Багровая заря - Кристиан Данн

Но прежде, чем Кранон отвел, открылась командная частота вокса, и заговорил его родной брат, великий магистр. На мгновение сердце Рийглера замерло от мысли, что командующий Багровых Сабель узнал, что действительно происходит на Умидии.

— Капитан Рийглер, заканчивайте текущие операции и готовьте свою роту к отбытию. Десятая и Первая должны вернуться на флот в течении двадцати четырёх часов по терранскому времени, — в отправлении на орбиту роты скаутов был смысл из-за физических ограничений юных боевых братьев, но отзыв Первой вместо всё ещё сражавшейся на Умидии Третьей означал, что неудачу Рагнальда ещё не простили.

— Вас понял. Мы вылетаем в течение часа, великий магистр, — после ответа связь прервалась.

— Так что мы будем делать, Севарион? Ты прикажешь своим людям сжечь тела и молчать, пока мы не разберёмся во всём, или заставишь Совет Мечей принять невозможное решение?

Капитан Кранон прикрыл глаза, но затем резко открыл. По выражению лица Рийглер мог понять, что видел вместо закрытых век его брат.

— Прикажу, — наконец, ответил Севарион, и тяжело пошёл к телам, чтобы собрать их на погребальный костёр. — И пусть смилостивится над нами Бог-Император.

9

ВСТРЕЧИ

Когда отделение Альфа высадилось из «Штормового ворона» на ангарную палубу, настроение у всех было мрачным. На соседней площадке из «Громового ястреба» выходили другие братья Десятой во главе с Вондереллом. Рийглер кивнул ветерану-сержанту, но тот словно и не заметил капитана, потерянно глядя куда-то вдаль. Не замечающий ничего вокруг Вондерелл направился к выходу, следом пошли скауты. Рийглер уже намеревался пойти следом, когда в огромный ангар влетели ещё три «Ястреба» и начали заход на посадку.

В идеальном построении три десантных корабля прикоснулись к палубе, их задние рампы опустились в унисон. Шипение гидравлики было едва слышно за шумом охлаждающихся двигателей. Воины отделения Альфа смотрели во все глаза, как из «Ястребов» выходят сверкающие терминаторскими доспехами братья Первой роты. Но когда воины ступили на палубу и сняли шлемы, на их лицах открылось то же выражение, что было у капитана Кранона, когда он узнал правду о Умидии. Последним, что само по себе удивляло, из транспорта вышел Дразнихт, уже сжимавший шлем. Он выглядел так, словно видел привидений.

— Возвращайтесь в казармы, — приказал скаутам Рийглер. — Через час жду вас в тренировочном зале. Вы славно потрудились, но перед повторной высадкой нужно поработать над рядом предметов.

Дружно ответившие «Так точно!» скауты прошли мимо, вместе с отборными воинами ордена направившись к дверям. Рийглер пошёл к «Ястребам», петляя в толпе.

— Капитан Дразнихт? — окликнул брата Рийглер, подойдя поближе. Как и Вондерелл, Дразнихт словно не заметил капитана скаутов. — Капитан Дразнихт?

Первый капитан посмотрел на него, видя, но не замечая. Со стороны выхода раздался грохот. Проталкиваясь сквозь толпу терминаторов, капитаны пробились в первый ряд ревущей толпы, смотрящей на начавшуюся драку.

Кир, один из сержантов Первой роты, схватил за глотку Аронша. Ноги крупного скаута висели почти в метре над землёй. Его братья кричали и пытались помочь схваченному товарищу, но им преградил путь почти десяток терминаторов.

— Во имя Терры, что ты творишь, Кир? — недоверчиво выдохнул капитан. — Опусти его немедленно.

Аронш бил тяжёлыми кулаками по державшей его шею руке, но пока только разбил в кровь костяшки.

— Твой щенок имел наглость попытаться выйти из ангара впереди старших. Я преподаю ему урок, — усмехнулся Кир. Лицо Аронша уже покрывалось нездоровой синевой.

— Ты выжил из ума? — Рийглер моргнул. Кир был свирепым и вспыльчивым воином, но это было не в его духе. Он был благородным воином Багровых Сабель, а не обычным громилой. — Дразнихт, сделай что-нибудь. Твой сержант ведёт себя как животное.

Первый капитан, всё ещё смотревший пустым, потерянным взглядом, посмотрел на Рийглера, затем на скаута, болтающегося в хватке сержанта. На его лице проступило нечто, похоже на умиление.

— Извиняйся.

— Что?

— Твой мальчик. Он должен извиниться.

— Это возмутительно. Он не сделал ниче…

— Заставь его извиниться, — в голосе Дразнихта была злоба, которую Рийглер никогда не замечал прежде. Глаза теряющего сознание Аронша начали вылезать из орбит.

