Моя малая родина (сборник) - Валерий Балясников

На экстренном заседании 12 апреля Исполком постановил: «В виду выраженного желания представителями от волостных совдепов, присутствовавших при вскрытии мощей… вскрытые мощи держать открытыми для обозрения граждан… гробницу закрыть стеклянной крышкой, которую опечатать». Очевидец вспоминает: «Вскрытие произвело колоссальное впечатление на сторонников православной религии. Архимандрит Кронид всенародно заявил, что таких результатов он не ожидал». Как отмечал в своем послании патриарх Тихон «…при вскрытии не было обнаружено никаких подделок… и как следовало ожидать, оскорбление мощей преподобного Сергия вызвало великий религиозный порыв, выразившийся в усиленном паломничестве к его целебоносной раке».

О ходе и результатах вскрытия мощей председатель Сергиевского Совдепа лично доложил председателю Совнаркома В.И. Ленину. Он «остался доволен результатами акции, отметив, что с юридической точки зрения, всё сделано правильно» и «выразил удовольствие, что при вскрытии не было затронуто религиозное чувство верующих, что и предотвратило всякого рода эксцессы». Этот опыт был положен в основу постановления Совнаркома от 14 августа 1919 г об организации вскрытия мощей, а через год (август 1920 г.) – о ликвидации мощей во всероссийском масштабе. К осени 1920 года по всей России были вскрыты 63 раки со святыми мощами.

Но монахи остаются в Лавре, их около 700 человек. С их подачи, по городу и окрестностям ползут слухи, создаются различные мифы: что, мол, преп. Сергий ушёл, что рака была пуста, что Сергий вообще превратился по своей святости в кости и т. д. Поэтому «Исполком, получив задание от партии (большевиков. – В. Б.) ликвидировать монастырь, немедленно начал проводить директиву… в жизнь. Ночью на 1-е июля 1919 года в 9 часов вечера были мобилизованы все члены исполкома и члены партии, были разбиты на тройки. Каждой тройке дали конкретные задачи. С 9 часов вечера до 4-х часов утра у монахов был произведён внезапный обыск, при чем нашли массу денег, кредиток царских…. Все отбиралось, заносилось в протокол, копия давалась монаху, ему – же давались 2 пары белья, камилавка… и его выводили на двор, где курсанты под моим (С. Бакатина. – В. Б.) руководством строили их в шеренгу». Свои воспоминания С. Бакатин заканчивал словами: «Пала одна из величайших твердынь религии. Падут и другие». Однако в этот раз «монахов, если и не совсем выжили, то всё же крепко сжали, оставив им на долю, возможность молиться…», вспоминает другой очевидец.

В ноябре 1919 года Сергиевский Совдеп вновь вернулся к вопросу о ликвидации Лавры как монастыря и об обыске в помещениях монахов. На основании принятого Совдепом постановления 162 монаха Лавры были переведены в гостиницу Черниговского скита, где был организован «концентрационный лагерь для принудительно заключенных» (термин тех лет. – В. Б.), а Лавра закрыта. С протестом против произвола советской власти 12, 19 и 26 ноября на Красногорской площади у Лавры произошли массовые митинги жителей Сергиева. В ответ на это последовал приказ арестовать инициаторов протеста, активистов церковно-общественного движения. Все церкви и Троицкий собор, канцелярия Духовного собора и архив были опечатаны Комиссией по охране Лавры. Вход в неё разрешался только по пропускам, выданным Советом.

Окончательно Лавру закрыли 7 мая 1920 года. К окончанию Гражданской войны из 1254 монастырей, имевшихся на то время в России, 771 были закрыты. Но безбожников это не устраивало. Комиссар Электрошколы Томский М.П. (в последующем председатель ВЦСПС. – В. Б.) в газете «Трудовая неделя» в феврале 1920 г. призывал «… уничтожать всё прошлое, где морочили голову несчастному народу сказками о рае на небе…» Участь притеснения, затем гонения, потом ссылки и заключения в лагеря, постигла и монахов Спасо-Вифанского монастыря (1783), Гефсиманского скита (1844) с пещерным Черниговским отделением (1847), Боголюбской Киновии (1852), пустыни Святого Духа Параклита (1860), подведомственных Лавре, и находившиеся от неё в непосредственной близости.

Важную роль в антирелигиозной пропаганде играли уездные газеты; «Плуг и Молот» – её активный участник. Она продолжила начатое богоборчество ещё ревкомовской «Трудовой неделей». Изменился лишь тон публикуемых антирелигиозных материалов. Раньше он был агрессивно-наступательным, теперь, в середине 20-х годов – обращён к рассудительности и расчётливости людей. Зачем праздновать церковные праздники, когда в поле разгар сельскохозяйственных работ; эти праздники всегда заканчиваются всеобщей пьянкой, мордобоем, часто пожарами, а иногда и убийством. Зачем платить служителям культа большие деньги, когда сами бедны, а налоги не уплачены. Не лучше ли на деньги, потраченные на церковь, купить так нужные в своем хозяйстве машины. Попы живут в хоромах, ничего полезного не делая, а вам, крестьянам, и собраться негде, чтобы обсудить насущные повседневные дела. Любые их негативные поступки газета тут же делала достоянием гласности, публикуя по этому поводу «разоблачительные» материалы, перенося их на всю Церковь. По Конституции 1918 г. священнослужители лишались права выборов. В нем они могли быть восстановлены, если публично попросят об этом, отказавшись от веры. Но, несмотря на всевозможные притеснения и запреты: собирать прихожан церковным звоном, появляться в рясе в общественных местах, брать деньги за проведение церковных обрядов, налог на имущество, как живущих на нетрудовые доходы, до 1926 г. такой возможностью воспользовались только трое: монах-портной Черниговского скита и два приходских священника.

