняты и перевиты жемчужными нитями, а на лбу их сдерживал широкий золотой обруч, украшенный чеканкой. Эта прическа только подчеркивала изящество, с каким королева Нормандии несла на стройной шее свою великолепную голову.
— Ты прекрасна, как сама Фриг, супруга Одина! — воскликнул Рагнар и невольно, как завороженный, шагнул к ней.
Снэфрид не отстранилась. В уголках ее рта блуждала дразнящая улыбка. Ободренный ее благосклонностью викинг склонился к ней — и вдруг замер. Свет факела озарил ее лицо, и он увидел, что ее губы черны. Он узнал этот горьковато-сладкий запах и привкус и отшатнулся.
— Кровь! У тебя на губах кровь!
Снэфрид медленно облизала губы, продолжая улыбаться. В глазах ее светился вызов.
— Хорошо, что ты сказал мне. Однако я не ожидала, датчанин, что такого воина, как ты, может испугать вид крови.
Он что-то обиженно проворчал и снова попытался приблизиться. Но Снэфрид решительно отстранила его.
— Едем, Рагнар. Меня ожидает мой господин.
ГЛАВА 2
— Это он привез для тебя. Подарок, — проговорил норманн, опуская на ларь у окна отрубленную голову.
Девушка отшатнулась. Голова представляла собой ужасное зрелище. От бальзамов, препятствующих тлению, она посинела, скошенный на сторону рот был оскален в свирепой усмешке, борода висела сосульками от запекшейся крови, сморщенное веко было полуприкрыто, будто мертвец подмигивал.
— Убери это! — воскликнула девушка, закрыв лицо ладонями. Затем она метнула сердитый взгляд на доставившего трофей норманна. — Не повредился ли разумом Ролло, велев отдать эту падаль мне?
Рослый воин, светловолосый, но с темной, заплетенной в косицы бородой, недоуменно пожал плечами:
— Он сказал, что тебе будет отрадно знать, что этого человека больше нет среди живых. По его словам, вы оба побывали у него в плену и он намеревался возвести тебя на погребальный костер сына. Эта голова принадлежала раньше бретонскому ярлу Гвардмунду.
Теперь и Эмме показалось, что ей знакомы эти черты. Но что за дело ей до их счетов? Ролло отомстил этому человеку за то, что тот взял себе его меч Глитнир.
Норманн продолжал:
— Ролло считает, что ты не умеешь прощать обид и поэтому тебе доставит удовольствие посадить этот обрубок на копье под твоим окном.
— Бог весть, что приходит на ум этому язычнику, — пробормотала Эмма и отвернулась, пряча улыбку. То, что даже в походе Ролло не перестает думать о ней, было приятно. Однако когда она вновь взглянула на воина, лицо ее было совершенно непроницаемо. — Вот что, Берентар. Убери эту мертвечину, унеси куда-нибудь. А с Ролло я поговорю сама. Где он сейчас?
Теперь и викинг улыбнулся — понимающе, но и с насмешкой.
— Вряд ли ты увидишь его прежде, чем через несколько дней.
Снэфрид Лебяжьебелая встретила его у пристани и увезла к себе в башню. Теперь ему незачем спешить в Ру Хам. Со всем отлично управится Атли, а Белая Ведьма слишком хороша, чтобы Ролло так скоро пожелал вырваться из ее объятий. Я сам видел, как он усадил ее в седло перед собой и направил коня к старому монастырю.
Эмма опустила густые ресницы. Усмешка в глазах Беренгара исчезла. Он был из числа немногих воинов-северян, принявших христианство, прежнее его имя было Бран. Вот уже полгода он состоял телохранителем и стражником при Эмме, и все это время их отношения были превосходны. Возможно, потому, что Бран-Беренгар был обвенчан с подругой детства Эммы Сези-нандой, которую он добыл для себя во время памятного похода на аббатство Святого Гилария-в-лесах, в котором выросли обе девушки. То, что он взял в жены захваченную христианку, был с ней добр и даже принял крещение, располагало к нему Эмму. Она была покладистой пленницей, а он не слишком суровым тюремщиком. Все это, однако, не мешало ему оставаться бдительным, подмечая даже ничтожные мелочи. Порой Эмме казалось, что этот викинг знает о ней куда больше, чем ей бы хотелось. Так и сейчас — она вспыхнула до корней волос, когда Беренгар пояснил: