Евнухи в Византии - Шон Тафер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Другие периоды их истории также привлекли внимание ученых. Евнухи древности, от Ассирии до поздней Римской империи, были исследованы Гийо[140]. Особый интерес он демонстрировал к рабам и вольноотпущенникам, но его работа имеет гораздо более широкое значение. Очень полезны у него отдельные просопографические заметки об известных евнухах. Однако его монография, похоже, не оказала большого влияния на науку[141]. Что касается греко-римской античности, то область, где изучение евнухов вышло на первый план, – это религия: из-за их роли в определенных культах, включая христианство[142]. Если выйти за границы Греции и Рима, то широко обсуждается существование евнухов в Ассирии и современных ей ближневосточных культурах, и особенно заметный вклад в эту дискуссию внес Грейсон, который применяет сравнительный подход, пытаясь пролить свет на ситуацию в Ассирии[143].
Если же обратиться к другим цивилизациям, то изрядную долю внимания получили китайские евнухи. Посвященные им исследования могут варьироваться от популярных работ до более значительных аналитических трудов[144]. Среди последних – монография Цая о евнухах династии Мин, в которой предпринята попытка деконструировать негативное отношение китайских источников к евнухам и оценить их значение для системы управления в Китайской империи[145]. Новизна подхода Цая такова, что временами ему самому приходится бороться с тем, чтобы преодолеть многовековые предрассудки. Заслуживает внимания также работа Джея, который, выходя за рамки функций императорских евнухов, исследует социальные проблемы[146]. В последнее время объектом пристального внимания стали и евнухи исламского мира. Монография Аялона на эту тему была опубликована посмертно и стала кульминацией двух десятилетий его работы[147]. Его внимание было сосредоточено в основном на политике, но поражает также его решительная попытка проверить всю терминологию, касающуюся евнухов[148]. Евнухи в религиозном мире ислама были рассмотрены в исследовании Мармона, который, в частности, подчеркивает роль евнухов как стражей святых мест, например гробницы Пророка в Медине[149]. Однако в исламском мире существуют аспекты, касающиеся евнухов, которые всё еще требуют дальнейшего изучения. По сравнению с работой Пензера, Пирс в своей монографии о женщинах в гареме использует гораздо более объективный подход к османским евнухам[150], но было бы желательно провести здесь специальное исследование, как и касательно обращения с евнухами в исламской Испании[151].
Как уже упоминалось, кастрация в средневековой Европе стала предметом недавней монографии Тухеля, но появились и более короткие статьи на эту тему, как с общими, так и с конкретными фокусами исследования[152]. Как было отмечено, они, как правило, рассматривают тему кастрации как реалию. Одна из областей, где можно было бы расширить изучение евнушеских реалий на средневековом Западе, – норманнская Сицилия, о которой некоторые полезные замечания уже сделал Джонс[153].
Гораздо больший прогресс был достигнут в отношении кастратов, где традиционные нарративы, которые могут зависеть от принятия автором мифов, созданных в конце XVIII века, были дополнены более аналитической и сложной работой Росселли[154]. Вопрос об их гендерной принадлежности вышел на первый план в труде Финуччи[155].
Наконец, в последнее время была проведена важная работа по исследованию как русских скопцов, так и хиджр. Исследование Энгельстейн первым на Западе смогло опереться на массу документального материала, чтобы создать яркую картину того, что скопцы думали о себе, а также того, что о них думали в российском обществе[156]. Антрополог Нанда смогла пойти еще дальше, имея возможность общаться с самими хиджрами[157].
Проблемы
В дополнение ко всему этому багажу, который автор должен нести с собой, изучая евнухов, существует множество других проблем, происходящих из характера самих источников. Очевидно, что историк зависит от их количества и качества, а оба эти аспекта весьма проблематичны. Нынешнее нежелание заниматься этой темой перекликается и с прошлым. Например, нам не хватает информации об операциях по кастрации в древности, как, впрочем, и в случае с итальянскими кастратами[158]. Что касается качества источников, то одна из ключевых проблем – враждебное отношение авторов к евнухам. Оно было распространено во всех культурах, знакомых с ними[159]. Очевидно также, что тема евнухов могла быть использована как средство атаки на цели, такие как чужое государство. Иллюстрация этого – каким считали в Риме окружение эллинистических монархов, например, Митридата VI и Клеопатру VII, и рассказами западных христиан о Византии[160]. Болгарский царь Симеон в начале Х века мог напасть на Византию за то, что ею управляли евнухи: имеется в виду то время, когда Константин VII был еще несовершеннолетним, а евнух Константин Пафлагонянин был ключевой фигурой среди его регентов[161]. Данная тема может быть использована и для нападок на собственное правительство, которое никто не любил (таков, например, рассказ Аммиана Марцеллина о месте евнухов при дворе Констанция II[162]). Это не значит, что все рассказы о евнухах отрицательны. К примеру, такие греческие историки, как Геродот и Ксенофонт, могли признавать ту ценность, которую евнухи представляли для своих персидских хозяев[163], а евнухов могли ценить как чистых и красивых существ в позднеантичный и византийский периоды[164]. Однако в целом остается необходимость выявить и устранить предвзятость источников.
Что же касается качества наших источников о евнухах, то следует учитывать и другие аспекты их природы. В вопросе греческих повествований о евнухах некоторые историки предупреждали о вымышленном характере рассказов таких авторов, как Геродот и Ктесий[165]. Фактическая правдивость знаменитого рассказа Геродота о мести Гермотима (главного евнуха Ксеркса) своему оскопителю, работорговцу Панионию, была поставлена Хорнблауэром под сомнение из-за символической природы этой истории[166]. Бриан характеризует рассказ Ктесия обо всем, что связано с евнухами при персидском дворе, как результат больше воображения, чем реальности, снова поднимая вопрос об ориентализме[167]. Это возможно, хотя быть слишком скептичным так же опасно, как быть легковерным. Так, у Ктесия есть, конечно, и свои защитники[168]. И, как признает Бриан, даже если истории о евнухах являются скорее вымыслом, чем фактом, они всё равно раскрывают взгляды и представления древних авторов.
Существуют также менее очевидные проблемы. Среди них главный вопрос – это идентификация евнухов.