С целью привлечь на свою сторону Православную церковь и верующих, Временное правительство пошло на уступку, позволив 5 (18) ноября 1917 г. Поместному Собору Русской Православной Церкви восстановить патриаршество, отменённое почти 200 лет назад Петром I. В 1924 г. газета поместила заметку о последнем приезде Патриарха Тихона в Сергиев. За организацию этого приезда Патриарха Тихона в Посад настоятеля Петропавловской церкви о. Сергия (Сидоров) на некоторое время арестовали (расстрелян в 1937 г.).

Каждой власти, партии нужны ударные отряды добровольных помощников, которые по своей инициативе осуществляли бы мероприятия, способствующие достижению целей власти или партии. Царскому режиму нужны были отряды черносотенцев, устраивавшие погромы и избиение демонстрантов. В 1917 году большевики создали Красную гвардию из дезертиров и добровольцев, которые выполняли карательную функцию по отношению к врагам революции. Для борьбы с религией было создано добровольное «Общество безбожников» (1924 г. – В. Б.), которое в Сергиевском уезде в 1925 г. насчитывала 283 человека. Оно инициировало через газету отмену церковных праздников, его члены активно вели на местах антирелигиозную пропаганду, участвовали в актах вандализма при уничтожении церквей и памятников, забыв святое русское правило: не ты строил и положил – не тебе брать и разрушать. Руками их соратников 1 мая 1925 г. водрузили на колокольню Лавры, сияющую красную звезду из «лампочек Ильича», осуществили закладку его памятника у стен Лавры.

По многочисленным материалам, опубликованным в газете «Плуг и Молот», можно получить представление о поддержке народом своей церкви и веры, стойкости священнослужителей и монахов. Так подсчёты в 1925 г. показали, что по 8 приходам Рогачёвской волости Сергиевского уезда верующие платили священнику в год в среднем свыше 617 руб. (от 300 до 1000 руб.), псаломщику – 281 рублей. «Кроме того, во многих приходах (они) собирают не малое количество натурой» (председатель сельсовета тогда получал в год 120–180 руб. – В. Б.). По данным Сергиевского ЗАГСа по уезду церковные обряды соблюдали при бракосочетании – 94,3 %, при рождении детей – 99,5 %, при смерти – 100 % случаев. По городу, соответственно: 45,5; 54,7 и 52,8 процентов.

Однако антирелигиозная пропаганда постепенно начала давать результаты. С июня 1927 г. отмена церковных праздников по решению общих собраний сёл и деревень стала массовым явлением. Антирелигиозная пропаганда резко усилилась в 1928 г. и она совпала с началом в уезде коллективизации и культурной революции. Зав. уездным политпросветом требовал: «Все деревенские кружки безбожников, безбожники-одиночки, партийные и комсомольские организации деревни, избач, деревенский учитель и вся деревенская интеллигенция должна внимательно собирать все факты эксплуатации кулачеством деревенской бедноты и середняка под формой религиозных объединений…». Через газету стало оказываться морально-психологическое давление на отдельных граждан, публикуя их фамилии, как активных церковников.

17 мая 1928 года газета «Плуг и Молот» поместила сообщение: «В ночь на субботу 12 мая, пока неизвестные преступники пытались убить работника (заведующего. – В. Б.) агитпропа УК ВКП (б). Содержание заметки наводила на мысль: «Очень похоже на инсценировку!» Сообщение опубликовано через 5 дней после «события». Преступник (и) не найден. Но этого было достаточно для взвинчивания антирелигиозной компании в уезде. Немедленно последовали конференции, пленумы городских организаций партии, комсомола, собрания безбожников, милиции, профсоюзных и педагогических работников, коллективов трудящихся, групп граждан и т. п. с требованиями «решительного выселения всех врагов, скрыто направляющих свою деятельность к подрыву основ соввласти, требуем немедленного их наказания». Громом аплодисментов было встречено на расширенном пленуме горсовета «сообщение об изъятии органами ОГПУ (Объединенное Государственное Политическое Управление. – В. Б.) до 100 человек черносотенного элемента». Общегородское партсобрание в своём решении записало «…усилить свою бдительность к классовым врагам диктатуры пролетариата, дать решительный отпор антисоветским выступлениям, исходящим от кулачества, поповщины, нэпманов и прочих черносотенных элементов, и оказать всемерную помощь органам ОГПУ – верному стражу завоевания Октября». На этой волне были произведены аресты и развернута компания по закрытию церквей в Сергиеве, Хотькове и других крупных населенных пунктах уезда.