Мой Ангел (СИ) - Хоуп Амели

И врач посоветовал этого не бояться: вынырнула один раз, вынырнешь и в последующие разы. Главное сейчас, не зацикливаться и всё своё свободное время занимать себя тем, что вызывает у меня только положительные эмоции. Я знаю одно такое место — балетная школа. Там я руководитель, балетмейстер, а еще реже, но всё же являюсь и преподавателем. Конечно, с последней ролью справляться тяжелее, в связи с определёнными ограничениям, но от этого она доставляет ничуть не меньше удовольствия. А иногда и больше.

Сегодня я как раз решила посвятить день работе с юными артистами. В балетной технике есть фундаментальные основы: устойчивость, чёткость линий, плавность, гибкость и точность исполнения. И мало донести до них эту информацию, важно правильно в них её заложить, не повторяя словами, а оттачивая их в действии. Моя принципиальная позиция не всегда встречает на своём пути любовь от учеников. Мы можем часами делать одно и тоже, и остановимся тогда, когда будет сделано так, как надо, как того полагает искусство. Что-то доводить до совершенства отнимает не меньше сил, нежели первоначальное создание чего-либо. Мало чему-то научиться, важно сделать это безупречно.

Нам пришлось с ребятами изрядно попотеть. В течение четырех часов частота сказанного мною слова «стоп» была равна одному слову каждые три секунды. И возможно они сейчас яро меня ненавидят в раздевалке, но, уверена, скоро они будут удивлены результатам и скажут себе спасибо за проделанный труд. Мне же пора отдохнуть от напряженных дней и немного дать себе расслабиться. Выходные на носу, и поход в любимое местечко — идеальное вхождение в них. Ведь как их встретишь, так их и проведёшь. И я спешу встретить с распростёртыми объятиями. Взять и не отпустить. Насытить эти дни всем, чем угодно: завтра загород метнуться, а послезавтра одну долгожданную встречу для бермудского треугольника организовать.

Чаще всего после работы меня забирает Рома. Его не затрудняет сидеть в машине в ожидании того, когда я наконец отработаю и соизволю спуститься к нему вниз. Я ни раз просила перестать заниматься благотворительностью и направить свои силы и время в более нуждающееся в его заботе русло, но это бесполезное занятие. Благо, тогда, когда я прошу не приезжать по личным причинам, таким, как например, желание побыть одной, он не сопротивляется и не пытается составить компанию. Одна, так одна.

И я целенаправленно двигаясь в абсолютном одиночестве в сторону обожаемого мной заведения, за его невероятное гостеприимство с первых секунд пребывания в нём, за атмосферность и уют, параллельно, по дороге к нему, далеко-далеко улетаю в своих мечтах. И с виду даже сложится впечатление, будто я в наушниках слушаю божественную симфонию, полностью абстрагировавшись от всего окружающего. И мне самой так ощущалось, до того момента, пока голос с знакомой манерой разговора не вырывает меня из собственных раздумий.

– Долго же мне пришлось тебя здесь поджидать, – доносится довольно близко, всего в паре метров от меня.

Резко выдыхаю. Плечи тут же падают вниз. С лицом, признающим, что его поймали с поличным, я медленно оборачиваюсь туда, где стоял обладатель узнанного с одной ноты голоса.

– Ну привет, – огромный ком стыда, неловкости и смущения подступает к горлу.

Прошлое нещадно мстит в настоящем, что есть мочи хлеща по лицу.

Глава 11. Маргарита

Он понадеялся, что на сей раз я не сбегу, и сегодня его Меркурий в сильном положении: ему сопутствовала удача — я не развернулась и не ушла. А вынуждено поддалась обстоятельствам и на его приглашение составить ему на вечер компанию молча с согласием кивнула и вошла внутрь следом за ним.

Я могла предположить, что встреча с Максимом будет стартовым звеном в длинной цепи, и каждое последующее звено непременно прозвенит в моей жизни, идя по строгому порядку. Но чтоб настолько быстро?! Никогда. От того и пришла в замешательство: что и как сказать, что делать и как себя вести с ним.

