Аллах не обязан - Ахмаду Курума

Принесли самодельные носилки (носилки, сделанные наспех из того, что было под рукой, - словарь "Малый Робер"). Тело младенца и тело маленького солдата положили на носилки и погрузили в машину.

Затем в машину сел полковник Папа Добрый. Рядом с ним уселись четверо маленьких солдат с автоматами. Машина тронулась. Все остальные топтали дорогу следом. Да, топтали дорогу (как я уже говорил вам, топтать дорогу - значит идти пешком).

Мы пошли за ними. "Мы" - это Якуба, мать младенца и ваш покорный слуга, то есть я сам, уличный мальчишка во плоти и крови. Внедорожник направлялся в деревню, медленно и в молчании поднимаясь по склону холма. Медленно и в молчании, потому что в машине были мертвые. Так бывает всегда, так полагается: если в машине везут мертвых, она должна ехать медленно и в молчании. Но мы были оптимистами, потому что Аллах в безмерной доброте своей не оставляет без пищи ни один рот, созданный им. Фафоро!

Вдруг полковник Папа Добрый велел остановиться. Он, а за ним и все остальные вышли из машины. Полковник Папа Добрый запел, очень громко и очень красиво. Лесное эхо подхватило его песнь. Это была песнь мертвых на гио. Гио язык местных чернокожих африканских туземцев. Малинке называют этих людей бушменами, дикарями, людоедами... Потому что они не говорят на языке малинке, потому что они не мусульмане, как мы. Малинке в своих просторных накрахмаленных бубу кажутся мягкими и приветливыми, а на самом деле они сволочные расисты.

Песнь подхватили маленькие солдаты с автоматами. Это звучало так красиво, так красиво, что я заплакал. Заплакал горькими слезами, словно впервые в жизни видел большое несчастье. Словно не верил в Аллаха. Это надо было видеть. Фафоро (клянусь отцовским срамом)!

Все жители селения вышли из хижин. Вышли из любопытства, узнать, что случилось. Люди пошли за машиной, на которой везли покойников. Пошли по привычке и еще потому, что люди всегда такие придурки: любят увязаться хвостом.

Убитого маленького солдата звали Кид, капитан Кид. В своей красивой поминальной песни полковник Папа Добрый время от времени повторял: "Капитан Кид", и все, кто ехал с ним и шел следом, подхватывали: "Кид, Кид". Надо было слышать, как они орали. Просто ополоумели.

Мы прибыли в укрепленный лагерь. Как во всех укрепленных лагерях Либерии во время межплеменной войны, вокруг лагеря торчали колья с насаженными на них человеческими черепами. Полковник Папа Добрый поднял автомат и выстрелил в воздух. Все дети-солдаты остановились и тоже выстрелили в воздух. Получилось замечательное представление. Это надо было видеть. Ньямокоде!

Тело Кида положили на землю под аппатамом, где оно оставалось до конца дня (что такое аппатам, я уже объяснял).

И целый день к аппатаму толпами шли люди, склонялись перед убитым и выказывали глубокую скорбь, словно у них в Либерии не убивали с утра до вечера и без разбора, и мирных жителей, и маленьких детей.

Вечером, после мусульманской, а затем католической молитвы, началось погребальное бдение. Никто в точности не знал, какую религию исповедовал Кид, поскольку никто не знал его родителей. Католик он или мусульманин? Никому не было дела до этого. Все селение собралось на бдение, люди расселись на табуретах вокруг покойников. Горело множество керосиновых фонарей. Это было феерическое зрелище (феерический - редкое слово из "Ларусса", означает: похоже на сказку).

Две женщины запели песнь, которую хором подхватили все остальные. Время от времени, чтобы не заснуть и не дать себя заесть москитам, люди вставали и обмахивались слоновьими хвостами. Потому что там были женщины со слоновьими хвостами в руках, и они исполняли разнузданный танец. Нет! Нет! Танец был не разнузданный, а неистовый (разнузданный, по словарю "Малый Робер", означает неприличный, недозволенный).

Вдруг непонятно откуда раздался крик. Это означало, что к танцу присоединился полковник Папа Добрый: тот, кто возглавлял погребальную церемонию, вошел в круг. Все встали и сняли головные уборы, потому что он был командир, полновластный хозяин здешних мест. И мы увидели, что полковник Папа Добрый преобразился до неузнаваемости. Ну совершенно преобразился! Валахе! Это чистая правда.

Голова его была повязана пестрой лентой, он был обнажен до пояса. Он выглядел сильным, как бык, и мне приятно было видеть в голодающей Либерии такого цветущего, здорового человека. С его шеи, плеч и локтей свисали целые гирлянды фетишей. А среди гирлянд висел "калаш". Потому что в Либерии шла межплеменная война и людей убивали ни за что, как если бы любая жизнь значила меньше, чем пук старой бабушки (так говорят у нас в деревне, а что это означает, я уже объяснял). Папа Добрый трижды обошел вокруг покойников, затем сел на место. Все уселись тоже и стали слушать, как полные придурки.

