Существа и сущности. Фантастические повести - Владимир Исаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Брателло! – заорал второй летун, бросаясь к горящему сотоварищу.
Он с силой махал громадными крыльями, пытаясь сбить пламя, но от его усилий оно разгоралось все ярче. Без поддержки идейных вдохновителей атака карликов вяло захлебнулась. Они собрались толпой возле живого костра и как завороженные смотрели на дрыгающиеся огненные руки и ноги.
– Прочь! – раздался грозный окрик русалки.
Она, расталкивая бедрами карликов, словно ледокол прошла сквозь толпу и, остановившись над горящим летуном, подняла руки вверх.
– Не смей его трогать! – по-бабьи взвизгнул второй красавец с крыльями.
Но было уже поздно. Из рук ундины выплеснулась целое небольшое озеро, с головой накрыв горящего страдальца. Пламя мгновенно погасло. Взору народа предстало довольно жалкое и одновременно комическое зрелище.
Совершенно голый с абсолютно лысой головой без перьев на крыльях, но, тем не менее, в остальном абсолютно невредимый крылатый, а точнее теперь уже бескрылый, походил на общипанного «цыпленка табака». От холодной воды его пробил озноб, и летун дрожал мелкой дрожью, жалобно шмыгая носом.
– Братан живо-ой! – заорал, ринувшись к нему сверху его кореш, распахивая объятья.
– Не трогай меня! – гнусаво заверещал пострадавший. – Это из-за тебя все! Говорил я тебе, что нам хватит накопленной за тысячелетия магии еще надолго? Говорил? Говорил, что не нужно соваться к боевым ведьмам вкупе с древней ундиной? Говорил? И что они нас обессиленных по стенке размажут, говорил?
– Говорил… – виновато вздохнул пристыженный товарищ.
– А теперь что? Посмотри на кого я стал похож? – и он страдальчески подергал тем, что раньше было шикарными крыльями, а теперь напоминало суповой набор.
– Да-а… – почесал его приятель затылок, – похож ты на… вдруг какая-то осмысленная мысль мелькнула в его глазах и, обернувшись, он заорал. – А ну ведьмы! Немедленно верните прежний облик моему другу!
– Разве так просят побежденные в битве? – спросила Мария с кривой усмешкой.
– Это кто это побежден? Мы? Да мы вас щас в порошок сотрем! А ну парни дава… – фраза застряла у него в горле, когда он обернулся к своим подельникам.
Рядом не было ни единого карлика. Поняв, что бой проигран и, что не видать им магии как своих ушей, подземные жители исчезли также молча, как и появились.
– Ну что крылатый понял теперь, чья взяла? – Мария по-прежнему насмешливо улыбалась. – Забирай свою ошпаренную курицу и вали отсюда подобру-поздорову. И советую вам спрятаться где-нибудь в Африке.
– Но… но… как же мой друг? – растерялся крылатый. – Ведь ему в таком виде не выжить.
– Мне не выжить, – как эхо повторил пострадавший.
– А это меня не касается, – нахмурилась Мария.
– Подожди мама, – вмешалась Василиса. – Дайте честное слово, что вы навсегда улетите из этих мест, и я постараюсь исправить содеянное.
– Даем, даем! – дружно закивали головами последние представители крылатой расы.
– Ну, хорошо…
Василиса подошла к облезлому летуну и провела рукой по его синюшным пупырчатым крыльям, из которых тут же полез желтоватый пушок.
– А вот и молодая поросль, – весело хохотнула она. – Ничего… дней через десять перья отрастут полностью, и ты снова сможешь летать.
– Спасибо, – буркнул летун и, оперившись на собрата, поковылял прочь.
– Думаешь, уйдут? – спросила Василиса у матери.
– Какое там, – махнула та рукой, – никуда они не денутся. Затаятся на пару сотен лет; выждут благоприятный момент и нанесут новый удар. Надо было избавиться от них полностью… ну да ладно… пошлите в дом – отдыхать пора… больше бояться нечего. Они еще нескоро оправятся.
***
Сегодня у меня была еще одна восхитительная ночь любви с русалкой. Ее прекрасное тело одарило меня неземным блаженством. Хотя была некоторая странность в наших любовных играх – мне порой казалось, что в объятиях своих я держу Василису.
***
Смешные эти крылатые и чего мама так опасается их? Ну, крылья есть… ну шариками ядовитыми кидаются… а вот глядишь, хватило одного моего экспериментального заклинания и свечкой вниз… горящей свечкой. А в остальном – ну точь-в-точь тупые братки, рэкетиры конца девяностых.
