Ставка на невинность (СИ) - Саша Кей

— Племянница, — рушит мои надежды Герман. — Поразмыслив, я понял, что в мамином понимании только одна причина может послужить оправданием для отказа женихаться с подсунутым неликвидом. Разбитое сердце.

Еле удерживаюсь, чтобы не заржать похабным образом.

Он вообще знает, что это такое? Даже я уже помню с трудом, а эта кобелятина, похоже, никогда с таким не сталкивался.

— И в чем же ваш план?

— Вы, Яна, разобьете мне сердце, и я буду страдать. Года два. Не меньше. А там и Элька родит. И может, если мне повезет, то не один раз.

Не ржать. Не ржать. Не ржать.

— Мне льстит, что вы находите меня настолько неотразимой… — своей фразой я вызываю скорбный взгляд Бергмана. — Но таки что мне за это будет?

Кажется, Роза Моисеевна все-таки плюнула мне в чай.

Глава 9. Что может пойти не так?

— Вот скажи, ты понимаешь, на что подписалась? — сонная Алка, к которой я нагрянула пытается до меня достучаться.

Да-да, я не просто так выбрала местом встречи с Германом филармонию. Во-первых, конечно, не удержалась и в очередной раз ткнула носом в мою мнимую интеллигентность, а во-вторых, Медведева живет в соседнем доме. Мне же надо обсудить Бергмана? Иначе меня разорвет.

— Пока не очень, — честно признаюсь я. — Зато я решила одну проблему. В результате торгов я добилась того, что Герман поедет со мной на эту чертову свадьбу.

— Ты решила одну, и огребла кучу других. Ты уверена, что это равноценная сделка?

— Да какие там больно проблемы? — пожимаю я плечами.

Алка смотрит на меня, как на душевнобольную.

— Тебе, походу, скучно живется в последнее время, раз тебя кидает в такие авантюры. Давай-ка подведем итоги сегодняшней встречи с Бергманом. Что получила ты?

— Ну, эти два месяца он по моему требованию будет сопровождать меня на семейные сборища, поедет на эту свадьбу, притворится моим женихом перед Димкой. Стало быть, я не буду выглядеть непристроенной старой девой на его свадьбе, Наташка не будет смотреть на меня свысока, родня не будет сватать меня за дебила Вовчика, а если Димка меня еще и поревнует будет вообще хорошо. И уж совсем отлично, что маман отстанет от меня хоть на какое-то время, гордясь, что нашла наконец непутевой дочери хахаля. А еще я планирую паскудно сплагиатить Геру, и после нашего разрыва упоенно страдать, чтоб в меня не тыкали «тикающими часиками».

Я победно смотрю на Медведеву. Видишь, какая я молодец!

— Ты отдаешь себе отчет, что Бергман — это немножко не то же самое, что, например, Ленчик?

— Пф-ф! Разумеется! Бергман даже лучше! Я ему нафиг не сперлась!

— А теперь подобьем, что получает Герман, как его по отчеству?

Я морщу лоб.

— Кажись, Александрович. Но это не точно.

— Вот. Ты уже близка к провалу. Так вот. Герман Александрович поимеет с тебя следующее: ты регулярно мозолишь глаза Розе Моисеевне, таскаешься на нужные мероприятия, помогаешь ему избавиться от опостылевших баб…

— Все верно, — киваю я. — Почти тоже самое, что и он будет делать для меня в течении двух месяцев.

— Только у него личная жизнь будет, а у тебя под надзором Розы Моисеевны и мамы вряд ли.

— Два месяца как-нибудь переживу, — отмахиваюсь.

— Ага, а горячий Бергман рядом, который до греха тебя доводит с одного пожатия задницы? Ты вот что со своим маскарадом делать будешь? Одно дело пару раз в неделю пугалом вырядиться, и совсем другое — жить в этом образе.

— Ну, ноги он мои видел, буду приучать постепенно. И потом, он решился взяться за мое преображение. Я ему в этом мешать не стану. Как раз к свадьбе преображусь. Мне не сложно.

— Я жопой чую проблемы, — вздыхает Медведева.

Эта часть тела Алку подводит редко, и я начинаю беспокойно ерзать на своем месте.

— И что? Мне теперь отказаться? Сдать назад?

— А еще жопа говорит, что поздняк метаться, ты вляпалась. Только я тебя очень прошу: постарайся не втрескаться в Бергамана. Провести с ним ночь безопаснее, чем два месяца, — ворчит подруга, наливая себе воды. — Завалит он тебя, мать. Помяни мое слово.

— Не-е-е! Тут я подстраховалась. Абсолютная стерильность отношений, все только в деловом ключе. Герман дал слово, что моя невинность останется при мне.

Медведева закашливается, поперхнувшись.

— Ставка на невинность, которой нет? Ты с ума сошла! А если он тебя раскусит?

— Каким образом? — хлопаю я ресницами. — Да и даже если и так. Что он сделает? Обидится? В угол поставит?

— Вообще-то Герман — бизнесмен, а они не любят, когда их водят за нос. Более того, то, что мы прикалываемся над ним, это только пока. Я очень сомневаюсь, что он дурак.

— Скорее всего, не дурак. Но я же его не обкрадываю? Он сам меня не хочет, и вполне открыто об этом заявляет.

Я искренне не вижу никаких проблем, в моем вранье про девственность. Я ж не замуж за него собралась, а как раз наоборот.

— Посмотрю, как ты запоешь, когда он рассмотрит, что у тебя под одеждой…

— Розовые труселя ему в душу, конечно, запали, но не похоже, что он готов пойти на жертвы, чтобы в них заглянуть. Камон, я для него стара.

— Янка, если б я не вякнула в нужный момент, то сегодняшнее утро ты встречала бы на Бергмановских простынях, демонстрируя растяжку и …

— Ну уж прям! — не очень уверенно протестую я.

— Так, что я бы не решала за Бергмана, старая ты для него или в самый раз натянуть. Мне кажется, ты роешь себе яму.

— Ты сгущаешь краски. Конечности он будет держать при себе, а в остальном, я даже не представляю, чем он может меня сразить. Я воробей стреляный, а уж после Димы так и вообще недоверчивый. Бергман же в принципе не располагает к романтическим надеждам.