— Аронш. Извинись перед сержантом Киром, — неохотно уступил капитан.

— Ппп…ррр… ости… те… — просипел скаут.

Ничего не произошло.

— Дразнихт, он извинился. Прикажи Киру отпустить его, — взмолился капитан.

Мгновение прошло.

— Отпусти его, сержант.

Кир надавил чуть сильнее, вырубив скаута, и бросил на палубу бессознательное тело. От удара о жёсткий удар рука сломалась с жутким треском. Стоявшие на пути у отделения Альфа братья Первой направились к выходу, позволив скаутам проверить состояние поверженного товарища.

Рийглер стоял между лежащим Ароншем и уходящими терминаторами, пока за дверью не исчез последний из них. Ни один из ветеранов даже не посмотрел на Рийглера, Аронша и остальных скаутов.

— Доставьте его в апотекарион и оставайтесь там. Не выпускайте его из виду, — Рийглер направился вслед за Первой ротой.

— Куда ты идёшь, капитан? — спросил Ведсо, помогая Силасу и Петрониасу поднять брата с холодного пола.

— Я попытаюсь найти ответы.

Выходя из ангара, Рийглер мог поклясться, что слышал женский смех.

Верховный библиарий Маннон внимательно изучал древний хрупкий том, когда его нашёл капитан. Как и обычно в небоевое время псайкер сидел в обширной библиотеке на борту «Красной чести», стараясь расширить свои и без того обширные запасы познаний. Не отрываясь от книги, Маннон кивнул брату, пробирающемуся среди исполинских шкафов, забитых собранными за века знаниями ордена Багровых Сабель.

— Капитан Рийглер. Я чувствую смятение в твоей душе, — библиарий заложил страницу и отвернулся от кафедры.

Рийглер пытался улыбнуться старому другу. Пытался, но получилась лишь гримаса.

Библиарий принюхался, словно гончая, уловившая запах жертвы.

— Нет. Я чувствую смятение многих душ. Рак в сердце ордена. Анзо, что произошло? — уже серьёзно спросил Маннон.

— Я думал прийти за советом к одному из братьев-капелланов, но при таких обстоятельствах решил, что лучше исповедоваться тому, кто сведущ в варповстве.

— При каких «обстоятельствах»? Что произошло на Умидии? — Маннон взял брата за плечи, заставив капитана-разведчика смотреть ему прямо в глаза.

— Я не знаю, с чего начать. Не знаю, как много тебе известно об операциях на поверхности.

— Представь, что я не знаю ничего, и расскажи с самого начала.

И Рийглер рассказал. Он не упустил ни одной детали событий, начиная с его первого шага по деревьям Умидии и до недавнего фарса в ангарной палубе, где один из его юных подопечных попал в апотекарион. Когда он закончил, Маннон умолк и напряженно размышлял. Наконец, он спросил:

— Значит, о настоящей ситуации на Умидии знаешь только ты и капитан Кранон?

— Три его отделения и одна команда моих скаутов знают, что они перебили на поляне невинных граждан, но резне в Кревше знаем только я и Севарион, — ответил Рийглер. Тусклый свет свечей мерцал на капельках пота, стекающих по лбу капитана. Раньше он не замечал, но теперь слышал, как яростно стучат его сердца: тело невольно переходило в режим готовности к бою.

— Но ты уничтожил все доказательства. Поджёг тела и саму столицу, так?

— Да, — Рийглер посмотрел на пол. — Мы думали, что поступаем правильно.

— Возможно, это так и было, — с печальной улыбкой заметил Маннон — Скрыв ситуацию, вы избавили великого магистра и Совет Мечей от принятия невозможных решений. Не оставив ни следа резни, вы избавили орден от последующего расследования. Конечно, если это отдельные случаи, а не система.

— Ты думаешь, что это не так?

— Да ты сам в это веришь, Анзо. Ты сам мне про это сказал.

— Когда? — Рийглер моргнул.

— Отсутствие ответа Вондерелла при встрече. Реакция Дразнихта и его людей на выдуманное оскорбление Аронша.

— Боевая усталость. Они непрерывно сражались больше недели.

— Неужели затуманившие тебе глаза чары лишили тебя и здравого смысла?! — рявкнул Маннон. — Мы говорим о космодесантниках. У нас не бывает «боевой усталости». Разве что у твоих новобранцев-скаутов, но и у них она может появиться лишь в противостоянии страшным врагам в гораздо дольшей кампании.

Но Рийглер не слушал верховного библиария, всё его внимание привлекло одно слово.

— Чары. Ты думаешь, что дело в этом?

— Я изучал историю мира, во всяком случае её относительно достоверную часть… — Маннон указал на книгу.