Все-таки странно, почему мама так упорно стремиться, уничтожить магию? Нет, она, конечно, объясняла, что магия это огромная мощь и в недобрых руках способна разрушить мир, но мир и без магии на грани уничтожения. Столько в нем накоплено ядерного оружия, что хватит и на десять апокалипсисов.
Папа молодец и без всякой магии урон немаленький, этим крысенышам нанес. Да и ундина была хороша… как она ловко орудовала своими водяными плетьми… все же до чего, блин, эта стерва красивая! Даже если бы не существовало русалочьей лихорадки, в нее трудно было бы не влюбиться… особенно молодым парням… особенно Левчику. Ладно, спать Василиска… спать… а то опять всякие глупости в голову лезут.
***
Интересно, что за заклинание использовала дочка? Такому я ее не учила. А, впрочем, она у меня самородок и крылатый прав – Василиса абсолютный маг высшего порядка… или вскоре станет таковой.
Подобные маги рождались очень редко, примерно раз в тысячу лет. Даже в благословенной Атлантиде их было всего трое за всю историю страны. Возможно, моя родина до сих пор осталась бы цела, если хотя бы один абсолютный маг находился во время конфликта на ее территории.
К сожалению, прошлого не вернёшь и пора забыть то, что было сотни тысяч лет назад. Я действительно устала и хочу закончить свое существование обычной человеческой жизнью. Слава всевышнему я воспитала достойную преемницу своего дела. Она сумеет оградить накопители от выживших Иных.
***
Эх, Марьюшка… оказывается за двадцать лет семейной жизни я и не знал тебя вовсе. Подумать только! Ты реальная жительница мифической Атлантиды! Это ж, сколько тебе на самом деле лет? Нет, даже думать об этом не хочу. Я, конечно, замечал в тебе кое-какие странности и даже догадывался о твоих необычных способностях; видел твою страсть к ведовству. Травки, настои, порошки… я тебя считал… нет, не ведьмой… просто… кем-то вроде народной целительницы. А на деле Марьюшка оказалась действительно ведьмой, умеющей швырять огненные шары, словно твой огнемет и ставить невидимые стенки. И дочка туда же потянулась. Эх… одного поля ягода.
***
Наконец-то Левчик заснул. Умаялся бедолага. Еще бы… такую сексуальную нагрузку может выдержать не каждый. Ничего – это тебе полезно… пока. Интересно, согласится ли Василиса излечить его от русалочьей лихорадки? Я ведь вижу – она по уши влюблена в паренька. Пусть поторопится, иначе через пару-тройку совокуплений со мной, никакое лекарство уже не поможет.
Какая же великая мощь скрыта в этой девушке! И она все растет. Через какое-то время даже я… даже если вдоволь напьюсь магии, и восстановлю все свои силы – не смогу противостоять ей. Да и дадут ли они мне ключик от заветной кладовочки? Атлантка то точно нет, а вот с дочкой ее, пожалуй, договориться можно будет.
Договор
Русалка сидела на деревянной скамье, прислонившись спиной к бревенчатой стене дома. Утреннее солнышко ласково пригревало ее мраморную кожу, но ундине было не до солнечных ласк. Она усилено сканировала окружающее пространство.
Целью ее было определить, с какой частотой и в какое время энергетические шары прилетают к накопителю. За всю ночь не было ни одного. Это огорчило иную, но не настолько, чтобы впасть в депрессию. Она искренне надеялась, что ее новые знакомые, а по совместительству хранители запасов магии Земли, все-таки позволят ей полностью восстановить свои силы.
При не очень активной жизни полного заряда ей хватит лет на пятьсот. Потом запасы снова придется пополнять. Но к тому времени ундина надеялась убедить Василису, что магия не является только лишь злом. При разумном ее расходовании и жестком контроле за потребителями, магию можно направить во благо всего человечества.
– Привет ундина, – прервал ее размышления тихий голос Василисы.
«Долго жить будет», – хмыкнула про себя русалка.
– Здравствуй Василиса… присаживайся.
Девушка села на скамью почти вплотную к ней.
«Черт!» – мысленно ругнулась русалка. – «На ней нет защитного амулета…»
Она принялась закупоривать поры тела. Русалочья лихорадка могла заразить и женскую особь. Конечно в меньшей степени, чем мужчину, но с таким же исходом. Даже в самой нормальной женщине вдруг пробуждались лесбийские наклонности, и она запросто могла зачахнуть в течение нескольких лет от неразделённой русалочьей любви.
При желании русалки могли влюбить в себя огромное количество народа, но это было бы слишком хлопотно. Ну не спать же со всеми подряд, чтобы отодвинуть их преждевременное старение. К тому же русалки были мирным и незлобивым народом, поэтому держались подальше от всего остального мира.