– Значит и в этот раз мы выбрали одно место для отведения наших душ, – подмечает Игорь, сидя напротив меня в баре. – Удивительно. На первый взгляд, Москва кажется большой, – поджав губы, обводит глазами помещение, словно ища ими то, что нас всех так в этом во всём зацепило. Вроде обычное неприметное заведение.

– Очередное забавное совпадение, – пожав плечами, выдавливаю из себя лишь жалкий зажатый и смущённый смешок. Попытка завести общение на более весёлой ноте оказалась провальной. Мои собственные руки тут же потянулись меня приобнять и отгородить ото всех. Три года — яма, в которую я сама себя загнала. А когда вдруг мне захотелось из неё вырваться, то по законам судьбы зарываюсь в неё ещё глубже.

– Тебе по классике или выйдем из зоны комфорта? – Спрашивает у меня Игорь, игнорируя мою смятенность. Нарочно или неспециально, я не знаю. Только от этого она, увы, не испаряется. И я сильнее беру себя в тиски.

– Я не пью, Игорь, – с робостью в голосе немного освежаю память старому другу, ни в коем случае не упрекая его в забывчивости. На его месте я бы не то, чтоб не помнила о своих предпочтениях, я бы на улице тупо прошла мимо себя же самой.

– Я тоже, – держа в руках меню, перекидывает страницу за страницей, и останавливается в секции для взрослых, а затем без согласования со мной подзывает официанта принять наш заказ.

Спустя минуту возле нас уже стоял молодой человек, с виду совсем юноша. Он достал из кармашка блокнот и ручку и в полной боевой готовности обратился к Игорю для принятия заказа.

– Мне и даме Кейп Кодер, пожалуйста. Через пять минут можно будет повторить заход, – и откладывает меню в сторону.

– Может что-нибудь из горячих блюд вам порекомендовать: каре ягненка на гриле с овощной сальсой или трио тартар?

– Спасибо, не стоит, – кивая, Игорь даёт парнишке понять, что всё необходимое уже нами было озвучено.

– Хорошо. Приятного вам отдыха. Я буду неподалеку, как только вам что-то понадобится, дайте мне знать, – официант уходит, и мы вновь теперь одни.

– Я же сказала, Игорь, я не пью, тем более крепкие напитки, – голос по-прежнему шаток, нет ни капли твёрдости.

– Помню. И я тоже по-прежнему не пью, – складывает руки перед собой и впивается в них глазами, потирая большие пальцы друг об друга. Вдыхает и выдыхает. – Наверное, я буду первым, – и неожиданно для меня начинает потоком проводить краткий экскурс своей жизни за последние года.

Я только и успевала на паузах сглатывать или запивать громоздкие комки очередным стаканом, опрокинутым залпом. Не говорю уже, о бесконечно стоящем в ушах звуке моего нервного щёлканья ногтем об ноготь. Ничем другим себя было не занять.

Смешанное чувство, когда тебе и интересно слушать, и дико неудобно за то, что ты не заслуживаешь этого слышать, побороть не смогла и испытывала на протяжении всего его повествования о своей текущей жизни.

Игорь так лихо во всё меня посвящал, откровенно делясь эмоциями, бурлящими в нём при воспоминаниях, что я почувствовала себя конченной скотиной. Конечно, я не была хорошего о себе мнения, но прям, чтоб вызывало отвращение — впервые.

Он рассказал, как сомневался в переезде в другой город, а Юра и Максим чуть ли не пинками его спровадили до аэропорта, как познакомился со своей девушкой и как недавно сделал ей предложение, а она ответила ему «да». Всем делился, ничего не утаивая. Словно, по привычке, от которой не получилось избавиться за все три года.

И да, Игорь не старался заменять или вовсе опускать в речи его имя. Говорил чётко и постоянно, и каждый раз при упоминании о своём лучшем друге, в упор глядел на меня, вызывая в моём теле жуткую скованность. Я боялась совершить лишнее телодвижение и выдать не нужную эмоцию на лице. Пока он говорит, а я слушаю и молчу — это лучший вариант выстроенной конструкции беседы между нами. Иначе, говорить должна буду я, а я этого крайне не желала. Потому что мне нечего сказать. И пусть при уходе три года тому назад я была немногословна, однако в отсутствии в моих действиях честности меня нельзя упрекнуть. Никаких запятых и троеточий. Мной была поставлена только одна большая жирная точка.