Вначале он рассказал о том, при каких обстоятельствах погиб капитан Кид. В молодых людей на мотоцикле вселился злой дух, и они выстрелили в Кида без предупреждения. Это проделки дьявола. Душа капитана отлетела. Мы будем оплакивать его. Мы не могли изгнать дьявола из сердец всех пассажиров, ехавших в этой колонне, из душ всех, кто повинен в смерти капитана. Это было невозможно. Тогда мы убили некоторых из них, но поскольку Бог велит убивать поменьше, то других мы пощадили, оставив их такими, какими они пришли на эту землю. Мы оставили их голыми. Ибо Господь сказал так: если люди причинили тебе зло, не убивай их всех, но оставь их такими, какими они пришли на эту землю. Все вещи, что они везли в автобусе, и все, что было на них, мы доставили сюда. Надо бы отдать это родителям капитана. Но поскольку родителей капитана никто не знает, все это добро будет роздано, разделено по справедливости между всеми маленькими солдатами, товарищами капитана Кида. Каждый продаст свою долю и получит доллары. За доллары они смогут купить себе столько гашиша, сколько захотят. А Бог накажет тех, кто злодейски убил капитана Кида.

Затем он объявил нам, что он намерен сделать. Валахе! Отыскать колдуна пожирателя душ. Пожирателя душ, который съел маленького солдата, капитана Кида, отыскать его джоко-джоко (джоко-джоко означает: во что бы то ни стало, это есть в "Словаре лексических особенностей"). Он разоблачит этого колдуна, под какой бы личиной тот ни скрывался. Он будет танцевать всю ночь, а если понадобится, и весь следующий день. Он не остановится, пока не найдет колдуна. Пока тот не будет полностью изобличен (изобличен - это слово есть в "Ларуссе", оно означает, что колдун вынужден сам признать свою вину).

Чтобы легче было сосредоточиться, полковник Папа Добрый снял с плеча автомат. Но оставил его поблизости, потому что в Либерии шла межплеменная война и люди там мерли как мухи.

И опять зазвучали тамтамы, еще громче, еще зажигательнее, еще неистовее. И полились песни лучше соловьиных. Время от времени всем наливали пальмовое вино, время от времени полковник Папа Добрый пил пальмовое вино, наслаждался пальмовым вином. Но пальмовое вино не очень хорошо действовало на полковника Папу Доброго. Вернее, совсем нехорошо. Он пил всю ночь и выпил столько вина, что под конец был вдрызг пьян и совершенно динг (быть динг - значит ничего не соображать).

И вот часа в четыре утра, вдрызг пьяный, едва держась на ногах, он направился к женщинам, которые сидели в кружок на земле. И крепко схватил за плечо одну старуху, которая уже наполовину спала. Это она, и никто другой, сожрала душу храброго маленького солдата Кида. Это она, валахе! Она, и ни кто другой, возглавляла вакханалию (вакханалия, по "Ларуссу", означает оргия).

Бедняга завопила, как птица, попавшаяся в ловушку:

- Это не я! Это не я!

- Ты, именно ты. Это ты, - возразил полковник Папа Добрый. - Ночью мне явилась душа Кида и донесла на тебя.

- Валахе! Это не я. Я любила Кида. Он приходил ко мне поесть.

- Вот поэтому ты и сожрала его. Я видел, как ночью ты превратилась в сову. Я спал, как кайман, приоткрыв один глаз. И я видел тебя. Ты схватила душу когтями. Ты села на ветку высокого хлопчатника. Другие женщины, превращенные в сов, последовали за тобой. И там произошла вакханалия. Ты сожрала череп. Сама сожрала мозг, а остальное бросила твоим сообщницам. Это ты. Это ты! Это ты! проревел полковник Папа Добрый.

- Нет, это не я!

- Вчера вечером душа покойника явилась и сказала мне, что это ты. Сознавайся, иначе я подвергну тебя испытанию раскаленным железом. (Раскаленный - это такое состояние вещества, когда оно от высокой температуры начинает светиться.) Я приложу к твоему языку раскаленное железо. Да-да, - настаивал полковник Папа Добрый.

Под давлением неопровержимых доказательств старухе ничего не оставалось, как сидеть маку - разинув рот. А потом она все подтвердила, она была изобличена. Она созналась (сознаться, по "Ларуссу", значит согласиться с предъявленными тебе обвинениями).

Старуху, которая созналась, звали Жанна. Ее вместе с тремя сообщницами под усиленной охраной отвели в тюрьму. Там полковник Папа Добрый должен был их расколдовать (расколдовать - значит освободить от колдовских чар). Валахе (клянусь Аллахом)! Фафоро!