Рассказы - Юрий Иванович Ермолаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Чего же вы его не хватали? Хватать надо было, — высказался кто-то из ребят.
— А вот и нет! — возразил Алеша. — Согласно Алькиному плану хватать его было незачем. Как только убежал этот мальчишка из сада, пошли мы к Анне Арефьевне и доложили: «Все в порядке: ни одного яблочка не тронул».
— Конечно, не тронул, когда вот они, — откинула Анна Арефьевна с сундука одеяло: а под ним яблоки в самом неприкосновенном виде лежат.
— Как же они там очутились? — охнула Лида.
— Эти мы еще днем сорвали, а на яблоне те оставили, что нам Анна Арефьевна за помощь подарила. И кроме того, мы еще поддельные развесили. Весь день их из бумаги да глины лепили. И в каждое яблоко записку клали.
— А в записках они вот что написали, — неожиданно перебив Алешу, сказал Костя Губкин: — «Надеемся, что вкус этих яблок на всю жизнь отобьет у тебя охоту лазить по чужим садам». Верно?
— Верно! — подхватил Алеша и уставился на Костю: — А ты откуда знаешь? Я об этом еще никому не говорил…
— А мне это и не надо. Я, может, сам хотел эту же историю рассказать.
— Эту же? — еще больше удивился Алеша и вдруг спросил: — Уж не ты ли был этот самый мальчишка?
— Нет, — сказал Костя и, потупившись, добавил: — Я его товарищ… Ну тот, который не отговорил этого…
Сломанный стул
В этот день Гена Кочкин расстроился не на шутку.
— Тоже мне нашли мастерицу! — возмущался он, вспоминая, как утром соседи по квартире хвалили его сестру Олю, которая вышила салфетку на столик для телевизора. — Да я, может, еще способнее? Мне только показать себя не на чем!
И вдруг Гене повезло. У них сломался стул, и мама велела отнести его в мастерскую.
«Я сам починю», — решил про себя Гена и, как только взрослые ушли, принялся за ремонт стула.
И тут ему в голову пришла заманчивая мысль: нет, он не просто отремонтирует стул, а переделает его. Был, например, стул с квадратным сиденьем, а теперь станет с круглым!
«Тогда, пожалуй, даже папа признает меня настоящим мастером, — подумал Гена. — Вот только где взять фанеру на круг?»
Случайно Генин взгляд упал на стул-вертушку, который стоял около пианино. Не прошло и получаса, как круглое сиденье вертушки было прибито к стулу, а сама вертушка сделалась квадратной.
Теперь оставалось заменить у стула сломанную ножку. Для этого нужна была хорошая крепкая палка. Подходящих палок в распоряжении Гены оказалось несколько штук. Можно было использовать и хоккейную клюшку, и ручку от половой щетки, и старую папину трость. Гена выбрал трость. Она была крепче и, что самое главное, одного цвета со стулом.
Однако когда Гена отпилил от трости ручку, то обнаружил, что внутри трость пустая и в нее нельзя вбивать гвозди. Пришлось все-таки взять палку от щетки.
Наконец стул был готов. Гена осмотрел его со всех сторон и убедился, что весь вид портит как раз новая ножка: она торчала в сторону и выделялась своей белизной.
«Надо ее покрасить», — решил Гена и принялся искать на папином столе пузырек с желтой тушью. Но ее не оказалось, и Гене пришлось перекрасить весь стул в темно-коричневый цвет.
Наконец все было в порядке. Гена поставил стул на самое видное место, на середину комнаты, и ушел гулять.
Часа через два он вернулся. Дома по-прежнему никого не было. Но на столе лежала записка, и Гена очень обрадовался, узнав папин почерк.
«Мы с мамой уехали в мебельный магазин, — прочитал Гена. — К нашему возвращению поставь, пожалуйста, чайник и реши такую задачу: на ремонт одного стула мастер истратил следующие материалы: одну трость стоимостью 40 рублей, один стул-вертушку стоимостью 110 рублей, одну палку от половой щетки ценою в два рубля и извел три пузырька красок по два рубля двадцать копеек каждый. Спрашивается, сколько новых стульев можно купить на эти деньги, если один новый стул стоит тридцать пять рублей?»
Петины каникулы
На уроке географии шестиклассник Петя Носиков вдруг ощутил прилив такой бурной радости, что неожиданно для самого себя щелкнул по затылку сидящего впереди Сережу Астахова. Сережа тотчас обернулся. И хотя он постарался придать своему курносому лицу недовольное выражение, Петя все равно заметил в его глазах веселые искорки. Да разве можно было теперь сердиться? Ведь через каких-нибудь полчаса наступят зимние каникулы — двенадцать свободных дней — двести восемьдесят восемь часов! И уж, будьте уверены, Петя сумеет использовать их так, что не только Сережа, а, пожалуй, и все одноклассники позавидуют ему.
Вчера вечером Петя даже завел для этой цели специальную тетрадь, на которой написал: «Каникулярный дневник». Это чтобы ничего не забыть и обо всем рассказать после товарищам. Ведь он же не собирается участвовать вместе со всеми в каких-то там походах или организованных экскурсиях? Нет! Планы у Пети совсем другие. Во-первых, он должен по очень важному делу побывать в цирке, а во-вторых… Но тут как раз зазвенел звонок. Петя быстро собрал книги в портфель, потоптался немного около учителя и, распрощавшись, бросился в раздевалку.
— Ты в какой маске на елку придешь? — окликнул его Сережа.
— Ни в какой! — отрезал Петя и, поманив Сережу к себе, таинственно прошептал: — Когда ты будешь танцевать на елке, я буду находиться на вершине Алмазной горы.
— Где? — не поняв, переспросил Сережа.
Петя сделал неопределенный жест и, присвистнув, выбежал на улицу.
И вот он уже на лестничной площадке перед своей квартирой. Сегодня Пете не хотелось, как обычно, нажимать кнопку звонка, и он забарабанил в дверь сразу всем, чем только сумел: портфелем, руками, одной ногой и даже плечом. Дверь тотчас открылась, и перед ним предстала незнакомая маленькая фигурка, закутанная в пушистый шерстяной платок.
