Наследие прошлого - Энн Мэтер

— В самом деле? — Он был изумлен. — Мария все еще в Риме. Она очень хочет приехать ко мне. Конечно, из-за нее мне приходится частенько ездить в Италию, так как она живет с моей матерью. Та ее чересчур избаловала, и девочка обычно получает все, что хочет.

— И как долго вы намерены пробыть здесь? — осведомилась Маделин, поднимая на него глаза.

Он нерешительно развел руками:

— Пару месяцев, может быть, три. Я здесь пока только десять дней. Не могу сказать точно. Если мне понравится, то останусь подольше.

В этот момент вернулся Харви, неся в руках поднос с бокалами. Несмотря на то, что он был довольно высокий мужчина, все же он уступал в росте Николасу, а вот по сравнению со всеми знакомыми Маделин мужчинами эти оба казались просто гигантами.

Так они стояли и болтали, чуть позже к ним присоединился Кон Мастерсон и еще одна молодая пара, которые представились как Пол и Мэри-Ли Лукас. Мэри-Ли сразу же нашла общий язык с Маделин, поинтересовавшись, есть ли у нее дети, объявив, что у нее самой их четверо. Маделин позавидовала полному отсутствию у собеседницы смущения и неловкости.

Чуть позже к ним присоединился Эдриан. Маделин удивилась, что практически позабыла и о нем, и о мистере Хезерингтоне.

Эдриан получил возможность пообщаться с владельцем завода. По выражению его лица Маделин поняла, что он чрезвычайно польщен и мысленно уже подсчитывает выгоду, которую может принести ему знакомство с этим баснословно богатым человеком.

— Скажите, — говорил Николас Витали. — С какого возраста вы принимаете в вашу школу? Это, вообще, большая школа?

— У нас учатся дети от одиннадцати до восемнадцати лет, — ответил Эдриан, было совершенно ясно, о своем любимом детище он готов говорить бесконечно. — Всего восемьсот учеников.

— Понимаю. Моей дочери Марии пятнадцати. К сожалению, она не слишком интересуется учебой, и мне пришло в голову, что английская школа не такая плохая вещь. Школа с пансионом, я имею в виду.

— Конечно, — уныло ответил Эдриан. А он-то было подумал, что Витали собирается привезти Марию, чтобы она училась в Оттербери.

— У вас есть еще какие-нибудь школы, которые вы могли бы порекомендовать? — зорко наблюдая за Эдрианом, поинтересовался Николас.

Тот широко развел руками:

— Боюсь, что я очень мало знаю о школах с пансионом. Вы хотели бы послать ее в одну из лучших школ для девушек или вы предпочитаете смешанные?

Николас улыбнулся.

— Думаю, об этом лучше сказала бы сама Мария, — заметил он. — Если она согласится приехать учиться сюда, то уж школу, по крайней мере, вправе выбрать сама, так ведь?

— О, в таком случае… естественно. — Эдриан поджал губы. Маделин, наблюдавшая за ним, предположила, что он считает такой путь общения с собственным ребенком совершенно ошибочным. Эдриан всегда говорил, что дети никогда сами не знают, что для них лучше, так что принимать решения — удел взрослых.

— Не станет ли она скучать, если будет учиться здесь, а вы уедете в Италию? — не удержавшись, спросила Маделин.

На мгновение синие глаза Николаса встретились с ее, и она вдруг почувствовала, что ей хочется убежать. Она не могла отвести от него взгляд и справилась с собой только тогда, когда он снова заговорил. Почему же она чувствовала себя ребенком и никак не могла заставить себя посмотреть на него опять?

Это было ужасно трудно, и если честно, то она была очарована всем, что он говорил, и всем, что он делал!

— Ну, я бы нашел время приезжать и видеться с ней, — сказал он, отвечая на вопрос Маделин. — К тому же моя мама хочет в этом году поехать на несколько месяцев в Америку, так что ей будет гораздо проще, если Мария тоже уедет.

Эдриан согласно закивал, а Маделин сплела пальцы. Если Мария приедет учиться в Англию, то, значит, и Николас Витали будет часто бывать здесь. И тогда она снова сможет увидеть его!

Она бранила себя за полное отсутствие опыта в сердечных делах, но внешне выглядела невозмутимой. Смешно даже представить себя объектом его интереса. К тому же он настолько богат и влиятелен, что наверняка только увлекается женщинами, но отнюдь не подпускает к себе слишком близко. С его стороны интерес к ней может быть всего лишь мимолетным, так что он только сильно ранит ее, вот и все.

Мало того, она ведь респектабельная вдова и у нее дочь, которая вошла в очень восприимчивый и ранимый возраст. Можно представить себе, какова была бы реакция Дианы, если бы она объявила ей о том, что завела близкое знакомство с итальянским миллионером! В самом деле, это все просто смешно, ведь он даже не попросил ее о свидании! Но в его взгляде, несомненно, было что-то говорящее о том, что он собирается это сделать!

К ним присоединился Хезерингтон и вступил в беседу. Он лучше Эдриана мог дать Николасу Витали полезный совет по выбору школы для Марии, так что он, не упуская момента, вставил в разговор свое веское слово.

Мужчины продолжали беседовать, оставив Маделин наедине с ее собственными мыслями. Она не подозревала, что Николас Витали частенько посматривал в ее сторону и желал, чтобы остальные отошли от них, оставив поговорить наедине. Уже несколько лет он не встречал на своем пути женщину, которая так сразу увлекла бы его, и это был отнюдь не мимолетный интерес. Обычно женщины исполняли свою роль и уходили. Беседовать с ними было особенно не о чем: мода, стиль, последние прически, новейшие коктейли… Маделин Скотт была совсем не такая, в этом он был уверен.

Маделин, слушая его голос, нашла, что он определенно волнует. Глубокий, сильный, он обладал такой интимностью, что ей казалось, будто все его речи предназначены лишь для ее ушей.

По правде говоря, Николасу уже до смерти наскучили собеседники со всеми их делами. Ему хотелось получше узнать Маделин, а круг беседующих неуклонно расширялся, голоса начинали раздражать, так что ему захотелось, чтобы все они немедленно провалились в тартарары.

Затушив в пепельнице окурок, он прервал беседу словами:

— Благодарю вас за ваш ценный совет. Я поговорю с Марией о школе, как только увижу ее.

При этих словах Маделин очнулась от охватившей ее летаргии.

— Вы… вы возвращаетесь в Италию? — не сумев сдержаться, воскликнула она.

Он смотрел на нее, и глаза его лучились светом.

— Нет. Мария приедет сюда. Моя мама останется в Риме, пока не завершит все неотложные дела, а потом присоединится к нам.

— О! — Маделин снова замкнулась.

— У вас, наверное, здесь дом? — удивленно поинтересовался Хезерингтон.

— Нет. У меня многокомнатный номер в «Стаге», — сухо ответил Николас. Расспросы уже начали походить на допрос с пристрастием.